Он вдруг остановился. На глазах его заблестели слёзы.

- Что там произошло? - спросил я тихо. - Что случилось с твоей семьёй?

- Таня поставила на плиту чайник и вошла в сеть. Анюта тоже была в сети. Вероятно, моя жена не думала задержаться там, надолго и хотела вернуться, но когда попадаешь в Аркадию, то время летит иначе. Проходит всего минута, и ты уже забываешь о том, что у тебя есть ещё и реальная жизнь. Вода в чайнике сильно кипела и, видимо, затушила огонь. Таня и Анюта... мои малышки... они задохнулись газом. Они даже не осознали, что умирают.

- Чёрт. - Я опустил голову, в ужасе осознавая, какие чувства пережил этот человек, сидящий рядом со мной. - Мне жаль.

- Говорят, что после смерти человеческий мозг ещё живёт как минимум около 5-6 минут. Возможно, когда они уже были мертвы, то всё ещё жили в Аркадии, были счастливы, радовались, не подозревая, что больше никогда не проснутся.

- Это ужасно.

- Я полгода топил своё горе в алкоголе. В Аркадию я больше не совался. И тогда ко мне пришло осознание, что всё наше великое счастье было фикцией, фальшивкой, которую нам подкинули. А вот это и есть реальный мир. И умирают здесь по-настоящему также как и живут. И за все эти два года, проведённые в Аркадии я совсем не изменил своего положения, не решил проблем. Я больше потерял, чем приобрёл.

Октавиан снова закурил.

- Я думал о том, что если бы я тогда не опустил руки, не позволил бы решать наши проблемы виртуальному миру, то нам бы было куда сложнее. Но у меня был бы стимул, я бы не сдавался, боролся бы за счастье своей семьи и, в конце концов, исправил положение. Счастье нельзя получить просто так. За него всегда нужно бороться. Каждый день, напиваясь в хлам, я всё больше осознавал, что смог бы справиться со всем этим. Но я выбрал лёгкий путь. А теперь их нет. Нет Тани. Нет Анюты. Я потерял смысл своей жизни.

- Слушай, это ужасный несчастный случай. Но такое могло произойти с каждым.

- Ты не понимаешь! Это уже происходит с каждым. Думаешь, ты жив? Думаешь, тебя беда обошла стороной? Здесь всё просто. Моих любимых Аркадия забрала быстро. Единственное, чем ты отличаешься от них - это то, что умираешь медленнее. День за днём Аркадия сжигает твою жизнь, забирает её по минутам, часам, неделям и годам, заменяя эти промежутки времени ненастоящей жизнью. Ты даже сейчас находишься там, связанный по рукам и ногам. Она сосёт твои соки, даёт тебе насладиться фальшивым богатством и властью, забирая взамен твою жизнь. Ты не осознаёшь этого. Более того! Ты самостоятельно подставляешь себя под её нож. И миллиарды людей вслед за тобой совершают ту же ошибку. Они все обмануты!

- Кем? - Не понимаю я. - Кому всё это нужно? Это же глупо! Алекс намекал мне на правительство и банкиров, что финансируют Аркадию. Но зачем им всё это? Просто чтобы умерить аппетиты простых людей? Не слишком ли масштабный план?

- Они лишь получили в свои руки идеальный инструмент, созданный группой учёных, не подозревавших, в каких целях будет использоваться эта разработка. Аркадия для всех - социальная сеть, новое развлечение, средство отдыха. Тех, в чьих руках бразды правления миром, всегда заботил лишь один вопрос: "Как жить на широкую ногу притом, что всё остальное население Земли будет жить куда скромнее и при этом останется довольным своей жизнью и положением, не критикуя власть?" У них была задача обвести вокруг пальца нас всех. Власть имущие делали всё возможное для того чтобы вырастить безвольное, отупевшее поколение, не имеющее собственного мнения и целей в жизни. Им нужна была рабочая сила, глупый, не способный к сопротивлению скот, который будет обеспечивать их вечную и прекрасную жизнь, пока сами они будут жить припеваючи. Они пожирали наш мозг через призмы экранов телевизоров, травили тупыми ток-шоу и аморальными фильмами, фаст-фудом, подкидывали нам всё новые и новые развлечения, сужая круг наших интересов. Они были нашим хозяином, а мы, народ - их псом, недовольным и рычащим. И чтобы отвлечь этого пса, хозяин то бросал ему обглоданную кость, то крутил перед носом игрушечным мячиком, отвлекая внимание. Но всё это помогало лишь на время. А Аркадия стала источником безграничной власти, вечным двигателем, настроенным на успокоение и дрессировку хозяйского пса. Нас лишили мечты, желаний и воли. Нам стало не за что бороться. Запросы стали падать, уровень потребления уменьшаться. Человечество обмануто и отравлено. Хозяину удалось одурачить своего пса. Пёс больше не лает на него, но доволен жизнью, потому что у него есть бесконечный источник костей и мячиков, пусть даже не существующих в реальности, но всё равно таких притягательных и желанных.

- Получается какая-то кошмарная теория заговора, - усмехнулся я. - А ты вроде как герой? Или ты пёс, сорвавшийся с цепи, чтобы покарать ненавистного хозяина? Но даже если тебе удастся, то, как ты заставишь поверить себе остальных? Ты освободишь того второго пса и ожидаешь его благодарности? Только представь: у него было всё, о чём он мечтал, а теперь не будет ничего. Только сорванная цепь, пустая миска и мёртвый хозяин, которого он так обожал и боготворил.

- По-твоему я гонюсь за признанием? - Октавиан обернулся ко мне, выпуская со рта струйку сигаретного дыма. - Черта с два! Я прекрасно понимаю, что для всех я стану террористом, анархистом, подонком, сломавшим их красочную жизнь. Меня будут ненавидеть и проклинать. Я прекрасно осознаю всё это, Макс. И я не сержусь на этих людей. Все они жертвы и не ведают, что творят. Наркоманы, попавшие в клинику и страдающие от ломки, тоже проклинают своих лечащих врачей за то, что те не дают им желанную дозу. Осознание приходит со временем. Лишь ощутив сладость реальной жизни, всё богатство реального мира и то, сколько лет эти люди потратили впустую, они поймут, что, наконец, свободны.

- И ты готов умереть ради этого? Ты ничего не должен этим людям, но почему ты идёшь на это? Что если они вовсе не хотят исцеления?

- Я тоже не хотел исцеления, Макс. Мне нравилась та жизнь, и я любил её до тех пор, пока не осознал цену.

Октавиан вышел из машины, и я тут же выскочил вслед за ним. Скользя по грязи и ощущая, как промокает одежда под холодным ливнем, я подошёл к Октавиану. Мы стояли у самого края обрыва. Овраг уходил вниз. Дна не было видно в кромешной темноте.

- Я похоронил их там, - сказал Октавиан, указывая на противоположную сторону оврага. - Под старым дубом. Там метрах в двадцати небольшое озеро. На выходных мы часто выбирались сюда, чтобы отдохнуть от городской суеты. Под этим дубом мы спасались от солнца, сидели на траве, болтали. Таня читала Анютке книги, а я лежал рядом и любовался моими красавицами. Моя реальная жизнь была здесь. Она была далеко не идеальной, но в этом и заключалась вся её прелесть. Я не ценил, то, что имел.

- Ты многое потерял, - согласился я. - И это естественно, что тебя тянет сюда. Но я не понимаю, что я, по-твоему, потерял здесь? Всё что у меня есть, все, чем я живу, находится в Аркадии. Аркадия - мой дом.

- Всё чем живешь, значит? Живёшь???

Октавиан как-то странно посмотрел на меня. Его глаза вдруг блеснули. Он сделал резкое движение в мою сторону, схватил меня за воротник и толкнул вперёд.

На какую-то долю секунды мне показалось, что это конец, что тело моё падает с обрыва вниз, на дно оврага. Но Октавиан крепко держал меня. Я повис над пропастью, упираясь носками кроссовок в край обрыва.

- Что ты делаешь? Вытащи! - закричал я в ужасе.

Сердце внутри бешено колотилось. Оно было словно яйцо, оказавшееся внутри включённой микроволновой печи.

Но вместо того, чтобы вытянуть, Белов встряхнул меня и я услышал, как рвётся ткань. Я стал размахивать руками, стараясь уцепиться за мужчину, но всякий раз, когда мне это удавалось, он снова с силой встряхивал меня, заставляя замереть от ужаса.

- Ты убьёшь меня!

- Что чувствуешь? - спросил он.

- Ты с ума сошёл?!

- Я спрашиваю, что ты сейчас чувствуешь?!

- Я чувствую, что сейчас упаду! Вытащи меня, придурок!