— Вы опять думаете про ту, которую называете моей матерью. Сейчас этот образ буквально пылает в вашей голове. Если не успокоитесь, он сломит вас. — Он проговорил всё это, не поднимая головы и ни на секунду не отвлекаясь от чтения.

Я подошел и, возможно, резковато вырвал у него учебный гидроскрин. Но Адриан не обиделся, в его глазах появилось любопытство. Он сел ровно и выжидающе посмотрел на меня. Больше тянуть я был не намерен, я слишком много предавал ее. Я достал из кармана новый дубль, который успел сделать, прежде чем дубль-кристалл Софии самоуничтожился. Подсоединил его к гидроскрину Адриана и молча протянул парню. Затем развернулся и вышел. На этом моя смена окончательно завершилась. Я отправился домой. Это был последний раз, когда я видел Адриана. На следующий день, когда я пришел на работу, кругом горели чёрные коды, сотрудники всех уровней носились как угорелые. Лаборатория была полностью уничтожена. Вся бригада исследователей во главе с Натаном Ором была убита. На многих телах были следы насильственной смерти, и лишь тело Натана Ора было цело и невредимо, но застывшая гримаса страшного ужаса выдавала, что мучился он больше всех. Адриан убил его своими способностями, Ор умер в муках зверской нечеловеческой боли, которую его заставил испытать его бывший подопытный. Но самое странное, что прежде чем бежать, Адриан уничтожил сектор ещё одного проекта, который Натан Ор вёл параллельно. Ор был уверен, что Адриан даже не подозревает о нём.

— Проект «Дариус», — проговорил Макс, состыковывая в голове все детали головоломки.

— Да. Он уничтожил всю информацию, все наработки, все материалы, все образцы, и он забрал с собой Дариуса.

— Зачем ему демон? — спросил Макс.

Зизи пожал заострёнными плечами:

— Дариус был на пути к состоянию абсолема. Он проходил тот же путь экспресс-эволюции, что в свое время и Дино. Он уже был демоном разумным. Адриан освободил его.

Зизи снова замолчал. Судя по выражению его лица, он раздумывал над тем, что собирался рассказать дальше. Словно он был не уверен, хватит ли ему смелости произнести задуманное.

— Позже я увидел записи того, что произошло той ночью. Адриан убивал с остервенением на лице, с огромным удовольствием, в его глазах было только одно желание — мстить. Мстить всем и вся. Мне казалось, что даже внешне он изменился. Его ангелоподобное лицо, лицо, по сути, ещё ребёнка вдруг превратилось в маску взрослого грубого мужчины. Он повзрослел буквально за ночь. Гнев странным образом воздействовал на его организм. Еще вечером он выглядел шестнадцатилетним, и вот на видео я вижу уже молодого мужчину, уничтожающего всё на своем пути. Я понимаю, всё это звучит глупо и невероятно, но столько зла и ненависти я не видел ни в одном человеке. И тогда я испугался того, что натворил.

Зизи вновь замедлил шаг, затем остановился и повернулся к Максу, наконец посмотрев ему в глаза.

— Адриан уникален, он силен, я надеюсь, вы понимаете, какую силу я имею в виду, подобных ему нет. И это существо разозлено и взбешено.

— Не она его таким родила, его таким сделали, — неожиданно проговорил Макс.

Он вдруг понял, что не чувствует никакой жалости к убитому Натану Ору и его команде. Не было даже капли сочувствия. А вот своё отношение к Адриану Макс никак не мог определить.

— Куда он мог отправиться? — спросил Макс у Зизи.

Манипуляторщик покачал головой, разведя руки в стороны:

— Да куда угодно.

— Мне нужна запись с камер, чтобы знать, как он выглядит, — произнёс Макс.

Но Зизи снова покачал головой:

— Та ночь преобразила его, даже на видео, на котором он уничтожает лабораторию, его лицо продолжало меняться. Как выяснилось, это ещё одна его способность, которая до той поры была неактивна. И теперь мы даже не предполагаем, как он выглядит.

Макс остановился:

— Итак, мы не знаем ни как он выглядит, ни куда отправился.

— Есть одно предположение. Вы ведь прочитали весь дневник…

Макс нахмурился, подозрительно глядя на Зизи:

— Откуда ты знаешь, что я прочитал ее дневник?

— Ах, это, — словно что-то вспомнив, проговорил Зиберман, — я же вам сказал, что мне в руки попал дубль-кристалл. Значит, был еще оригинал, который, вероятнее всего, остался среди прочих вещей Софии и который вам передали после ее смерти.

Макс кивнул:

— Так и есть, но флеш-кристалл был повреждён…

— Я в курсе, — перебил его Зизи, — поэтому вы искали мастера, который сумел бы восстановить содержимое, и вы его нашли.

Макс поражённо смотрел на Зизи:

— Откуда…

— Когда Адриан исчез, я понял, что рано или поздно всплывет основной флеш-кристалл. Также я знал, что он, скорее всего, будет повреждён. Это старые кристаллы, они выхолащиваются спустя десять лет, отдельные экземпляры держат информацию лет пятнадцать. Как бы то ни было, я подозревал, что тот, кому он попадёт в руки, попытается восстановить информацию. Мне оставалось только подключиться к всемирной базе манипуляторских, ввести определённые параметры и ждать результата, отсеивая ненужные заказы.

Макс все понял:

— Это ты расшифровывал дневники Софии. — Зизи кивнул. — Но зачем тебе это было нужно? Ты ведь и так прочитал их на дубле.

Зизи объяснил:

— Я рассчитывал найти в исходнике что-то новое, думал, возможно, София сохранила на дубле сокращённую версию. Но всё без толку. Записи оказались идентичными. Я хотел найти хоть какую-то зацепку, куда мог деться Адриан. Но ничего. У меня только одно предположение.

— Какое? — спросил Макс.

— Думаю, он мог последовать совету матери и обратиться за помощью к Н. Ш.

— Ты знаешь, кто такой Н. Ш.?

Но Зизи разочаровал его:

— Понятия не имею. У меня даже нет предположений.

Макс задумался. Он попытался восстановить в памяти, что именно София писала про Н. Ш. Кажется, она называла его «старый друг» и «коллега».

— Вы ведь учились вместе? Среди ваших одноклассников были люди с этими инициалами? — спросил Макс.

Зизи вновь расстроенно покачал головой:

— Я уже думал об этом, но нет, ни одного. Может, вы знаете её коллег? В конце концов, она же ваша сестра, она должна была рассказывать.

Привычное чувство горечи начало понемногу травить его. Макс знал, что через некоторое время оно поглотит его полностью. Так было всегда, когда он осознавал, что…

— Может, она и рассказывала, но я не всегда её слушал, — проговорил он.