- Господин.

Каетано вздохнул и не торопясь оглянулся к пятерым оборванцам, щербато улыбавшимся у него за спиной. У двоих в руках поблескивали мясницкие топорики, остальные мяли в лопатообразных ладонях дубинки. Нищие грабители, бывшие крестьяне или ремесленники, вступившие на эту стезю наверняка движимые отчаянием. Неудачников он презирал.

- Помогите несчастным, господин, проявите милосердие. - гнусно ухмыльнулся крайний, с лохматой бородой.

Каетано щелкнул пальцами. Грабители переглянулись, что-то сообразив, вот только убежать уже не успели. Они завопили и бросились к каналу (Каетано шагнул в сторону, уступая дорогу), но вода не могла погасить огонь. Люди барахтались в черной воде и горели, потом крик опал и над водой снова установилась тишина. Каетано, перегнувшись через ограду, взглядом проводил трупы, которые уносила вода. Потом он отвернулся и захромал по улице в сторону гостиница.

2.

В это утро кардинал Орсини получил известие о смерти, вернее убийстве одного из самых ярых своих оппонентов в давно уже затянувшимся споре. Будучи человеком незаурядного ума, обладающим редкой чертой характера - любознательностью, он вполне лояльно относился к науке, да и ко всем новшествам, что сильно выделяло его из числа священнослужителей. При папском дворе о нем говорили разное, но неизменно с большим уважением. И что кардинал действительно ненавидел и не терпел, так это фанатизма. Он считал, что для веры фанатики приносят даже больше вреда, чем сомневающиеся и еретики. Безусловно, преданность вере заслуживает всяческого поощрения, но не в таком виде.

Поэтому известие произвело на него вовсе не такое впечатление, какого ожидал его коадьютер Лореннцо: кардинал вздохнул с облегчением, подумав про себя: "хвала Всевышнему, прости Господи...", но сразу постарался придать своему лицу выражение праведного гнева.

- Убийцу уже схватили? - вслух спросил он. Коадьютер покачал головой.

- Никто ничего не видел. Возможно, грабители забрались в склеп, надеясь поживиться. Они даже успели вскрыть одно захоронение. Видимо, отец Ролан увидел их, и грабители убили его, а потом, испугавшись, убежали.

- Ты хоть сам себе веришь? - хмыкнул кардинал, задумчиво повозив вилкой по тарелке. Фарфор отозвался мелодичным звоном.

Это утро выдалось холодным, но чистое небо обещало погожий денек. Май представлялся Орсини лучшим временем года: не жарко, и насекомые не донимают, а прохлада вместе с теплым солнышком скорее бодрит. И надо же было испортить такое утро.

- Откуда уверенность, что грабителей было несколько? - спросил кардинал.

- Мы предположили. - неуверенно ответил Лореннцо, смешавшись под пристальным взглядом кардинала. - Одному человеку было бы не под силу выломать вмурованный в стену гроб.

- Из гроба что-нибудь пропало?

- На сколько можно судить - нет. - быстро ответил коадьютер. - Даже золотое распятие не тронуто.

- Все это очень странно... - пробормотал кардинал задумчиво. - Что это за грабители, которым хватило совести ограбить могилу, но при этом убийство простого священника повергло их в такой шок, что они сбежали, даже ничего не тронув? Чью же могилу они, кстати, разорили?

- Преподобного Франциска Азисского. - опустил глаза коадьютер, точно лично был повинен в разорении могилы.

- В самом деле? - вскинул брови кардинал. Глаза его, глубоко провалившиеся в глазницы, с набухшими веками, точно ввинчивались в собеседника, поэтому смотреть ему прямо в глаза люди не любили, что вызывало у самого кардинала раздражение. Коадьютер это знал, но заставить себя смотреть кардиналу в глаза не мог все равно.

- Если память не подводит меня, то преподобный захоронен довольно далеко от входа. Неужели грабители зашли так далеко случайно? Или они все-таки знали, что искали?..

- Есть одна странность. - поспешно вставил юноша.

- Что, всего одна? - иронично переспросил кардинал. Лореннцо смешался, но все-таки продолжил:

- Странность в том, как был убит отец Ролан. Его ударили чего-то тяжелым в область позвоночника, и только потом добили кинжалом. Но ударили его чем-то большим, судя по оставшемуся следу, чем-то похожим на таранное бревно.

- Тарану в катакомбах взяться неоткуда. - наставительно произнес Орсини. - И что-то подсказывает мне, что стоять на пути несущегося тарана отец Ролан не стал бы.

- Но тогда...

- Тогда это значит, что били его не бревном. - перебил Орсини. - Убийца был магом, только магу под силу проделать подобное. - Кардинал устало потер глаза. - Пошлите за Римболтом. - прибавил он через минуту.

3.

Пригнувшись чуть ли не к самой земле, Римболт выглянул из-за дерева, внимательно осмотрев поляну - никого.

Глиняный сосуд стоял почти точно в центре на пеньке, сколотое горлышко было залеплено кусочком воска.

Римболт снова огляделся, прислушался, но кроме беспечного щебетания птиц ничего не услышал. Решившись, он вышел из укрытия и крадучись стал подбираться к кувшину. В тот же миг из кустов с воплями выскочили гномы, вооруженные деревянными мечами и щитами.

- Мы защитники священного Грааля! Кто посмел осквернить храм?

- Я рыцарь Черного Дракона! - в тон им ответил Римболт. - Не смейте вставать у меня на пути!

- Ага! - радостно и совсем уж не по-геройски завопил один из "гномов".

- Бей его!

Мальчишки с радостными криками набросились на Римболта, мигом повиснув у него на руках и ногах. "Рыцарь Черного Дракона" ревел и крутился на месте, изображая карусель. В конце-концов он позволил повалить себя на землю. Дети торжественно провозгласили победу над врагом и с жаром принялись обсуждать, какой участи заслуживает пленник: то ли обязать его показать фейерверк, то ли поиграть еще, но тут веселье было прервано - из зарослей на поляну выехал всадник. Тонконогий гнедой скакун переступал копытами по влажной от росы траве, белые бока его тяжело вздымались и лоснились от пота. Всадник и сам выглядел не краше: берет с роскошным пером сбился, одежда запылилась.

Римболт поспешно встал, неловко отряхнувшись - уж больно серьезно выглядел всадник.

- Римболт Бертрам? - уверенно спросил гонец.

- Он самый. - улыбнулся маг, но гонец построжел еще больше, и он, смутившись, погасил улыбку.

- У меня письмо для вас от его преосвященства кардинала Орсини.

Всадник вынул из седельной сумки свернутое трубочкой письмо, и вправду запечатанное печатью кардинала.

- Благодарю. - озадаченно пробормотал Римболт, принимая письмо, скрепленное личной печатью кардинала.

- Прочитать письмо надлежит немедленно по получению. - строго добавил посланник.

- Да, конечно...

- Честь имею. - кивнул всадник, изящным жестом прикоснувшись к берету, дал коню шпоры и скрылся. Римболт проводил его взглядом.

- Дядя Рим. - один из мальчишек потянул задумавшегося мага за рукав.

- М?

- Ты уедешь?

- Почему ты так решил? - рассеяно спросил Римболт, поддев печать ногтем.

- Не знаю, я просто подумал...

Развернув письмо, Римболт быстро пробежал глазами строчки аккуратного почерка кардинальского помощника.

- Ты прав, малыш. - Он раскрошил между пальцев кусочек печати и ссыпал в траву. - Не переживайте, я вернусь - глазом моргнуть не успеете.

- Только поскорее, дядя Рим!

Как же он любил это место, эту деревню! За годы, проведенные среди местных жителей, он понял простую истину: дом - место, где ждут твоего возвращения. А он-то надеялся, что его оставили в покое и забыли, но кардинал никогда и ничего не забывает.

Римболт развернул и перечитал письмо. Что же, выводы вполне логичны, во всяком случае в том, что в убийстве замешан маг, сомневаться не приходилось. Но что же такое начало твориться с миром, если маги убивают священнослужителей? Хотел ли он действительно что-то украсть, или разбил гроб лишь для отвода глаз, ведь убитые был не совсем простым священником и имел вес в определенных кругах. А что, если это только начало, что если маги решили объявить церкви войну? Учитывая их положение, это было бы вполне закономерно... Может, в гробнице что-то и пропало, только никто не знает - что. Вариантов море. Но явно творится что-то нехорошее.