- Очень хорошо, Ева. - учитель Дионисий улыбнулся мягкой улыбкой, как будто она была обычной ученицей. - Сегодня ты не последняя в списке. София зашла глубже обычного и заблудилась.

София - 156-летняя ученица с тяжелой умственной отсталостью, была гораздо способнее Евы, но из-за лени и нежелания учиться уже полвека оставалась в 24-м классе, там же, где и она. Ева же, которая была, как она сама понимала, просто пародией на Хомо Перфектус, наоборот, старалась изо всех сил, хотя и понимала, что окончить спецшколу ей не по силам. Но отец, который поначалу был настолько небрежен к Еве, что не сделал генетический макет своего будущего ребенка, теперь, после ее рождения, уделял огромное количество времени ее учебе и воспитанию, и она не хотела его подводить еще сильнее, чем сделала это, родившись на свет с такими ужасными отклонениями. Ее недоразвитый анхк в упор не желал понимать геометрических взаимодействий с участием более девяти измерений, она, как ни старалась, не могла запомнить наизусть генокод всех земных организмов, ее тело, наконец, даже использовало такой дремучий атавизм, как праноедение, вместо того, чтобы влиять на колебания суперструн, создавая нужные частицы прямо в своем организме. Из-за последнего Ева непроизвольно создавала вокруг себя зону с пониженной температурой, и ее за глаза называли ледышкой.

На уроке биологии случился казус - сконструированная ею лягушачья лапка поначалу не гальванизировалась, а когда она дала больший импульс тока - дернулась с такой силой, что размазалась по потолку. Никто не смеялся, но никто и не попытался ее ободрить. Не смеялись потому, что Еву опасались - она однажды сделала то, для описания чего учителю пришлось заглянуть в словарь. Проще говоря, она устроила школьную драку, победив трех учениц, насмехавшихся над ее домом, сначала поодиночке, а потом и всех вместе, когда они объединились, чтобы отомстить. Как выяснила Ева, триллионы лет мирной жизни притупили боевые способности эвклидиан, и ее многичисленные атавизмы поэтому хороши в драке. А если не облучать физическую оболочку другой девочки жестким излучением, не пытаться ее поджарить или заморозить, а вместо этого ударить по лицу, она моментально снимет защитные поля, потому что разревется.

Домой по многомерному городу, единственному в Эвклидовской Элладе, она летела в обычном настроении. Путь шел зигзагами, но не потому что Ева не доверяла своей способности ориентироваться - путь домой она запомнила наизусть. Просто она хотела разнообразия. Порой на пути из спецшколы встречались настолько необычные объекты, что она не могла дать им определения, и Ева спрашивала о них своего отца, Мназона. Эта традиция сохранялась уже много лет, и Ева высоко ценила проведенное таким образом время. Дом в трех измерениях напоминал большое эсскимосское иглу. В одном из многих вариантов компактификации внутреннего пространства это действительно было просторное иглу из нехолодного снега, впрочем, в ту версию уже давно никто не заходил. Отец находился в том варианте дома, что напоминал средневековый европейский замок - голые каменные стены, задрапированные гобеленами, солома, смешанная с пахучими травами, под ногами. Он сидел за большим грубым неокрашеным деревянным столом, приняв облик древнегреческого атлета.

Отец пытался всегда держать марку и часто менял тела, так как являлся биоскульптором. Не самым успешным, и, наверное, не самым талантливым, но имел свою долю клиентов из числа отъявленных доистористов. Тех, кто всерьез интересовался Первооснователями и их родной планетой, и заказывал соответственные тела. Он и сам был фанатом всего запредельно древнего, и не считал дочь чем-то из ряда вон выходящим. Ева помнила, как он обрадовался известию того, что дочь улавливает глазами фотоны, как древние люди, а струнноскопию применяет от случая к случаю, и вовсе не полагается на нее как на основное чувство. Тогда он полдня расспрашивал ее, что она видит, когда смотрит на разные вещи, а та не могла сказать ничего из того, что хотел узнать отец, и чувствовала себя от этого немного виноватой.

Сегодня отец вел себя торжественно и был еще более внимателен к Еве, чем обычно. Он напоил дочь чаем - событие для эвклидиан неординарное, поскольку те предпочитали создавать питательные вещества прямо в организме, хотя иногда и делали исключение для чего-то вкусного. Затем отец распрашивал ее про школу, как всегда игнорируя нотки безнадежности в голосе Евы, и пытаясь ее подбодрить.

- Я не считаю, что ты больна, просто ты почему-то почему-то откатила несколько триллионов лет управляемой эволюции. Это не хорошо и не плохо. В нашей Элладе шестьсот миллиардов эвклидиан, но тех из ранга F, кому не повезло быть Хомо Перфектус, еще больше. Одни компенсируют свои недостатки имплантами, другие держат в своих телах сонмы нанороботов, третьи используют в нужное время мощные стимуляторы, становясь даже сильнее и умнее эвклидиан. Но если тебе так сложно учиться, я накоплю на твою полную генетическую реконструкцию, ты просто потерпи...

- Папа, я может и глупая, но я знаю твои доходы, и примерно подсчитала, во сколько обойдутся гуманные исследования моей уникальной болезни. То есть... без создания сотен моих клонов и бесчеловечных экспериментов над ними. Мы ведь оба понимаем, что для этого нужно нанимать лабораторию с персоналом на несколько рангов выше нашего, а твой доход - в F-кредитах.

- Но рано или поздно я накоплю...

- Слишком поздно. Чтобы иметь гражданство Эллады я обязана учиться или работать. На работу меня никто до окончания школы не возьмет. Значит, я буду учиться. Но я слишком глупая, чтобы сдать выпускные экзамены. Нет, еще пару классов я закончу, но... когда-нибудь новенький в школе меня спросит, сколько мне лет, а я отвечу - 500. А потом еще раз спросят, а я такая - мне 5000 лет. Или пять миллиардов. Как тебе - пять миллиардов лет сдавать один и тот же экзам...

- За это время я сам повышу ранг, и пойду работать куда-нибудь, где платят E-кредитами.

- Вот видишь, ты сам признаешь, что раньше моя проблема не решится.

- ...

- Извини, не надо было мне начинать спорить на эту тему.

- Ничего. Кстати, у меня для тебя подарок. Это артефакт.

Ева прыснула.

- Устаревшая на век E-технология?

- Нет, гораздо выше. Это определитель оптимальной линии развитии существа. Эвклидиан просчитывает, как простых хомо сапиенс. Показывает, чего можно достичь. Теоретически, конечно. Но, думаю, тебя приободрит. Я, например, мог бы стать ведущим конструктором бестий для того самого Колизея. Ну ты поняла, центрального, в основной Римской Гегемонии. Хотя тебе пока рано смотреть на такое варварство...

- И что он мне покажет? Как я бросаю школу, махинациями поступаю в Службу Ассенизации, и становлюсь там главной шишкой?

- Они тоже делают важное дело.

- Как раз мне по плечу.

- Там нужно планировать систему коллекторов...

- Но только в шести измерениях.

- А давать указания ИИ-прокладчику ты устно будешь? Поверни на 50 градусов через километр по оси V в направлении воон того булыжника?

- Да там язык простой, мы похожий уже учили. Обезьяна справится.

- Если ты такая умная, почему твердишь, что не сможешь закончить школу?

- Там задачи сложнее, чем общение с простым ИИ. Основы физики сакральных частиц мне не даются совершенно, а ведь это просто основы... ладно, взгляну на этот твой определитель. А он ничего конкретного не посоветует?

- Мне она подробно рассказала о том, как я про... пропустил свой шанс. Но там было так много случайностей, от меня не зависящих, что я не расстроился.

- Она? Значит точно не местная подделка. У нас девочкой можно родиться только... только...

- По преступному недосмотру. Знаю. Извини. Мое предложение сделать тебе мужское тело остается в силе.

- Нет уж, останусь в родном. Мне не по себе от этого твоего предложения.

- Это твой выбор, ничего не могу поделать. Многие эвклидиане всю свою жизнь живут в своем теле, не меняя. Но на тебя бы меньше косились, будь ты...