Рукописные источники и авторизованные тексты: 1) «Мышкина дудочка» – планы, черновые материалы к книге. Соответственно по каждой главе планы, наброски, черновые и беловые автографы, машинопись с авторской правкой. Датированы: «Январь 1940» (гл. «На кухне»), Б д – ЦРК АК. Кор. 13. Папки 10–23, 2) «Мышкина дудочка. Интермедия. 1943» [Первоначальная редакция]. Дата под текстом «19.II.1944». Беловой автограф с правкой (МД) – Собрание Резниковых, 3) «Мышкина дудочка» – наборная рукопись (НР-Оплешник) – ммнкшют печатных вырезок с авторской правкой. Б д – Собрание Резниковых, 4) «Мышкина дудочка» – черновые и беловые автографы вариантов отдельных глав. Даты <1940-е – 1950-е> – Бахметевский архив.
Публикуется по изданию 1953 г. с исправлением опечаток по НР-Оплешник.
Текстологическая история книги «Мышкина дудочка» еще ждет своего изучения На основе предварительного анализа архивных и печатных источников можно сделать несколько предварительных выводов: «Мышкина дудочка» является органичным продолжением «каторжной идиллии» «Учитель музыки». Самый ранний относящийся к новому замыслу текст («На кухне») датирован «Январь 1940». Событиями, стимулировавшими кристаллизацию замысла «Мышкиной дудочки», явились два исторических факта, равновеликих для восприятия Ремизова – оккупация Парижа немецкими войсками (14 июня 1940 г.) и смерть С. П. Ремизовой-Довгелло (13 мая 1943 г.). Прогрессировавшая болезнь жены прервала творческую работу писателя на три года, Последствиями ее смерти для Ремизова были не только чисто физическая возможность снова «взяться за перо» в связи с «освобождением» от тягот ухода за тяжело больным близким человеком, но и душевное стремление увековечить память С. П. Итогом явился беспрецедентный творческий взлет. Сразу же после похорон Ремизов начал безостановочно писать, одновременно работая над продолжением эпопеи «В розовом блеске» – произведением «Сквозь огонь скорбей» и над «интермедией» «Мышкина дудочка». О непосредственной связи этих двух произведений говорит авторский подзаголовок к ранней публикации части первоначальной редакции в «Русском сборнике» 1946 г. «Мышкина дудочка. Интермедия. К истории “Сквозь огонь скорбей”». В черновиках – варианты названия «Чаромутие», «Очарование». Первоначальная редакция текста – МД – законченное произведение. На титульном листе белового автографа – заглавие и подзаголовок «ОЧАРОВАНИЕ / Интермедия для чтения / Действие происходит в оккупации 1940–1943 / в Париже на Rue Boileau в доме с белыми муравьями, крысами, мышами, и блох довольно, и в Опера / Главные действующие / Иван Павлыч Кобеко, / Леонид. Брат Лифаря, / Листин, / Утенок, / Акула, / Мышка / и я». В конце текста дата «19.II.1944». МД состоит из семи глав: «I. От Болвана до мыши. Чудеса в решете», «II. Мышка-слизуха», «III. Шабалаамбарабурическое», «IV. На улицу», «V. На кухне», «VI. Литература», «VII. Хап и цап». Художественная структура Первоначальной редакции целиком основана на материализации метафорической семантики слова «очарование». Для МД архетипом является сюжет немецкой легенды о крысолове, уничтожавшем (убивавшем) крыс при помощи чарующих звуков своей дудочки. Одно из основных действующих лиц МД – живая С. П. Начало МД – появление мышей на ул. Буало (предвестие смерти), конец повествования – гибель последней мышки (торжество смерти). Финальные строки текста – стих. цитата «Вечереет ли день за могилой, рассветает ли ночь…» – тематически были связаны с названием последующей книги – переработки писем Ремизова к жене – «На вечерней заре» и напрямую ориентировали весь текст на образ умершей. В 1945–1946 гг. Первоначальная редакции (МД) была по частям издана в разных периодических изданиях. Несмотря на эти публикации, Ремизов продолжал работу над текстом, считая произведение неопубликованным, так как оно не было издано в периодике целиком и не издано отдельным изданием. Эту стадию работы отражает переработка текста Первоначальной редакции, заключавшаяся: во-первых, – в смысловой правке (сокрытии точных имен персонажей под прозвищами, изменении самих прозвищ, например, «Болтун» на «Едрило» и др., смягчении характеристики литерлтурного мира Серебряного века; последовательном исключении из текста некоторых сцен такого действующего персонажа, как С. П. Ремизова-Довгелло, и введении взамен упоминаний о ее смерти), во-вторых, – в стилевой правке текста. Факт переработки зафиксирован на обложке МД появилось новое название и дата «Мышкина дудочка. 1943». С 1950 г. Ремизов начал публиковать собственные книги на средства, полученные им как гонорары за публикации в периодике и за переводы своих книг, при технической помощи друзей под маркой придуманного им издательства «Оплешник». В 1952 г. он решил подобным образом опубликовать «Мышкину дудочку». О материальной базе издания свидетельствуют его письма Н. Кодрянской: 1) от 10 августа 1952 г. «уехал Лурье, оставил мне 13000 фр. и 20 пакетов папирос. Я приставал дать больше, а то никак не урвешь на “Мышкину дудочку”». Пошлю вам запев к этой книге – “Муаллякат” называю, это я о себе». (Кодрянская. Письма. С. 287), 2) от 3 апреля 1954. «Издать самому “Иверень” безнадежно книга не “Мышкина дудочка” – стоила 120000 frs». (Там же. С. 355). На заднем форзаце «Мышкиной дудочки» в присущей ему игровой манере Ремизов указал своих помощников по изданию: «Эта книга под глазом Даниила Георгиевича Резникова отпечатана в количестве 300 экземпляров на бумаге Offset “Pacific” в типографии Société d’Editions Typographiques, 18, Rue du Faubourg du Temple в Париже в мае месяце 1953 года. Набирал доктор Н. Геворгиан, верстал Люи Руврэ, корректировал Александр Григорьевич Савченко. Цензуровано в Верховом Совете Обезвелволпал (Обезьяньей Великой и Вольной Палаты) Игемон Деспот Виктор Николаевич Емельянов». О ходе подготовки книги Ремизов, уже тогда потерявший зрение настолько, что не мог сам держать корректуру, сообщал Н. Кодрянской в письмах: 1) от 9 июля 1952 г. «Много времени ушло на проверку книги “Мышкина дудочка”, туда вошло много такого, что вы знаете – прошло через ваши глаза» (Кодрянская. Письма. С. 279), 2) от 15 февраля 1953 г. «А “Мышкина дудочка” – она должна выйти к Пасхе – была корректура, делает А. Г. Савченко». (Там же. С. 311), 3) «”Мышкина дудочка” выйдет к Пасхе, отдана в верстку. Будет возня с обложкой… в прошлом году я сделал по мерке формат “Пляшущего демона” и перерисовывать не могу, не вижу – мое поле зрения и вправду мышиное» (Там же. С. 312). При работе над окончательным текстом «Мышкиной дудочки» писатель усложнил идейно-художественную структуру текста, расширив его смысловую наполненность. Прежняя последовательность глав, входивших в МД, была изменена, в состав книги на правах глав были включены некрологи 1952–1953 гг. («Центурион», «В сияньи голубом» и др.); притча «Конь и лев», «запев» и финал («Муаллякат», «Игра вещей»).
Критика высоко оценила «Мышкину дудочку». Так, в развернутой рецензии на книгу (НРС. 1953, № 15023, 14 июня) Ю. Терапиано указал на то, что современности соответствуют иные художественные системы и творческие методы, чем те, что были у писателей-классиков. «Ремизов, изумительные образы Осипа Мандельштама (а не Пастернака!), “Приглашение на казнь” Сирина и некоторые другие произведения связаны с новой эрой глубже, чем мы склонны предполагать». Рассматривая книгу Ремизова как особого рода конволют, критик отметил, что «“Мышкнна дудочка” – многосюжетное и многопланное повествование (по имени которого названа книга) на наш слух самая замечательная вещь из всего собрания. Даже с чисто формальной точки зрения словесное мастерство и образная выразительность стиля Ремизова достигает здесь такого уровня, что, читая, даже не отдаешь себе отчета в том, как эта вещь сделана, т. е. ни одно слово не “выпадает” из общего ритма речи, и только остановившись умышленно на формальном наблюдении, начинаешь замечать все особенности ремизовского языка. <…> Мир представляет собой как бы сон наяву, все в нем взаимопроникаемо, судьбы людей, животных и “неодушевленных” предметов связаны между собой таинством общей жизни, в мире нет ничего замкнутого в себе и отдельного, которое не могло бы превращаться из одного в другое. <…> Подобное ощущение мира творчески открыто всему и по существу – глубоко трагично». В статье «Новая книга Алексея Ремизова», подписанной инициалами А. Ш. [А. Шик], рецензент писал: «Я не знаю сейчас во всемирной литературе писателя, который умел бы так, как Ремизов, говорить о неприглядной серой будничной жизни <…> сказочным, чарующим языком. <…> В рассказе <…> Ремизова выявляется неожиданный, подчас грозный, затаенный смысл, а мельчайшие подробности бытня приобретают особое значение, делаясь символическими и творя легенду там, где простые смертные не замечают обычно ничего своим непытливым, невнимательным умом. Ремизов умеет заполнять видимое, пустое, казалось бы, существование, внутренним глубоким смыслом и тут он, как никто близко, подходит к Эрнсту Теодору Амадеусу Гофману. <…> В этом втором, невидимом мире Ремизов со своими “подстриженными глазами” оказывается зорким соглядатаем, вскрывая и показуя нам невзначай тайники, от которых кружится голова». (Русская мысль (Париж). 1953. № 563. 17 июня).
