— Зачем ты тревожишься? Это чувство из разряда дискомфортных, оно не приносит приятных ощущений.

— Тревогу невозможно контролировать. Она возникает сама собой, — попыталась я объяснить Дино.

Порой мне кажется, что теперь он смотрит на меня как на изучаемый объект. Он проговорил:

— Я могу контролировать любое чувство и ощущение.

— Как?

— Мой мозг знает, что относится к категории комфортного и положительного. Остальное я блокирую.

— Но как же неконтролируемые реакции? Неожиданный испуг, например.

— В любой ситуации он принесет больше вреда, нежели пользы, и это ощущение я тоже заблокирую. Не вижу в нем необходимости. Странно, почему вы продолжаете мучать себя лишними психологическими реакциями.

Говоря это, он продолжал рисовать. Через пару часов, когда я уже собиралась уходить, он показал мне рисунок. Это был мой портрет. Очередной. Моя очередная эмоция. На сей раз тревога. Как он умудрялся так чётко передавать это графически?! Мне кажется, мое лицо даже в реальности не передает это так красноречиво.

— Преувеличение, — пояснил он, — чтобы ты видела со стороны, что тебя это не красит.

Я покинула его сектор в глубокой задумчивости. Впрочем, как и всегда в последнее время.

Дино очень спокойно реагирует на все медицинские тесты. Насколько страшен и непредсказуем был демон, настолько умиротворен и гармоничен абсолем. Вопрос в том, как всех демонов привести к этому состоянию… Мы по-прежнему даже не догадываемся, что стало толчком к этому процессу.

Сегодня я пришла в сектор чуть раньше обычного. Мария как раз проводила плановый скриннинг. Кажется, она нарочно тянула время. Они о чём-то говорили с Дино. Я думала, что они меня не заметили, но была права лишь наполовину: Мария меня не видела, но Дино с первой же секунды знал, что я здесь. Я смотрела на его спину и понимала, что сейчас его уже легко спутать с человеком, высоким, сильным, мускулистым, с идеальной осанкой. Вдруг Мария рассмеялась. И я с ужасом поняла, что в ее поведении присутствует флирт. Она что, с ума сошла?! Это же Дино, абсолем! Я тактично кашлянула. Мария обернулась и поздоровалась. Я забрала у нее результаты скриннинга и сказала, что дальше всё сделаю сама. Когда она ушла, я некоторое время не поднимала пылающего лица от скриннинга. Я понимала, что Дино уже прочувствовал моё эмоциональное состояние, и это злило меня ещё больше, так как я сама была не в состоянии понять, что со мной.

— Интересный набор чувств, — проговорил он.

Кажется, он улыбался. Я всё-таки подняла голову. Он действительно чуть заметно улыбался.

— Столько всего, мне даже сложно всё четко идентифицировать. Тебе самой не тяжело переживать столько разных эмоций и ощущений одномоментно?

В его голосе не было ни тени насмешки или язвительности, лишь один научный интерес. Точно так же он и смотрел на меня — как на объект научного исследования.

— Я тебе говорила, в отличие от тебя, мы не всегда можем контролировать свои эмоции.

Дино помолчал несколько секунд, затем произнёс:

— Я тебя чем-то разозлил.

Это был не вопрос, а констатация. Я почувствовала себя виноватой.

— О чём вы говорили с Марией? — Я сменила тему.

— Говорила в основном она. Глупости. Любопытно, что она и сама понимала, что несёт чушь, и из-за этого переживала, но если это вызывает у неё переживания, зачем она это делает?

Какой же он все-таки глупый этот умный абсолем! Дино вдруг забрал скриннинг и положил его на стол:

— Ты всё ещё напряжена. В этом нет пользы твоему организму. Хочешь, я помогу тебе расслабиться?

Из любых других уст это покоробило бы меня. Даже сейчас, когда я пишу эти слова в своём дневнике, они выглядят двусмысленно. Но произнесённое Дино было совершенно целомудренно. Он не вкладывал в эти слова ничего, кроме их прямого значения.

— Помоги.

Зачем я это сказала? Дино усадил меня на стул и начал массировать шею и плечи. Он делал это с глубоким знанием дела — в анатомии человека он теперь разбирался лучше меня. Затем он перешёл на виски и затылок. Как же было хорошо. Кажется, я чуть не уснула. В чувство меня привели голоса. Не знаю, давно ли они переговаривались или это было первое, что Дмитрий ему сказал:

— Не стоит этого делать. Одно неверное движение, и ты навредишь ей.

— Этого не произойдет, — ответил Дино.

— Человеческий скелет очень хрупкий по сравнению с твоим.

Я открыла глаза и выпрямилась.

— Привет! — Я махнула Дмитрию.

Дино убрал руки, и я встала. Абсолем молча стоял у меня за спиной.

— Я пришел за последними тестами, — сказал Дмитрий.

Я взяла скриннинг со стола:

— Я уже просмотрела, правда, поверхностно.

— Хорошо. Я буду у себя в кабинете, подходи.

И Дмитрий покинул нас. Я обернулась, хотела поблагодарить Дино за массаж. Он смотрел поверх моей головы — очевидно, на дверь.

— Это очень странное чувство. Я ещё не знаю его названия, но оно, безусловно, из категории дискомфортных.

— Ты сейчас про Дмитрия?

— Да. Ему тоже нужно учиться подавлять ненужное. То, что он сейчас испытывает, несёт большой вред. Тебе нужно помочь ему справиться с этим. Вам, людям, всегда стоит помогать друг другу, вы не в состоянии справиться поодиночке.

Хотела бы я уметь также читать и чувствовать людей. Дино просто ходячий скриннинг.

В кабинете Дмитрий не стал ходить вокруг да около:

— Ты слишком привязалась к абсолему, это плохо. Пойми, тебе же будет хуже, когда проект себя исчерпает и будет закрыт.

Я растерянно смотрела на него.

— А что будет потом? — наконец спросила я Дмитрия. — Что будет с Дино, когда проект закроют?

Дмитрий не ответил, он начал сосредоточенно рыться в своих бумагах. Я подошла к столу и перехватила его руку, перебирающую пачку документов. Я не отводила от него взгляда. Он выпрямился. Молчать и дальше он не мог, я слишком напирала, и он уклончиво ответил:

— Кто знает, что будет потом. Это уже Лиге решать.

И вот это меня больше всего коробит! Какая-то безликая и далекая Лига будет решать судьбу Дино. И вообще, что тут решать? Он будет жить под моим присмотром. Он практически полноценный член общества, внешне его уже и не отличить от человека.

Дмитрий подарил мне цветы. Чего это он? Пригласил поужинать. Наверное, хочет обсудить исследования.