Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Я прочитал слегка уловимую искру узнавания в глазах девушки.

- Здравствуйте. А вы кто? - спросила она.

Все мои сомнения отпали в ту же секунду. Она могла изменить внешность как угодно, но голос... Я бы никогда не забыл её голос.

- Эмма? - решился спросить я.

Ей хватило пары мгновений, чтобы понять, кто перед ней. Она вдруг вздрогнула и почему-то попыталась закрыть дверь передо мной, словно испугавшись того, что я увидел её такой, какой она не привыкла себя показывать. Я увидел ту Эмму, которую она всегда скрывала под скорлупой виртуального облика, ту Эмму, которую она понапрасну стыдилась.

Я успел заблокировать дверь в последний момент, и девушке не удалось захлопнуть её перед моим носом.

- Зачем ты приехал? - жалобно простонала она.

- Я так хотел. Хотел увидеть тебя. Мне надоело прятаться за этими противными цифровыми телами и обманывать друг друга, разве ты не понимаешь?

- Ты снова всё усложняешь, - она всхлипнула. - Всё было так прекрасно, пока ты не забил свою голову этой ерундой. А теперь ты приехал сюда. Скажи мне, зачем?!

- Зачем я приехал?! Ты серьёзно спрашиваешь, зачем я здесь?! Чёрт, да просто, потому что не хочу тебя потерять!

Возникла минутная пауза.

По ту сторону двери она обдумывала мои слова и, наконец, отпустила ручку двери, открывая её передо мной.

Глаза её блестели от слёз. Она не сказала ни слова, но я понимал всё и без этого.

Я заговорил первым.

- То, что случилось с нами в Аркадии, было самым ярким и прекрасным из всего, что мне довелось почувствовать за всю мою бесцветную жизнь. Но я так привык к реальности этого чувства, что больше не могу прятаться за масками, - я изо всех сил пытался подобрать слова, шедшие из моего сердца. - Вот он я, стою перед тобой такой, какой я есть. Во мне мало чего осталось от той глупой оболочки светского мачо, что я одевал изо дня в день. Но она мне и не нужна, потому что с тобой я хочу быть самим собой. Эмма, я проделал весь этот путь, зная, что если не сделаю этого сегодня, то, скорее всего не увижу тебя уже никогда. Я всего лишь хотел побыть хоть немного в твоём мире, хотел увидеть тебя такой, какая ты есть.

Она убрала прядь волос со своей щеки, обнажая шрам, тянувшийся почти до самого уха.

- Нравится то, что ты видишь? - с какой-то грустной усмешкой и со слезами на глазах спросила она.

Я вошёл в дом, медленно подошёл к ней и, взяв её лицо в свои руки, заглянул в эти грустные и блестящие глаза. Впервые я касался её по настоящему, ощущал ладонями тепло её кожи. Она была напряжена, что можно было ощутить каждой клеточкой тела.

Я не ответил ей ничего. Иногда слов слишком мало, чтобы объясниться. И тогда я просто поцеловал её. Сначала, коснулся губами шрама на её щеке, а потом, когда она прикрыла глаза, вверяя себя в мои руки, прильнул к её губам.

* * *

- Ты живёшь здесь совсем одна?

- Да... Ну, разве что Джибо только скрашивает моё одиночество, - улыбнулась Эмма.

Она лежала на моей груди, а я вдыхал аромат её волос.

- Джибо это твой пёс?

- Да. Он уже семь лет тут со мной. Я ещё школу то не закончила, когда он появился в этом доме.

Я поцеловал её.

- Не хочу, чтобы ты уходил.

- Я не уйду.

Она поправила одеяло, которое соскользнув на миг обнажило её тело. Хотя мы оба были обнажены с самого начала, с того момента как предстали друг перед другом без привычных для нас искусственных оболочек.

- Обещаешь?

- Если я куда-то и уйду, то заберу тебя с собой.

Она снова улыбнулась.

- Ты, наверное, есть хочешь?

- Если честно, то да, - признался я, чувствуя, что если не сделаю это сам, то очень скоро меня выдаст урчание в животе.

- Тогда подожди немного.

Она с быстротой молнии выпрыгнула из под одеяла, а затем шустро и грациозно скрылась на кухне, по пути накидывая на себя домашний халат.

Я проследил за ней взглядом, а затем уставился в потолок. На кухне загремела посуда.

Неужели всё это действительно происходит с нами?

Стоило ей выйти из комнаты, и груз мыслей навалился на меня. Мне придётся сказать ей. Но как? И как она отреагирует, когда узнает, что я состою в Лиге и стану одним из участников завтрашней революции. Захочет ли она остаться со мной? И как объяснить Эмме, что мир, который был её спасением от пугающей реальности завтра, возможно, перестанет существовать?

Она позвала меня на кухню, заставляя отложить мои раздумья на потом. Но я понимал, что вечно тянуть кота за хвост всё равно не выйдет.

- Это восхитительно! Кто научил тебя так готовить? - спросил я, желая выразить благодарность за приготовленный Эммой прекрасный обед.

Она засмущалась.

- Правда вкусно?

- Вкусно? Это слабо сказано.

- Ну, после стольких лет холостяцкой жизни и омлетов на завтрак тебе, наверное, что угодно покажется вкусным.

- Последние восемь лет я ужинал в самых дорогих ресторанах Парадайз-сити и знаю толк в хорошей еде, дорогуша, - парировал я.

- Ну, тогда я польщена.

Когда я направился к мойке, чтобы вымыть посуду, она, включив инстинкт истинной хозяйки, бросилась отгонять меня прочь.

Я брызнул в неё водой из крана, и началась самая настоящая борьба за право быть посудомойщиком. Эмма задорно смеялась.

Наверное, со стороны мы выглядели как малые дети, но именно в такие моменты человек ощущает себя счастливым.

- Знаешь что? - она деловито упёрла руки в бока. - Если уж хочешь помочь, то помоги мне с покраской. Я одна до вечера провожусь с этим, а с твоей помощью мы часа за полтора управимся.

Солнце было как раз в зените, когда мы принялись за работу. Благо, в огороде Эммы росла яблоня, которая укрывала нас от палящих лучей.

Быстро работая кисточками, мы возвращали дому Эммы прекрасный белоснежный облик. Очень скоро он будет выглядеть как новенький.

- А я ведь никогда раньше не видел моря вживую, - признался я.

- Ты серьёзно?

- Абсолютно.

- Когда закончим, отвезу тебя на Остров Надежды.

- Название прямо как из приключенческих книг времён Жюля Верна. Что это за место?

- Потом узнаешь, - загадочно сказала Эмма.

- Любишь интриги?

- Люблю удивлять.

Я усмехнулся.

- Так вот почему ты так любила смотреть на океан с набережной? Это была ностальгия по реальности?

- Я как-то не задумывалась об этом, - она пожала плечами. - Может быть. Всё моё детство прошло здесь, у моря.

- Как давно ты живёшь тут одна? - решился спросить я.

Я хотел знать о ней как можно больше. Мы переглянулись, и она прочла это в моих глазах.

- Мама два года назад умерла, - её голос вдруг стал тихим и грустным.

В этот момент я пожалел, что спросил. Я не любил, когда она становилась такой.

- Она долго болела, - продолжала Эмма. - Я видела, как она мучилась, но помочь ничем не могла. И врачи не могли. Последний год ей дался тяжело. Она уже не вставала с кровати. Проживала остатки дней там, внутри сети, где могла снова ходить и жить полной жизнью. Я долго плакала, когда её не стало, но с другой стороны осознавала, что это был конец её мучений. Думаю, там ей намного лучше.

- А отец?

- Отца я не помню. Мама о нём и не рассказывала никогда. С нами отчим жил. Но это единственное, что он после себя оставил...

Эмма жестом указала на шрам.

Я не стал расспрашивать её о подробностях. Таких историй было немало и мне не хотелось ворошить не самое счастливое прошлое Эммы. Она и сама бежала от него, пряталась за стеной виртуального мира, искала смысл жить дальше.

Я стал её спасательным кругом в Аркадии. И если бы я оставил её тонуть одну, то в этот раз она возможно и не справилась бы сама. Несмотря ни на что, она была сильной.

Я видел это и понимал, сколько всего вытерпела эта хрупкая девушка.