- Эй, в пещере! К вам обращается командир заставы Мухин, - сложив ладони рупором, прокричал капитан. - Вы окружены и блокированы. Предлагаю сдаться. Гарантирую жизнь! Учтите, при штурме дам приказ стрелять на поражение!
Голос, ослабленный расстоянием, хамовато ответил:
- Да ты что! Вот напугал, так напугал! Мухин, а ведь я тоже стрелять умею!
- Один, против взвода?
- Да хоть рота! Ты лучше меня выпусти, а то замучаешься своих хоронить!
Сделав вывод, что ходок умом и манерами не блещет, капитан от уговоров отказался, отполз вниз, где Хурхэнов что-то шепотком рассказывал Сурову. При виде командира оба пограничника смолкли, ожидая команды. Мухин махнул рукой, дескать, вольно, поёрзал, усаживаясь удобнее.
Унтер-офицер пересел, вынул кисет, набил трубку. Единственный курильщик на заставе, он всегда устраивался с подветренной стороны. Сделав первую затяжку, Суров выпустил дым, разогнал ладонью. Глядя, как белые клубы закручиваются вихорьками и растворяются, Мухин подумал:
"Может, выкурить ходока? Сбросить горящий хворост. Потом сырые ветки, хвою для дыма... Да, пошлю пару бойцов!"
Заря пробилась сквозь облачность, добавила света, выявила плоскую вершину скалы над пещерой. Из-за этого, что ли, воображение нарисовало радужную картинку: "Под прикрытием дыма подбежим, забросаем пещеру гранатами, - но опыт возразил. - А ну, он заляжет в углу, куда осколки не достанут? И выкосит моих, едва они внутрь войдут. Им со света ничего не видно, а сами будут как на ладони. Осколочно-фугасный снаряд бы туда... Если не зацепит, то оглушит, и бери тёпленького! А что? Прямой наводкой... Но волочь орудие сюда? Нет, справимся и так..."
Бурят сладко зевнул, прикрывая рот ладонью. Суров добродушно хохотнул:
- Что, не выспался?
- Ага. С прошлой ночи.
Капитан встрепенулся, ловя себя на том, что упустил очевидную вещь:
"Ходок там один! И тоже спать хочет! Значит, надо тревожить его, чтобы ни минуты спокойной, а как утомится, тут мы его и возьмём!"
- Хурхэнов, найди позицию подальше, чтобы ходок тебя не достал, и стреляй по входу в пещеру. Не реже чем раз в пять минут. Тревожащий обстрел, понял? Будет отвечать - бей по вспышкам. Суров, пришли ему кого потолковее на смену.
Мухин вскочил, направился вниз, к уже готовому лагерю, где в палатках отдыхали уставшие за ночной переход бойцы, а на костре готовился завтрак. Согреваясь у веселого пламени, капитан написал обширное донесение командованию. Факты, говорящие о ходоке, подчеркнул, как положено - такие события автоматически попадали в сферу интересов Собственной Е.И.В. Канцелярии. Вот пусть штаб полка им и сообщит!
Снайперская винтовка Хурхэнова била методично, заявляя о себе характерным, чуть протяжным звуком. Пока командир заставы составлял донесение и писал приказ, у ходока сдали нервы - он несколько раз откликнулся на выстрелы бурята короткими очередями, сдвоенными и строенными. Чувствуя, насколько самому хочется смежить веки, прикорнуть у костра, командир заставы позлорадствовал в адрес ходока:
- А побудь без сна! Солнце встанет, второй раз предложу сдаться. Нет? Тогда, извини. Коли враг не сдаётся, его уничтожают.
Класть пограничников в немедленном штурме пещеры капитан не собирался. Ходок никуда не уйдёт, а бойцам надо отдохнуть. Операция с засадой переросла в осаду долговременной огневой точки - значит, надо, как сказано в Наставлении, атаковать, подавляя массированным огнём, чтобы победить малой кровью. Его этому учили. И он, капитан Мухин, это сделает!
Приют отшельника
Раскат грома разрушил безмятежность отдыха, как нога пляжного хулигана - песочный замок. Руслан подскочил, оглядывая только что чистое небо. Легкий, едва ощутимый ветерок, сдувавший с тела избыточное тепло - сменился резкими порывами. Ощутимо похолодало, солнце скрылось за тёмной тучей.
- Чёрт! Позагорал, называется!
Он в два глотка опустошил бутылку, уже без удовольствия, но не бросать же пиво? Блаженство ничегонеделанья решительно отменялось грозой, которая завесила мутной пеленой дождя склон горы и стремительно приближалась. Пришлось подхватить матрас с подушкой и бежать во ведь дух. Первые капли зашумели по траве, редко, но полновесно шлёпая - особенно неприятно, когда по голове - и Руслана.
Он успел захлопнуть дверь, когда стена воды рухнула - другого слова не найдёшь - на крышу домика. Под гул ливня, который перекрыл все звуки, аспирант прошёл из сеней в большую комнату, щёлкнул выключателем. И выругался:
- Чёрт, - когда лампочка под потолком не вспыхнула, - что значит привычка. Знаю, что света нет, а рука сама тянется включить. Ничего, завтра к вечеру будет!
Это была чистейшая правда. Руслан Рослов, младший научный сотрудник кафедры электрометаллургии, сюда прибыл, чтобы электрифицировать охотничий дом, где над входом красовалась резная вывеска "приют отшельника". Ещё утром он завтракал в родном Новосибирске. А час назад, проводив вертолёт, устроился под алтайским солнышком, посасывая прихваченное с собой, заботливо увёрнутое в полотенце и ещё холодное пиво. Почему нет? Заказчику он убедительно доказал, что работы много, всякие там монтаж, наладка, настройка, прозвонка - канитель дня на четыре. Но потом нужен прогон под нагрузкой!
Короче, недельный отпуск Руслан себе обеспечил, хотя реально мог управиться и за день, даже без спешки. Но зачем, если клиент наукообразную аргументацию схавал, деньги уплатил, а докучливых надзирателей или просто свидетелей безделья в тайге гарантированно не будет? Только дурак станет хвататься за работу, когда можно позагорать! Поэтому Руслан первым делом выволок на травку матрас и блаженствовал под солнышком, охлаждаясь пивом. Естественно, ознакомиться с обителью, в которой ему предстояло жить - банально не успел.
Сейчас он оглядывался, соображая, где может находиться керосиновая лампа, а в голове его, аспирантской, мельтешили, прямо-таки, философские мысли. Про то, что цивилизация формирует привычки быстро, а держатся те - на редкость прочно. Горячую воду из крана, электрический свет, телефон, мороз в холодильнике, тот же унитаз, не к обеду будь сказано, и всё такое прочее - горожанин воспринимает как естественные и обязательные удобства. И на тебе, избалованный комфортом чел, получи дом в тайге, за сотню километров от цивилизации! Огреби разрыв шаблонов! Вода - в ручье, туалет - снаружи, с комарами в задницу, а еду будь любезен готовить на костре или на печи, предварительно собрав хворост в соседнем сосняке.
Свет нужен? Легко! Делов-то. Надо лишь сотворить простенький ритуал с керосиновой лампой: снять стекло, протереть изнутри от вчерашней копоти, вернуть на место, рычажком поднять, просунуть зажжённую спичку к фитилю, отпустить рычажок, отрегулировать фитиль, чтобы горел ярко, но без копоти...
- Фу-у-ух! Вот ты где, - пробормотал Руслан, вынимая из шкафа лампу и радуясь бульканью в резервуаре, - хоть заправлять не придётся.
Фитиль загорелся ровно, двугорбый язычок пламени рассеял сумрак в комнате. Под раскаты грома ливень молотил по крыше и в окна. Даже если он скоро кончится, позагорать уже не получится - земля просохнёт, хорошо, если к вечеру.
- Сидеть без дела? Тоска...
Руслан решил пока собрать и "прозвонить" цепь мини-ГЭС на предмет полной исправности:
"Заказ исполнять надо? Надо. Если всё нормально, останется турбину на место закрепить и кабель провесить. Так я его сейчас присоединю, на генератор же и намотаю... В сборке и покачу к ручью... считай, полдня на том сэкономлю".
Он вытащил из кладовой генератор, турбину, открыл ящик с инструментами и приборами. Привыкшие к такому труду руки сами находили болты, гайки, шайбы, а мысли витали вокруг этой охотничьей резиденции. Рослову казалось - он понимал владельца, денежного мужика, который лет пять назад создал "Приют отшельника".
