Я притянул бокал с вином к губам, но Алекс остановил меня:

- Подожди. Сегодня не простой день. Он много значит для меня, для моего брата, а вскоре обретёт большое значение для всей Лиги. Поэтому я не хочу пить просто так. Я предлагаю тост!

- Ну что ж, валяй, - бросил я.

- Я хочу выпить с тобой за Лигу реальных людей. И за тебя, Макс. За то, чтобы сегодняшний день имел столь же великое значение для тебя. Чтобы он, также как Эмма, многое привнёс в твою жизнь. Я не знаю, чем всё это закончится, но все же верю, что сегодня покидать нас ты будешь совершенно другим человеком. - Белов загадочно улыбнулся и протянул руку с бокалом вперёд.

Не совсем понимая смысла его слов, я всё же ответил тем же. Наши бокалы со звоном встретились. А потом я сделал из своего несколько небольших глотков, ощущая сладковатый вкус и тепло разливающееся по телу.

- Октавиан что-то замышляет, да? - спросил я Алекса, когда он пригубил вино из своего бокала.

- Ему, как и всем нашим братьям и сёстрам надоело отсиживаться в тени. Настало время действовать и, я думаю, он уже не остановится.

- Но ведь Лига уже всё это проходила. Были все эти бунты, весь этот цирк с революцией. Что это дало вам? Вы снова ушли в подполье, разбитые и потерявшие своих лидеров. Вам не сокрушить систему! Этот проект строился годы. Он финансируется множеством стран, банкирами, предпринимателями, поддерживается народом. После первых бунтов Лиги центральные офисы с серверами Аркадии под надёжной охраной. Вы всего лишь беспомощная кучка людей со своим мнением. Ты должен убедить своего брата, что это самоубийство. Его решительность и болезненная убеждённость приведёт вас к плачевному финалу. Вы просто разобьётесь о непробиваемую стену. Неужели вам не видны масштабы всего этого?

Я ещё много чего говорил Белову. Мне было жаль его, жаль Лигу, всех этих людей, надеющихся, что их крики будут услышаны. Они словно группа консерваторов, застрявших в далёком прошлом, не сумевших привыкнуть к ритму новой жизни, к её новым законам и в своём отчаянии желающих вернуть всё на круги своя. Из всех них Алекс казался мне наиболее адекватным, способным всё осознать и остановить надвигающуюся беду. Мне казалось, что сам он уже давно сомневается в реалистичности исполнения их плана и в том, что его брат придерживается верной точки зрения. Но я глубоко ошибался. Алекс внимательно выслушал меня, временами прикладываясь к бокалу. Когда же я закончил, он посмотрел мне в глаза.

- Говоришь, я должен убедить брата в том, что он не прав? - спросил он спокойным голосом. - Убедить в том, что весь этот план дерьмо, а Октавиан ведёт нас к погибели? Хочешь, чтобы я лишил этих людей единственного, что у них есть - надежды? То, что нас много не значит, что мы слабы, Максим. Мы не одни. У нас сотни союзников в каждом городе, миллионы единомышленников по всей Земле. Мы уже долгие годы живём в надежде вернуть уснувший мир к жизни, открыть глаза обманутым людям, больных жалкими иллюзиями. Ты называешь нашу революцию цирком. Думаешь Октавиан клоун, не нашедший себе развлечения? Это не хобби, Макс! Не культ, не секта! И Октавиан не псих, дорвавшийся до власти над толпой запутавшихся в себе людей. Ты не знаешь, через что ему пришлось пройти в этой жизни. Аркадия отняла у него всё. Ты ещё слеп и многого не понимаешь.

К нам снова вернулся официант, неся с собой наполненные салатницы.

- И что же такого важного я должен понять сегодня? - спросил я, пока парень расставлял их на столе перед нами.

- Всему своё время. Я прошу у тебя не много - лишь каплю терпения, и ты получишь ответы на все свои вопросы.

- А нужны ли они мне?

- Если нет, то ты зря теряешь время. И сейчас, думаю, самое время уйти.

Я замялся. Внутри меня шла борьба. Меня тянуло дикое желание покинуть это место. Какая-то часть меня, во всё горло кричала о том, что все эти люди ненормальные, которые желают промыть мне мозги, что они жалки, что их время на исходе. Но другая часть молила о том, чтобы остаться. Что-то сломалось во мне с момента первой встречи с Алексом и его братом. А после встречи с Эммой меня ещё больше стали одолевать сомнения. И я действительно желал знать, что же движет этими людьми, что заставляет Октавиана так рьяно доказывать свою правоту и идти на преступление против всего человечества ради того, чтобы добиться своего. Что же я упустил? И что же это щемит так в груди?

Я откинулся на спинку кресла и отхлебнул ещё немного вина всем своим видом давая понять, что никуда уходить не собираюсь. И мне показалось, что Алекс был этим доволен.

- Что-то внутри тебя подсказывает, что всё это не просто так, верно? - спросил он.

- Не знаю, не уверен. Я запутался, Алекс. Я заблудился в путанице между этим миром и Аркадией. Мне кажется, что я уже перестаю различать, что реально, а что нет. Одной моей половине кажется, что все, что происходит там не правильно, но другая говорит об обратном. Так не бывает. Можно ввести в заблуждение сотни, тысячи. Но в Аркадии уже практически всё население Земли. Кто же сможет одурачить столько людей разом? Что если это шаг вперёд, прыжок в эволюции, но мы этого просто не осознали?

Алекс лишь пожал плечами.

- Не мне делать за тебя выводы, - сказал он. - Ты сам должен решить, кому верить и какую истину отстаивать.

- А если я не захочу менять свою жизнь? Что если вы ошибаетесь? Зачем ты позвал меня сюда и говоришь о планах Лиги, если я даже не принадлежу ей. Я ведь журналист, Алекс! Мне вас сдать, как два пальца об асфальт! И ты знаешь об этом не хуже меня. Зачем же тогда ты рискуешь? А что если я не поддержу вас? Убьёшь меня, чтобы я не разглашал вашу великую тайну?

- Не собираюсь я тебя убивать, идиот. Во-первых, ничего конкретного я тебе ещё не сказал. Я лишь обмолвился о том, что у Октавиана есть план. Но в детали его посвятить тебя сможет лишь он. Во-вторых, я знаю, что ты не выдашь нас. Я привёл тебя сюда и рассказал о плане лишь потому, что доверяю тебе! Потому что вижу в тебе то, что хотел, но не смог увидеть во многих. Ты сам понимаешь, что там, в Аркадии ты как в ловушке, но мозги тебе промыли так, что у тебя не хватает смелости признаться в этом. Даже перед самим собой.

- Мне никто не промывал мозги.

- Никому не нужно беседовать с человеком и внедрять ему в мозг мысль об идеальности виртуальной жизни, если есть такой инструмент как Аркадия. Она просто дала людям иллюзию того, чего они хотели всю свою жизнь, а люди сделали за неё всё остальное. Обманули сами себя. Сами себя посадили на цепь и адаптировали к новой жизни.

- Зачем людям создавать инструмент для самообмана?

- Те, кто его создал, и кто профинансировал эту систему, вовсе не обманывали себя. Они и есть та самая рука, что держит инструмент управления безвольными людьми. И пока изголодавшиеся наивные люди будут жрать с пола крошки чёрствого хлеба, выдаваемые за красную икру, и швыряться направо-налево ненастоящими деньгами, эти ублюдки будут жить в своё удовольствие, больше не заботясь о том, чтобы угомонить вечно недовольное и жаждущее человечество.

Его слова словно тяжёлый молот огрели меня по голове и отразились где-то внутри долгим и протяжным эхом.

Я оказался в каком-то мимолётном состоянии прострации, глядя немигающим взглядом на бокал с вином, дрожащий от толчков басов. Время остановилось для меня на пару секунд и осознание смысла сказанного Алексом проникало в мои мысли. Но больше всего меня пугали вовсе не его красноречиво сказанные слова, а то, что мой разум вдруг начал расставлять всё по нужным полкам и я неожиданно для себя констатировал факт: Белов был прав. Но моё больное, заражённое Аркадией и сладкой беззаботной жизнью в её пространстве, сознание словно противилось этому, изо всех сил пытаясь вновь раскидать вставшие на свои места кирпичики.

Из этого состояния меня вырвал голос Алекса:

- Ты перекуси.

- Я не голоден, - отмахнулся я.

- Как хочешь. Мне на тебя смотреть страшно. Ты сам погляди на себя. У тебя что, рак на последней стадии? Ты вообще ешь?