- Клятва принята, - раздается чей-то голос, может быть, Билла, а может, и кого-то еще...

У Тома все плывет перед глазами, и он падает, падает и проваливается в спасительное забытье.

Свет в коридоре и холле вспыхнул опять неожиданно. И Катаси Сато услышал странный стук, как будто упало что-то тяжелое. Собрав остатки мужества, он подошел к двери проклятого номера и постучал. Внутри было тихо. Катаси постучал сильнее и позвал постояльца. Опять никакого ответа.

Сато толкнул дверь, и она оказалась не заперта. Томас Колевейн лежал на полу без сознания. На светлых циновках и на зеркале были пятна крови, плафон ночника разбит.

- Господин Колевейн! - осторожно позвал Катаси, опасаясь приближаться к нему.

Как ни странно, голландец очнулся. Поднял голову, и Катаси увидел, что лицо его снова стало нормальным - обычным лицом перепуганного девятнадцатилетнего парня. Он мигал карими глазами, видимо, пытаясь понять, что происходит, и тяжело и часто дышал.

Катаси намочил в ванной полотенце и принес ему. Томас взял и дрожащими руками прижал мокрую ткань к лицу.

- Вызвать врача? - спросил Катаси.

- Не надо, - сдавленно ответил Колевейн.

- У вас кровь, - сказал Катаси.

- Ничего. Мне надо поспать. Что-то со мной... Не знаю.

- Может, все-таки я позову врача?

- Нет. Спасибо. Разбудите меня в восемь часов. Я боюсь, что не услышу будильника, - попросил голландец.

Катаси кивнул и вышел. Он не хотел противоречить этому постояльцу, хотя сейчас ясно чувствовал, что от него больше не исходит никакой угрозы. Но разбираться в том, что произошло, он тоже не хотел. Его смена заканчивалась в семь утра. И он просто написал записку своему сменщику "43 разбудить в 8.00". И после наконец-то сел на циновку и погрузился в медитацию. Скоро начнут просыпаться и выходить постояльцы, и он не должен никак показывать тот ужас, который ему довелось сегодня пережить.

Том открыл глаза потому, что ему показалось, что кто-то зовет его. И обнаружил перед собой японца в форменной одежде, протягивающего полотенце. Том взял его и, почувствовав, что оно мокрое, приложил к горящему лбу и щекам. Он еще ничего не понимал. И ничего не чувствовал. Японец сказал, что у него кровь. Красные следы, оставшиеся на полотенце, говорили о том же. "Кажется, у меня плохо работал кондиционер, - с трудом вспомнил Том, - наверно, я от жары потерял сознание, и кровь пошла носом..." От врача он отказался, хотелось только одного - упасть на кровать и провалиться в сон. На сутки, не меньше. Может, даже забить завтра на семинар... Но ведь он так ждал этой поездки, так долго готовился. И собрав в кулак мужество, попросил портье разбудить его в восемь.

Когда за японцем закрылась дверь, Том выдохнул и попытался сесть. Голова кружилась, а тело казалось деревянным. И он обнаружил, что кровь текла вовсе не из носа, а из неглубокого рваного пореза на левом запястье.

Том оглянулся и увидел разбитый плафон и окровавленный осколок, валяющийся рядом с ним, и смазанный кровавый отпечаток ладони на зеркале.

Том всхлипнул и прижал полотенце ко рту, чтобы не заорать в голос от ужаса. Если портье услышит его крик, он примчится обратно и вызовет врача, а потом его наверняка заберут и поместят в психиатрическую лечебницу. То, что он сначала принял за кошмар, рожденный в перегретом сознании, оказалось реальностью - он действительно заключил сделку с призраком и поклялся ему на крови.

Первым и самым сильным желанием было сбежать прямо сейчас, даже оставив тут все вещи, лишь бы больше никогда не видеть пустого черного взгляда. И если бы призрак пообещал уничтожить Токио, Тому было бы плевать на несколько миллионов японцев и гостей их столицы, он бы сбежал. Только ему это не поможет. Призрак найдет его на любом краю света и заточит в зеркало. И Том катался по полу, стиснув мокрую ткань зубами и беззвучно воя. Потом с трудом втащил себя на кровать и сжался посередине в комок, крупно дрожа.

Постепенно сознание стало проясняться, ужас немного отпустил, и он сообразил, что можно попробовать исполнить клятву - надо просто как можно скорее дозвониться до Бена и сказать, чтобы он ближайшим рейсом вылетал в Токио.

Том взял телефон, открывая записную книжку, облизал пересохшие губы. И понял, что не может говорить: во рту все было словно из наждачной бумаги. Он огляделся: минибар с минералкой был на противоположном конце комнаты, до двери в ванную было ближе, и он пополз туда. Прямо в одежде залез под душ и впитывал всей кожей и глотал живительную влагу, как животное в засуху на водопое.

Потом стянул с себя мокрую одежду и, кое-как вытершись, вернулся в комнату. Неудержимо клонило в сон, но он все-таки набрал номер Бена.

- Том! Как ты добрался? Все хорошо? - жизнерадостный голос его товарища подействовал на Тома не хуже воды.

- Бен, мне нужна твоя помощь, - выдохнул Том в трубку.

- Что случилось?

- Ты мне как-то показывал самурайский меч, который хранится у вас в семье. Расскажи мне про него.

- Том, у тебя сейчас около пяти утра, - обеспокоено сказал Бен. - Ты уверен, что тебе это так срочно нужно? Завтра у тебя первый день занятий, ты должен выспаться...

- Бен! Мне это очень срочно нужно! Прямо сейчас.

- Меч как меч, - удивленно сказал Бен. - Не сказать, чтоб выдающееся творение японских мастеров. Есть в мире образцы и поинтереснее...

- Как и когда он у вас появился? - прервал его Том.

- Мой пра-пра... в общем, не скажу точно, какой именно предок привез его в начале восемнадцатого века из экспедиции в Японию. Я толком ничего про это не знаю.

- Бен, вспомни еще что-нибудь! - взмолился Том.

- Ну... - Бен задумался. - Про ту экспедицию в семейной истории не говорится ничего. Я искал по архивам хоть какие-то упоминания, но так и не нашел. Уже после мой предок разбогател и стал видным судовладельцем. Но в Японию он больше не ездил.

- Черт... - прошептал Том. Как мало информации.

- Знаешь, меня назвали в честь него, - вдруг сказал Бен. - Моему отцу почему-то так захотелось. Он решил, что это принесет мне удачу.

- Бен, - сказал Том, едва не задохнувшись от волнения, - ты должен немедленно привезти этот меч сюда. В Токио.

- Томми, ты точно в порядке? - забеспокоился Бен.

- Послушай, - торопливо заговорил Том. - Это звучит дико, я знаю, но это правда. Твой предок украл этот меч при очень нехороших обстоятельствах. Его нужно вернуть.

- Том, так дела не делаются, - стал объяснять Бен. - Прошло почти триста лет. Этот меч принадлежит моей семье. Если есть предполагаемые потомки того рода, которому он когда-то принадлежал в Японии, пусть они приезжают в Утрехт, я с радостью им покажу меч. И если они докажут свои права...

- У нас есть три дня! - Том сорвался на крик. - Если через три дня меч не будет возвращен, случится... нечто страшное... со мной... Бен, я прошу тебя!

- Том, во что ты ввязался? - голос Бена стал настороженным и немного испуганным.

- Я не могу тебе рассказать. Не по телефону в любом случае, - ответил Том. - Просто поверь мне! Ты же меня знаешь, я никогда не обманывал тебя. И я никогда не просил тебя ни о чем. И никогда больше не попрошу. Но сейчас - умоляю. Могу встать на колени. Могу... не знаю... Что ты захочешь.

- Том, Том, Том! Погоди! - остановил его Бен. - Но ты уверен, что мой меч - это именно тот, который тебе нужен?

- Тот меч в 1709 году вывез из Японии человек по имени Беньямин Деккерс. По-твоему, это совпадение?

Бен замолчал.

- Если хочешь окончательно убедиться, пришли мне фотографию своего меча, - сказал Том. - Я отвечу тебе, он это или нет.

- Хорошо, - глухо ответил Бен. - Когда доберусь до дома, скину по электронке.

- Я буду ждать, - сказал Том. - И, Бен, я уверен, что это он. Пожалуйста, не тяни, займись билетами. Через три дня меч должен быть здесь.

- Хорошо, - повторил Бен.