Кажется, для этого города ничего на свете больше не существует. Снег, яйца с плавленым сыром и эти ужасные нейлоновые лыжные костюмы. Мир Элизабет.
Нина взяла ключ от номера и пошла наверх. Последний вечер с Генри выбил ее из колеи. Она чувствовала себя нервной и раздраженной, что ей было совсем несвойственно. Вся уверенность в себе куда-то пропала, в надежной броне появилась брешь. Тони должен появиться завтра, и Нина не могла понять, что она чувствует в связи с этим. Скоро ей возвращаться обратно в Лондон, с повышением по службе. Больше денег, солиднее статус… «Я готовлю аналитический раздел для доклада, — напомнила себе Нина, глядя в окно на ледяные поля. — Я буду реже видеться с Генри. Я вернусь в привычную колею, и снова все станет прекрасно».
Она подумала о Тони, набирая номер отеля Элизабет в долине. Похоже, он на самом деле по ней соскучился.
Что ж, это хорошо.
Так почему же ей так не хочется, чтобы он приехал?
— Отель «Меллер». Доброе утро.
— Могу ли я поговорить с леди Элизабет Сэвидж?
Это Нина Рот.
Через несколько минут Элизабет подняла трубку.
— Нина, отец сказал мне, что был бы рад увидеть тебя.
Расслабленность и некоторая растерянность Нины улетучились в момент.
Она вежливо ответила:
— Могу ли я тебя побеспокоить? Тони хотел бы получить отчет о работе.
— Ну конечно. Почему же нет? — Шелковый голос, как у папочки. — В три часа подойдет?
— Не очень. Если мы встретимся в три, то я не успею на поезд до…
— Сегодня это единственное время, когда я могу отвлечься.
Нина до боли прикусила губу.
— Тогда в три часа. Я приеду.
— Ну и прекрасно. Буду ждать.
Она прибыла в отель к Элизабет, изрядно поплутав по сказочным улочкам Клостерса, пытаясь отыскать «Меллер». Она замерзла, испачкала обувь, заляпала юбку.
Нина злилась. Ей очень хотелось показаться перед этой сукой одетой в стиле Генри. Но Элизабет может донести Тони. Нина знала, как сильно они ненавидят друг друга, но одинаково не доверяла обоим. Не меньше, чем холодом, Клостерс доконал ее олимпийской символикой — этими безумных размеров олимпийскими кольцами, командами телевизионщиков на каждом углу, вообще всей этой полоумной атмосферой перед Играми. С плакатов, с обложки каждого более-менее что-то значащего британского спортивного журнала на нее таращились зеленые глаза Элизабет. Ревность захлестнула Нину. У Элизабет есть все. Но ей мало. Ради развлечения она хочет попастись в папочкиных закромах! Нацепить амуницию деловой женщины, ничего не сделав, ничего не заработав своим трудом. В Клостерсе Нина вдруг подумала — а если Элизабет на самом деле отхватит эту чертову олимпийскую медаль? Тогда она станет известной, настоящей героиней для британцев. Чемпионка мира — это прекрасно, но звания приходят и уходят, а олимпийский успех обладает особой магией. Неужели Элизабет получит еще один мощный рычаг, чтобы воздействовать на отца и публику?
Об этом было тошно думать. Сегодня она приехала сюда, потратила время впустую, морозила задницу, играя в какую-то глупую игру. Элизабет думает, что Нина захочет услышать отчет о витаминной таблетке, но ее по-настоящему интересует только Джек Тэйлор. Нина мрачно улыбнулась, когда ее новые ботинки заскользили на заледеневшей мостовой. Джек, еще один богатый ребенок, еще один снежный атлет. Да что такого уж хорошего в лыжах? Только богатые могут позволить себе кататься на них. Это не то что бег на дистанцию, футбол или еще какой вид спорта. Здесь нет слишком сильного соперничества. Возможно, девяносто процентов потенциальных чемпионов никогда не видели этих проклятых гор.
Отель леди Элизабет был рядом в Вальсерхофом, где в прошлом году останавливались Чарлз и Ди. Он выглядел богатым, но совершенно отгороженным от всего мира и хорошо охраняемым. Нина тут же заметила дюжих парней, не очень подходящих к интерьеру — к роскошным лифтам и респектабельному вестибюлю. Один из них перехватил понимающий взгляд другого и отвернулся. «Да ладно, я ведь не похожа на представительницу прессы, ты, деревенщина, — подумала Нина. — Мы в Бруклине научились замечать мускулы с первого взгляда».
Клерк в вестибюле указал ей, где подождать. Нина уселась. И ждала. Злость нарастала с каждой минутой. Она обдумывала обратную дорогу, потому что приходилось менять планы. Эгоистичность Элизабет сводила с ума.
Наконец дверь открылась и вошла Элизабет. Она была одета во что-то очень сексуальное, очень облегающее. Это был яркий, радужной расцветки лыжный костюм и черные спортивные ботинки. От солнцезащитных очков на загорелом лице остался след. Она явно возбуждена недавней тренировкой, волосы с рыжинкой собраны сзади в детский хвост, на левой руке блестит золотое кольцо. Элизабет походила на девочку из монастырской школы на каникулах. И эта, именно эта девчонка воображала себя чуть ли не Чарлзом Саатчи, пыталась уволить Нину?
Элизабет торжествующе улыбнулась и выложила перед ней целую кучу листков, вынутых из факса.
— Извини, я опоздала. Это из-за несчастного случая.
Ужасно, одна лыжница-испанка вывихнула голеностопный сустав. Скорее всего она выпадает из соревнований.
— Ax! — «Да какое мне дело? Нина, будь вежлива, Нина». — А она участница? Где же в Испании можно кататься на лыжах?
Элизабет удивилась.
— Я полагаю, ты не слишком хорошо разбираешься в географии Европы. В Испании много подходящих мест для лыж. Сьерра-Невада, Формигаль, Бакерия-Берет…
Про меня тоже могли бы сказать, что в Англии негде кататься.
— Ну, если не знать, что ты училась в швейцарской школе, — сказала Нина, не в силах сдержаться.
Элизабет наклонила голову.
— Ну ладно. А как Цюрих?
— Да дел полно. Столько всего. Это все равно что начинать новый бизнес с нуля.
— Значит, как и у меня. Почему бы тебе все это не просмотреть? И не сказать мне, что ты думаешь по этому поводу?
Нина потянулась, взяла кучу бумаг и притворилась, что просматривает. Рекламные фразы казались достаточно остроумными и зазывными. От Франции до Германии…
Она просмотрит этот мусор в дороге. Так, на всякий случай, вдруг обнаружится что-то интересное.
— Дома дела идут хорошо. Торговля держится на уровне.
— Да, — гордо кивнула Элизабет. — Ты понимаешь, что прошло три недели после нашей рекламы на телевидении, а «Золото Дракона» все еще продается.
— Да, похоже, у тебя на самом деле нюх на рекламу.
— Именно. Талант, который ты могла бы использовать.
— Тогда мне нужно было другое — исследование рынка, леди Элизабет.
— Теперь я это понимаю, — надменно заявила Элизабет. — Как видишь, я сумела воспользоваться тем, чему ты меня заставила научиться. Я знаю гораздо больше других о том, в чем нуждается наш рынок. И когда в работе руководствуешься этим знанием, тебе очко.
«Ох, не могу я больше выносить эту мадам», — подумала Нина. Боже! Элизабет Сэвидж рассказывает ей, Нине, о рынке!
— Ну ладно, с этим все ясно. А как дела с лыжами?
— А что это они вдруг тебя заинтересовали?
Нина покраснела.
— Потому что это занятие полезно и для нашего дела.
— Думаю, да. Пока очень хорошо, а там посмотрим, — уклончиво ответила Элизабет.
— Ты тренируешься со своим бой-френдом?
Элизабет, казалось, застыла на секунду.
— У меня нет бой-френда.
Что?
— А разве Джек Тэйлор не твой любовник?
— Нет. Джек просто друг, — ответила Элизабет. — Мы катаемся вместе. Иногда. Но если у меня появляется свободное время, я посвящаю его работе. А не общению.
Она одарила Нину широкой белозубой улыбкой и поднялась, протягивая руку.
— Я спешу. У меня встреча с тренером. А очереди ужасные. Я увижу тебя на Играх? А может, уже в Лондоне?
Передавай мои наилучшие пожелания Дино и привет отцу.
Нина взяла бумаги Элизабет, и сердце екнуло. Просто друг. Это что — прикрытие или на самом деле? Неужели они порвали отношения? Бумаг много — похоже, она всерьез взялась за дело. Может, эта легкомысленная голова на самом деле включилась в работу «Дракона»?
