Джек Тэйлор возлагал надежды на следующий год.

Ему нужна была олимпийская золотая медаль для страны, не меньше. А международные соревнования он рассматривал как подготовку к решающей схватке.

Тэйлору было двадцать четыре, три года назад он выступал в Эспене за США в команде Гарварда. Он с отличием закончил учебу и на время отложил получение степени по бизнесу ради горных лыж. Еще год он собирался отдать любительскому спорту, так что предстоящая Олимпиада была для него единственной в жизни.

Тэйлор не нуждался в славе ради престижа в обществе, Его отец был мультимиллионером, одним из немногих техасцев, сделавших состояние не на нефти и не на скоте.

Джон Тэйлор-старший разводил чистокровных лошадей на ранчо близ Далласа и торговал ими по всему миру. Ага-хан и другие арабские принцы ради его лошадей пересекали Атлантику, покупая животных за бешеные деньги.

Джек Тэйлор был единственным ребенком в семье. В свое время он собирался унаследовать четыре сотни акров земли на Юге, два отеля в Далласе, большой портфель акций, имение и конюшню отборных скакунов.

В дополнение ко всему прочему он был невероятно хорош собой. Мать говорила, что, когда Бог творил Джека, он забыл нажать кнопку «стоп». Иногда казалось, что это просто несправедливо. Не только умный, богатый, спортивно сложенный, высокий, мускулистый, но и бесподобный красавец. На улице женщины замедляли шаг и оглядывались на него.

У Тэйлора были черные волосы, гладкие и блестящие, словно бок одной из его породистых кобыл. Он стригся очень по-мужски. Распахнутые карие глаза с длинными темными ресницами, квадратная челюсть и чувственный, немного жесткий рот. Джек ничего не мог поделать со своим ртом, но именно эта деталь почему-то в конце концов ломала сопротивление многих девчонок.

Он был американцем до мозга костей — открытый, доброжелательный и очень сексуальный.

Девушки порхали вокруг него, словно бабочки.

Джек очень избирательно относился к партнершам по постели. Он рано начал заниматься сексом. Ему было тринадцать, когда он лишился невинности, а в тринадцать с половиной отец поймал сына в стоге сена с одной из наездниц. Женщина была немедленно уволена, а Джеку прочитали длинную лекцию. Пугая сына жуткими картинами венерических болезней, отец рассчитывал на его воздержание. Но вместо этого Джек изучил все о предохранительных средствах.

Втайне отец остался доволен, потому что каждый настоящий мужчина должен гордиться сыном, способным в тринадцать уложить девицу.

К пятнадцати годам Джек Тэйлор стал асом в этом деле.

Неудивительно, что колледж он закончил совершенно зрелым в сексуальном плане. В постели он был горячим и очень искусным. И всегда доминировал. Многие женщины впервые смогли испытать оргазм только с Джеком. Он научился наслаждаться каждым мгновением, получать удовольствие от этих связей. Отец хвастался, что если бы его племенной жеребец был таким, как сын Джек, то он смог бы уйти на пенсию на десять лет раньше. Но постепенно цепочка хорошеньких мордашек сменилась более постоянными подругами, связь с которыми длилась не по две недели, а по четыре-пять месяцев.

До сих пор Джек еще ни разу не влюблялся по-настоящему.

В Гарварде он оставил шесть подружек. Шесть разбитых сердец.

Последней пассией была Клэрис Дэвлин, аспирантка первого года обучения. Блондинка, стройная, хорошенькая. Но его бесконечные поездки положили конец их связи. Клэрис, конечно, не могла тягаться с золотой олимпийской медалью. Втайне Джек был этому рад. Сейчас ему никто не нужен. Никакая девица под боком. Зачем? На сборах полно европейских девочек, которые крутятся вокруг спортсменов и готовы осчастливить любого. Ничто не должно отвлекать от тренировок.

Тэйлор относился к тренировкам очень серьезно. И он был одним из тех, кто не обрадовался новости.

— Это не пустая трата времени. Это услуга Гансу Вольфу.

— Да? А почему бы ей не потренироваться с британскими парнями? Пускай бы Ганс попросил канадцев о такой услуге. Почему именно мы должны ее терпеть?

Брэд Хиндс пожал плечами.

— Он хочет, чтобы она тренировалась с лучшими.

Она бронзовая медалистка, а в этом году хочет получить золото.

— Элизабет Сэвидж не для золотой медали.

— Я не знал, что ты следишь за женскими соревнованиями, Джек.

— Достаточно узнать, что Сэвидж ленивая, она сама себя губит. — Джек говорил ледяным тоном. — Нам не нужен никто с таким отношением к спорту.

— Ну не всем же быть фанатиками, — возразил Брэд Хиндс. Он тоже кое-что слышал. — Всего один раз. Мы обязаны Гансу. Слушай, он же помог тебе в прошлом году.

Джек Тэйлор со вздохом кивнул. В прошлом году он растянул связки и выпал бы из соревнований, не найди Ганс Вольф лучшего врача в Швейцарии.

— О'кей, о'кей. Но не жди, что я снижу скорость и дам ей изучить мою технику.

Друзья по команде расхохотались.

— Ну, ты не притормозишь и ради президента, — заметил Рик Ковальски.

В этот момент наверх поднялась гондола. Сэм, Рик и Пит уставились на вышедшую Элизабет с нескрываемым восхищением.

Джек покачал головой. Все эти сексуальные кошечки хороши, но не для работы.

— А вот и мы, — весело объявил Ганс и спрыгнул с подъемника. — Брэд, рад тебя видеть. Привет, ребята.

Могу ли я представить вам леди Элизабет Сэвидж?

Брэд Хиндс склонился и пожал руку Элизабет, обтянутую перчаткой. Он очень старался не показать своего удивления. Боже мой, девчонка потрясающая! Высокие скулы, блестящие зеленые глаза, полные губы, крепко сбитая задница и атлетическая маленькая фигурка. У нее длинные ноги и скульптурные плечи. Радужно-яркая лайкра обтягивала ее, как вторая кожа. Прекрасная упаковка. Он не мог оторвать глаз от груди Элизабет. Единственная часть ее тела не такая твердая, как все остальное.

Он с отчаянием ощутил возбуждение. Слава Богу, что сейчас на нем не узкие джинсы.

— О, здравствуйте, миледи, — протянул Хиндс.

— Пожалуйста, зовите меня Элизабет, мистер Хиндс. — Для меня большая честь познакомиться с вами. Я очень благодарна, что вы нашли для меня время сегодня. — Ее маленькая рука твердо сжала его лапищу.

— Да нет проблем. Я Брэд. А это Сэм, Рик, Пит и Джек.

— Элизабет.

Лицо Сэма Флоренса расплылось в улыбке. Ковальски и Майер кивали, раздевая ее глазами. К этому девушка давно привыкла. Однако реакция Тэйлора удивила Элизабет. Он бросил на нее холодный взгляд, нетерпеливо подпрыгнул на лыжах и отвернулся.

— Брэд, можем начинать? Мы и так слишком долго тут болтаемся.

— Ну конечно. — Хиндс вытащил секундомер. — Ты первый. — Он повернулся к Элизабет, когда Тэйлор присел на лыжах. — Вы ничего не имеете против Джека? Он чемпион мира и поэтому слишком серьезно относится к тренировкам.

— Я понимаю, — тепло сказала Элизабет. — Джек, вы были превосходны в Гармише…

Она не закончила фразу: Тэйлор, не обращая на нее никакого внимания, с силой оттолкнулся и рванул вниз по трассе, четко работая палками. Его тяжелое тело, ритмично двигаясь, изгибаясь, красиво летело вниз.

— Джек Тэйлор — настоящий лыжник, он не хочет тебя знать, — прошептал ей на ухо Ганс. — Не рассчитывай на его внимание.

Элизабет, сощурившись, стояла на вершине. Ах ты, сукин сын! Она преподаст ему урок.

Через два часа Элизабет была готова упасть. Ганс оказался прав. Тренировка с мужчинами довела ее до почти полного изнеможения. Мышцы горели, тело, казалось, плавало в поту, в голове стучало от напряженного внимания — только бы уследить, где они. Через секунду после Джека по трассе ринулся Пит Майер, третьей пустили Элизабет. Спускаясь, поворачиваясь, подпрыгивая, концентрируясь с невероятной силой, она сумела отыграть три секунды у своего лучшего времени.

И все же она отстала от мужчин на несколько миль.

Тэйлор смотрел на нее с презрением.

Элизабет с необычной покорностью выслушала все замечания Брэда. Но от ярости кусала нижнюю губу.