Алтайская тайга, место, решительно оторванное от цивилизации: вертолётом - час, ногами - неделя. Идея проста - если уж сбегать от повседневной суеты, так сбегать! Без мобильников, без телефона, без тёщи, жены, любовницы и детей. Взлетел, приземлился, вертушку отпустил и - ты Робинзон. Даже Пятница в такой медвежий угол не попрётся.

Видимо, буржуин сильно уставал, если от людей прятался. Конечно, когда нервы ни к чёрту, лучше сбежать на пару-тройку дней в тишину. Рослов вспомнил, как при написании дисера умолял соседа-меломана не шуметь. Разговор закончился дракой.

- Да уж, хорошо, что административный арест до защиты отсидел, - он усмехнулся. - Менты, суки, нет, чтобы уголовников сажать! Ну да, со мной проще, я же без ножа, без ствола...

Мысли покрутились вокруг единственного за всю жизнь "срока" и вернулись к отдыху на дикой природе. Понятно, что сперва бизнесмену тут нравилось. Помнится, в школе учили, как физиолог Павлов доказал собакам пользу смены деятельности. На обезьян, видать, учёному денег не хватило, но спасибо, не на людях проверял. Хотя, спору нет, порыбачить, побраконьерствовать, просто побыть наедине с природой - разве плохо?

Но лопушок плохая замена туалетной бумаге, а местные комары так яростно голодны, что захотелось буржуину и в тайге благ цивилизации. Электричество нужно? Легко! Мини-ГЭС в ручей - и волшебная сила подаст в дом воду, обеспечит яркий свет, загонит мороз в холодильник и оживит телевизор со спутниковыми тарелками.

- Ага, и хозяин сюда больше не поедет, - криво усмехнувшись, вслух произнёс Рослов, затягивая ключом последний контакт на генераторе.

Шум ливня уменьшился. Или же молнии били часто и слишком близко, заглушая остальные звуки оглушительным треском. Скорее, второе, потому что сквозь окна то и дело врывался мертвенно-белый свет, как от мощной фотовспышки или клубного лазера, когда тот чиркает по глазам.

Руслану стало чуточку страшно. Экстремальные виды развлечений его не привлекали, а напротив, отталкивали ясной опасностью для жизни и здоровья. Поэтому в свои тридцать два года о силе природы он имел лишь теоретические представления. Как, собственно, большинство нормальных людей, кто всякие там горовосхождения, дрифт, клифдайвинг, дельтапланеризм или серфинг созерцать желает не воочию, а на экране, с дивана.

Гроза ушла, солнышко так славно плеснуло светом в окно, что неприятные мысли, навеянные буйством стихии, забылись. Легкий ветерок быстро подсушил луг, и хоть за хворостом в сосняк пришлось брести в сапогах, зато разогретая на сковородке говяжья тушёнка отлично пошла под очередную бутылку пива.

- Ну, господин аспирант, - шепнул себе Руслан, умащиваясь на прекрасной двуспальной кровати, - завтра халтурку закончим, а потом балду бить можно. Отдых от науки, плюс полштуки баксов, неслабо?

И крепко уснул.

Первый штурм

Подняв вестового, капитан Мухин вручил ему пакет с донесением. Тот козырнул, кинулся седлать коня. Кашевар доложил о готовности завтрака, наполнил котелок, подал с ломтём уже черствеющего хлеба. Не утерпев, капитан откусил горбушку, прожёвывая, попросил слить на руки, ополоснул лицо, сел на камушек, принялся за кашу.

Вестовой вспорхнул в седло.

Два отрывистых звука донеслись от пещеры - словно швейная машинка крутанулась. В конусе ели над головой капитана цвиркнул рикошет - в котелок посыпалась хвоя и маленькие веточки. Вестовой вскрикнул, выгнулся, но усидел, припал к гриве. Конь вынес его из сектора обстрела и умчал в распадок. Капитан Мухин прошипел ругательство, подозвал бойца весеннего призыва, совсем молодого калмыка:

- Бери лошадь, и - за ним! Если он плох, доставь сюда, если легко ранен, окажи помощь и сопроводи. Пакет - срочный! Понял?

- Так точно!

- Верхами пойдёшь там, а сейчас - бегом!

Калмык схватил повод, дернул лошадь за собой и припустил по склону что есть духу. Разогнав кобылку на рысь, он заскочил в седло и переливчато свистнул, отчего та рванула галопом. Выждав, когда этот курьер скроется за деревьями распадка, командир заставы отдал распоряжения Сурову, а сам ползком отправился к снайперу:

- Ну что, Хурхэнов? Видишь его?

- Вашбродь, - бурят на миг оторвался от прицела, - темень там.

- А по вспышкам!

- Бил. Только его Эрлен-Намун хранит, - на полном серьёзе предположил снайпер, делая пальцами козу против злого бога Нижнего мира.

И снова припал к длинноствольной винтовке. Та досталась буряту после победы на окружных стрельбах. Неслучайно - для доводки перспективных образцов оружейники желали получать отзывы от бойцов, которые реально вели бои, а участок границы в Эрзинском районе последние годы славился, как место чрезвычайно беспокойное.

Ожидая, пока верхолазы поднимут на вершину хворост и дадут отмашку о готовности, Мухин позволил себе отдохнуть. Поерзав спиной по скале, он нашёл более-менее удобное место, накрыл лицо фуражкой. Но даже так расслабиться не удалось. Кипела злость на Монголию.

После укрепления русско-китайской границы, когда просачивание нелегального опиума на Дальнем Востоке существенно затруднилось, контрабандисты, как тараканы, полезли искать другие щели. И зашастали в Урянхай!

- Чёртовы араты, - выругался Мухин, облегчая душу, - свои границы не охраняют, а мы отдуваться должны?

Подняв фуражку, он окинул взглядом окрестности. Тайга, горы, опять тайга, рассекаемая реками, редкие безлесные долины... Граница была условной линией, которая только на картах видна, а здесь, в первозданно диких местах - обозначению в натуре не поддавалась:

"Эх, стать бы на их границе с Китаем, по степи! Перепахать, колючку натянуть, и всё! Дел - на пару месяцев. А здесь? На вершинах и в ущельях, где чёрт ногу сломит? В тайге, где от верхового пожара бежать некуда?"

Летом тайга горела то там, то здесь. Специально её кто поджигал, молнии ли пакостили, но пожарные дирижабли дежурили в небе с мая по сентябрь. Вот и сегодня в одном месте почти вертикальным столбом поднимался дым, на высоте размазывался тонким слоем и уносился к северо-востоку. Два дирижабля таскали воду из реки в цилиндрических емкостях, которые висели на невидимых с расстояния тросах. Кто знает, сколько кубов входило в эти гигантские вёдра, но когда вода рушилась на горящую тайгу, дым резко светлел.

Подполз Суров, доложил:

- Верхолазы огонь развели. Тройка атакующих ждёт приказа. Пулемет уже под паром, бойцы на позициях к залповой стрельбе готовы, - и высказал опасение. - Боюсь, в своих бы не попали.

- Окстись! Типун тебе на язык, - осёк его Мухин, на что унтер только перекрестился.

Капитан подобрался к последнему валуну, от которого до пещеры бежать добрых полста саженей. Три самых проворных пограничника с гранатами стояли в готовности за соседним камнем. Убедившись, что котёл пулемёта раскочегарен - об этом говорил предохранительный клапан, стравливая время от времени белые струйки пара - Мухин сложил ладони рупором и прокричал:

- Эй, в пещере! Снова предлагаю сдаться! Гарантирую жизнь!

Никто не отозвался. На вершине скалы пламя уже пожирало несколько вязанок хвороста.

- Суров, отмашку скалолазам.

Бойцы увидели сигнал, жердями спихнули огневые снаряды. Красиво оставляя за собой длинное пламя, хворост кучно упал на козырек, выбросив искристый фейерверк. Оттуда ветки покатились вниз порознь, создав перед входом тлеющую линию, которая недолго почадила и схватилась дружным огнём.

Сырая добавка, щедро брошенная сверху, попала точно и сработала, как задумано - пригнетённое пламя смешалось с густым серым дымом, застилая видимость. За спиной капитана грянул первый залп. Пули улетели в тёмный проём пещеры, а некоторые оставили светлые выщербины на скале.

- Пулемёт!

Скорострел резво выкатился на открытое место. Лежа за броневым щитком, пулемётчики послали в черноту пещеры первую очередь, осеклись, дождались залпа стрелков, после них снова отстучали смертоносную дробь.