Если отправиться сегодня же, то завтра он будет в столице.

Римболт шел через лес к деревне и старался не думать о терзавшем его дурном предчувствии.

4.

Часы на башне городской ратуши пробили три часа; близился рассвет. Умолкала музыка в Сиреневом квартале, разбредались по домам припозднившиеся гуляки, гасли фонарики на козырьках крыш.

Постоялый двор спал, даже слуги еще не поднялись, и только хозяйкин кот орал с чердака, оповещая всех о том, что наступила весна. На заднем дворике по кучам мусора в темноте сновали крысы. На вопли кота они не обращали внимания, но время от время замирали столбиками и с беспокойством шевелили носами. Совсем близко они чуяли присутствие смерти, но запах, слишком неясный, пропадал, и крысы не спешили пока покидать обжитое место.

Каетано захлопнул окно и уселся на кровати, по-турецки скрестив ноги. Раскрытая книга лежала перед ним, и он видел отчетливо каждое слов, каждую букву, точно оставлявшие неизгладимый оттиск в его памяти, который, как он знал, уже не сотрется.

Книга хранила древние и страшные знания, и если она являлась величием и наследием Древних, оставалось лишь радоваться, что их мир погиб до появления людей, иначе людям не было бы места на земле. Быть может, они уничтожили себя сами. Каетано видел формулы страшных болезней, столь ужасных, что чума казалась предпочтительнее; схемы машин, способных обратить силу солнца и воды в силу, стирающую с лица земли города. И, конечно, знание о вечной жизни. Как же, оказывается, все просто! Надо лишь отделить ту часть сознания, которая отвечает за старение, и только. Как просто, и никаких сделок с Сатаной. Хотя дьявол, все же, понадобится - ведь кому-то нужно передать смертную часть. Смертный демон! Ха! Да он будет в ярости!

Крысы за окном замерли на мусорной куче. Несколько мгновений они изучали воздух, шевеля носами, потом все как одна повернулись и бросились прочь.

5.

Минуло семь лет, с тех пор, как... ну да, семь лет. Последнее аутодафе, так он считал. Возвращения в Акваполис он не ожидал и не желал. Семь лет - срок немалый, хотя для города - ничто. Разве что он стал более шумным, но ведь это могло лишь показаться закосневшему деревенскому волшебнику.

Заметив, что он невольно ссутулился и втягивает голову в плечи, Римболт заставил себя выпрямиться в седле. Его лошадка трусила вдоль улицы, с опаской поглядывая на проезжающие мимо экипажи и повозки, такая толчея была ей в новинку. Она прижимала уши, махала хвостом-метелкой и вела себя примерно только благодаря флегматичному от природы характеру и хорошему воспитанию.

Признаться честно, Римболт чувствовал себя не многим лучше. Город никогда не нравился ему, и за прошедшие годы неприязнь только усилилась. Ему не нравились сточные канавы, заваленные нечистотами, переулки, в которых даже днем темно от нависавших сверху этажей. Город рождает убийц, и не важно, что толкает людей на преступление: жадность ли, ненависть, зависть, отчаяние... убийца остается убийцей, а город дает ему и повод, и причину, и возможность. Но маги! Конечно, люди слабы по своей природе, но маг, посягнувший на жизнь, виновен вдвойне. Ему дана власть, сила, и он не вправе использовать ее во вред. Каким же чудовищем нужно быть, чтобы убить ни в чем не повинного старика?

Когда впереди замаячила крыша резиденции кардинала, день уже почти закончился. Конечно же, исполнителя воли святой Инквизиции не оставят ночевать на улице. Римболт успокаивающе похлопал кобылу по шее.

- Ничего, старушка, мы почти на месте.

Кобыла всхрапнула, как почудилось магу, скептически.

- Ладно уж, зато мир посмотрела, а то так и померла бы темной и необразованной.

В ворота он барабанил долго, но привратник так и не появился.

- Останешься ты сегодня без овса. - спешиваясь, сказал Римболт. Лошадка эту провокационную реплику проигнорировала.

- Наддала бы, что ли, копытами по воротам, или опять мне одному отдуваться? - проворчал Римболт.

Прикинув высоту ограды (почти два человеческих роста), он отступил на несколько шагов, разбежался и прыгнул. Над воротами он сжался, подтянув колени к подбородку, и у самой земли распрямился, мягко спружинив на мощеную дорожку.

Вилла кардинала была окружена садом, между деревьев вились посыпанные песком дорожки. Они змейками растекались по саду, огибая клумбы с цветущими первоцветами, и пропадали где-то в траве. Римболт направился, было, к будочке сторожа, но дорогу ему заступили фигуры охранников.

- Я состою на службе у кардинала! - крикнул Римболт, и, опасаясь, как бы проспавшие вторжение стражники не зарубили его в приступе раскаяния, зажег на одной ладони огненный шар, а другой рукой протянув письмо с заверением полномочий.

- Римболт Бертрам.

- Вас ждали днем. - резко заметил один из охранников.

- Припозднился. - развел руками маг, решив не обращать внимание на неуважение - слуга Инквизиции заслуживает больше почтения. Второй охранник заглянул в будку и пинками выгнал оттуда заспанного привратника.

- Проводи мага к коадьютеру его преосвященства.

- Господин коадьютер спит...

- Разбуди. - пожал плечами стражник.

- Комната для меня, хоть, подготовлена? - встрял Римболт. Все же давно его не было в Акваполисе, про него успели забыть.

- Нам-то откуда знать? - Охранники развели руками.

- Лошадь мою заберите. - буркнул Римболт.

6. (Книга Сириуса). Около века назад...

Ветер стих, и небо начало понемногу светлеть. Наверху еще погромыхивало, но на землю уже возвращался солнечный свет, быстро разгоняя сумерки.

Сириус сидел на камне, у его ног журчал ручей, в котором вода быстро растапливала ледяную корку. В прибрежных кустах подавали неуверенные голоса пичужки - в их маленьких головках не сумел уложиться весь ужас произошедшего, и они восприняли все как простую грозу. Протянув руку, Сириус сорвал соломинку, засунул в рот и начал перекатывать языком.

-Маджнун?

- А? - Сириус обернулся на шаггота, парившего в воздухе у него за спиной. Всех прочих демонов он отослал, оставив только этого как слугу.

- Что мы будем делать, маджнун? - осторожно спросил демон.

- Что делать? - повторил Сириус. - Знаешь, я вдруг понял, как же чертовски огромен этот мир.

- Да? - озадачился демон.

- И я подумал: а на кой черт он мне сдался?

Шаггот выпучил псевдо-глаза.

- Разве вы не хотели...

- Хотел, - Сириус пожал плечами. - Перехотел. Мне и в башне неплохо. Он поднялся с камня и зашагал к дороге. Извиваясь всем телом, шаггот полз-летел над левым плечом колдуна, обдумывая сказанное. Выходило, что разрушений никаких не предвидится.

- А ты не заскучаешь? - спросил шаггот.

- Мне не нужен этот мир, уж слишком хлопотное это дело, править целым миром. У меня в запасе вечность, я могу делать что пожелаю.

Какое-то время он шел молча, а демон летел позади, обдумывая все сказанное. Возможно, служение этому магу окажется очень даже интересным: ему не хватало амбиций, но воображения - хоть отбавляй, а люди с развитой фантазией бывают опаснее именно тем, что способны придумывать.

- Шаггот?

- Слушаю, маджнун. - Демон изогнулся в вопросительную позу.

- Ты служил Абдулу аль Хазреду, магрибу из Йемена?

- Да.

- Он открыл секрет бессмертия, почему же он умер?

- От скуки? - неуверенно предположил демон.

7.

- Пусть войдет.

Слуга распахнул перед магом дверь, вежливо посторонился, давая дорогу. Проходя мимо, Римболт буквально спиной ощутил взгляд полный немого укора: запыленные с дороги сапоги протоптались прямо по ковру. Слуги, почему-то, не сочли нужным почистить сапоги гостя с утра, а сам он просто забыл.