- Сколько можно ломать. Говорили же, не становитесь ногами! Смотрите, если сломаете, будете платить штраф.
- А сколько? - спросил я. - Рублей пять?
Тот покосился с интересом.
- Ну, не пять... А рубля три придется.
Костя Сорокин пробормотал под нос что-то вроде: "Три рубля? Чего ж, если три рубля..."
- Что? Есть трёшница?! - со смешинкой в голосе подхватил дядька. - Тогда, разрешаю, можете ломать!
И собрав инструмент ушел, о чем-то на ходу пересмеиваясь с теткой. А потом я случайно узнал, что это и был боцман.
*кстати, не каждый сейчас догадается, что в то время "три рубля" были не просто одной из обычных сумм, или даже зеленой трехрублевой бумажкой, а анекдотической цифрой-намеком. Столько (вернее почти столько - два, восемьдесят семь) стоили пол-литра водки, и выражение "на троих" как раз означало - сложиться по рублю на выпивку. Остаток - тринадцать копеек - шел на плавленый сырок, закуску*
Чем запомнилось наше плавание? Во всяком случае не берегами, они были достаточно далеко, и представляли собой совершенно привычные картины. Только, когда вошли в Рыбинское водохранилище, Олег молча поднялся на верхнюю палубу и также молча рассматривал водное пространство, раскинувшееся во все стороны до самого горизонта. Потом уж он много-много раз пересек и Балтику и Атлантику, ходил и в Африку, и в Арктику, но это было его первое море.
Мне же больше нравилось кормить чаек. Обычная забава пассажиров во все времена. Но мне она не надоедала. Я мог бы заниматься ей часами, правда для этого потребовались бы целые корзины кусков хлеба и прочего корма, чего у меня, конечно не было.
Первая большая стоянка была под вечер в Костроме. На берег мы не сходили, а вернее всего, нам бы это и не разрешили. Следующий большой город - Ярославль, миновали ночью. Там сошел Вовка Чинарик, это был его родной город. Леха Егоров потом сплетничал, что Алевтина расцеловала его и проводила со слезами. Зная Егорова, лучше не верить ни одному его слову, хотя думаю, прощание всё-таки не обошлось без грустинки. Чинарик числился у нашей руководительницы на очень хорошем счету, что не мешало ему потом получать от нее, как от учительницы, положенные тройки и двойки.
В Угличе стояли два часа в самый солнцепёк. Романов и Моченов спрашивали у АВ разрешения съездить на пляж - искупаться. Разумеется, получили категорическое запрещение, мол, сколько дней торчали у самой Волги, тогда и надо было купаться. На этот раз пришлось подчиниться, самовольничать никто не посмел.
На подходе к каналу Москва-Волга огромный ажиотаж вызвал первый шлюз. Пассажиры всех возрастов сбежались смотреть, как мы пройдем эту коробочку, медленно наполняемую водой. Зрелище затянулось, но всё равно, никто не уходил, пока оно не завершилось. Второй шлюз смотрели уже со скукой, а к концу пути они начали слегка раздражать.
Не знаю, как кто, а я очень хотел взглянуть на сам канал. Почему-то мне воображалось, что его берега сплошняком в камне, или по крайней мере в железобетоне. Так я представлял себе тогда каналы. Но действительность оказалась скромнее, канал ничем не отличался от обыкновенной широкой реки. Вот тебе и гидросооружение! Одна радость, скоро будем дома. Что ж, и ладно, хорошего помаленьку. И так хватило впечатлений на несколько лет вперед.
5. Лето 1972 г. Волоколамск - Можайск
Человеческая память прихотлива. Никто не знает наперед, что отложится в ней навсегда, а что выветрится сразу. Насколько хорошо я помню свой первый школьный поход, настолько же плохо запомнился третий, завершающий. Хотя, казалось бы, лет с того времени прошло меньше.
Кое-что пришлось восстанавливать буквально по крупицам. Даже такая очевидная вещь, как маршрут. Где и как прошли мы от Волоколамска и Дубосекова до Бородина и Можайска? Эту нашу, теперь уже полузабытую дорогу с очевидностью пересекают два полноводных водохранилища - Рузское и Можайское. Ясное дело, если мы их не переплывали, то конечно обходили. Только с востока или запада? Или одно с запада, а другое с востока?
На одном из этих водохранилищ у нас была дневка. На каком, Рузском или Можайском? Кто бы вспомнил, да подсказал.
Примерно в таком разброде были мои мысли, когда я решил взглянуть на карту.
Итак, вот Дубосеково - а вот Бородино. Что еще? Вспоминаются какие-то мелкие речки, проселки, остающиеся в стороне деревни, изредка хороший асфальт. Берег водохранилища, песочек, палатки. Берег несомненно южный, когда заходишь в воду, солнце припекает спину. И всё? Маловато. Делать нечего, напрягай память.
Постепенно всплывает из подсознания некая подробность. Мы, вырвавшиеся вперед, никак не могли втолковать местной бабке, куда нам нужно, то ли в Сепыгино, то ли в Сапугино. Наконец она поняла и воскликнула радостно, но наставительно: "Ах, в Сипягино!" Этот вариант названия мы с Сорокиным Костей торжествующе донесли до всех. Теперь смотрю на карту. Есть что-нибудь похожее? Да, вот. Оказывается, Сапегино. Первая точка найдена.
Дальше. Дальше была стоянка в излучине мелкой речушки. Как ее определить? И опять вспоминается недоразумение. Меня обсмеяли девчонки, когда я сказал, что мы должны выйти на Истру. Как же можно говорить такую глупость? Истра - река большая и совсем в другой стороне, а нам нужна Искона. Так! Что-то не видать на карте такой речки. Хорошо, что есть автоматический поиск. Итак - Искона!
Еге, да она совсем не там, гораздо дальше, уже между двумя водохранилищами. Но всё равно, главное, что она есть, это еще одна зацепка! Только как вот мы попали от Сапегино на Искону? Обошли Рузское море справа, встали на дневку, а потом двинулись сюда вниз? Нет, пожалуй, пора вспомнить тот скандальный день, когда за нами гнались, но так и не смогли догнать. Была в тот день на редкость прямая дорога, а Алевтина Васильевна боялась, что нас может унести в Сумароково. Звучное название, я его с тех пор запомнил навсегда. Так-так, есть на карте и Сумароково, и тоже между водохранилищами. Но тот-то переход был явно раньше дневки! Выходит. Выходит на Рузком море мы не стояли. Тоже неплохой заслуживающий внимания вывод.
Унести на Сумароково? На Сумароково нам было как раз и не надо. А вот куда надо? Какое-то очень знакомое, знакомое по другим местам название. Карачарово! Есть ли на карте Карачарово? Не видать. Эх, попробуем опять через поиск.
Есть Карачарово. Наверно совсем маленькая деревушка, а может быть уже и не существующая. Но она здесь же, где и Сумароково. Так вот та вилка, в которую мы могли попасть. Здесь же есть и подходящая дорога, прямая и четкая, каких в этой местности немного, а вернее больше и нет. Идет она от Осташева, огибает водохранилище с запада и обрывается, именно не доходя до Карачарова. Как раз то, что нужно. А за Карачаровом - вот она речка Искона.
Дальше вывод простой. Если мы стояли вот здесь на Исконе, то Можайское водохранилище могли обогнуть только слева. Отлично! Вот тебе и днёвка, и южный берег! Где-нибудь здесь, между Крылаткой и Поздняково. И дальше просто и очевидно. Прямая дорога на Бородино, которое мы, помнится, прошли с небольшим скандалом и встали на заметном удалении от исторического поля, поближе к Можайску. Где-то здесь, на реке Колоче. До Можайска как раз оставался один небольшой переход.
Остается вернуться и уточнить нашу вторую стоянку. Третий свой день мы, конечно, начали не от Осташева, а стало быть чуть севернее, значит стояли на речке-ручейке где-то в треугольнике Лукино-Милованье-Становище. Стало быть, сюда и совершили первый большой переход от Сапегино.
Что ж, маршрут прояснился. Осталось вспомнить, какие дела и события происходили с нами на этом самом маршруте. Скажем сразу, не очень приятные воспоминания.
С этим Можайским походом изначально было очень много неясностей. Алевтина Васильевна периодически отменяла его вообще. В одиночку его вести она не хотела, а кандидатуры на помощников никак не подбирались. Одно время были разговоры, что пойдёт Козырев Сергей и еще один молодой человек, его приятель. Потом этот вариант отпал. В конце концов нам объявили, что поход всё-таки будет. Вместе с Алевтиной Васильевной пошла еще одна учительница, наша преподавательница русского языка Татьяна Петровна.
