Вот и исписана моя тетрадь. Сценарий драмы утвержден. Я след в след иду по пятам своей матери. Своей шизофренички матери. Теперь, когда же, чёрт подери, эти стены станут моим домом, лишь вопрос времени. Меня просто разносило на миллиарды нано частиц, в собственном вакууме. Но я стоически молчала. Я практически железной рукой удерживала непреодолимое желание закричать, зарыдать, разрушить к чёрту эти стены. Очертя новые границы, раскромсав руки в кровь, бить по стёклам. Но уже поздно. Априори поздно. Зачем же тогда всё это было? Я потеряла ощущения осязаемости мира вокруг себя. Черты всех границ, вообразимых и нет. Их нет…
Я так разбилась об эти стены, так потеряна. Как мне быть, как мне жить с этим?
Хаос, страх, боль, вопросы, бесконечные, непрерывные…
Нахер это всё!
Сорвавшись с места, я умчалась быстрым решительным шагом, прочь из здания частного психоневрологического центра. Умчалась из места, рискующее в ближайшем будущем стать моим последним пристанищем. Так, раз уж будущее приобрело очертания для меня, и жизнь так коротка? Стоит ли перечить судьбе? Кто я мать твою вообще такая, чтобы пытаться переломить роковой фатум, а? Да никто! Так, мелкая пылинка на карте миров, по неволе замешанная в жестокие игры Богов. И это мой вызов Богам, всей долбанной иллюзии выбора, мой последний каприз!
Скользнув за руль GT, врубила на всю громкость стерео систему, и с визгом шин о мокрый асфальт, сорвалась с места. Выжав газ в пол, стиснула руль с непомерной силой, гарцуя по мокрой дороге, еле ощущая скользящее сцепление, лавируя, и безжалостно ложа стеклу спидометра, уходя в мерцающую точку по проспекту, со скоростью за две сотни километров.
Восхитительно.
Кажется я дышу.
Взяв телефон с приборной панели набрала Тёме.
― Да? ― ответил он спустя пару гудков.
― Привет Тём. Где ты? ― спросила я, перекрикивая Ashlee Simpson, со своим «La-La-La», из колонок.
― Привет. Собираюсь на берег, к лодочной станции. Что с настроением?
Ага? Пляжная вечеринка в начале октября? Хм. Идиотизм.
― Сдохло. Буду через полчаса, хоронить будем.
Не дожидаясь ответа сбросила вызов, и отложив смартфон, перестроилась в крайний ряд. Прикупив себе по пути пару атрибутов, расплачиваясь наличными, вскрыла один, и повернула ключи в зажигании. Вернувшись на дорогу, жадно впилась в янтарный древесный напиток. Виски обжог, горло, опаляя внутренности. Со следующим глотком, сознание взорвалось ярким фейерверком, кристаллизируя мир вокруг. Колонки стерео на всю мощь прожигали треком Amatory ― «Другие», насквозь, шальной пулей навылет. На приборной панели завибрировал телефон. Взглянула на дисплей. Гордеев…
Гордеев? Хм. Ну, раз уж я нарушила все правила, и мне гореть в аду…
― Доброго времени суток, Гордеев! ― ответила я жаля ядом.
― Где тебя чёрт подери, носило весь день?! ― заорал он в трубку, разъяренный как чёртов демон. Кажется я немного счастлива. Я перевела вызов на громкую связь в салоне, и пристукнула по рулю, довольно ухмыляясь.
― Я тоже помереть как рада тебя слышать!
― Где ты была? И за каким тебе мобильник, я не понимаю, если ты его не слышишь ничерта?
Да, неужели?
― Гордеев, ты меня утомляешь, ― пробормотала я скучающе, сея дым в салоне, ― Я хочу напиться, накатать записку и застрелиться к чёртовой матери, так что досчитай до ста и подумай, стоит ли продолжать!
― Ты не пробовала, хотя бы предупреждать кого-нибудь, куда пропадаешь? ― поинтересовался он сквозь зубы.
Он, думает я шучу? А, я шучу?
― Нет, не пробовала, ― бросила я зло, делая жаркий глоток виски. ― И какое тебе вообще дело? ― рассмеялась я, издевательски, ― Хватит совать свой нос не в своё дело, ашкий!
― Остановись, и подумай, очень хорошо подумай, какого хрена ты на меня нападаешь? ― проговорил он сдержанно, ― За то, что я заставил тебя сделать то, что сама ты сделать не решалась? Или за то, что я решил удостовериться, что всё с тобой в порядке? Так, что же является твоей проблемой?
― О, ну вообще зашибись! ― пристукнула я по рулю, ― Сначала ты кроешь меня матом по-цыгански, давай теперь ты будешь говорить со мной как доктор с пациентом! А что? Может моему отцу стоит платить тебе а не моему психоаналитику? У меня были дела. Я их завершила, и как видишь они не предусматривали бритвы, ножи, таблетки, веревки и оружие! Всё? Я утолила твоё любопытство?
― Что?! ― взревел он оглушая меня, ― Ты ведь и понятия не имеешь, что я сказал. ― заявил он серьёзно.
О, серьёзно?
― Не сложно догадаться.
Он долго молчал. Я уже хотела скинуть долбанный вызов, выворачивая руль, в сторону междугородней трассы, включила дальний свет.
― Где ты? ― спросил он вздохнув. Я многозначительно присвистнула.
― Ну ничего себе! Рафаэль-Чёртов-Диктатор-Гордеев, капитулирует под белым флагом! ― потешалась я с сарказмом, ― Так, где мой календарь? Обведу сегодняшний день красной ручкой!
Он грубо выругался, по звуку явно отдаляя телефон от себя. Разобьёт? Нет?
― Просто скажи мне, где ты сейчас, ― прошипел он тяжело дыша.
― Что, на грани? ― бросила я с вызовом, ― А я вот уже там! Вчера, сегодня завтра и всегда! Добро пожаловать на маскарад! Как ощущения?
― Это, что, так принципиально для тебя? ― спросил он, ― Прямо сейчас?
Я утратила нить понимания.
― Принципиально, что? ― переспросила я, напрягаясь как под пулями.
― То, что я наговорил тебе вчера на репетиции.
О, ну вообще-то не очень.
― Да, мне вообще индифферентно, что ты там наговорил, ― усмехнулась я язвительно,― Твой электорат меня не интересует.
Я услышала глубокий вздох на том конце провода, содрагнувший мне нутро, обжигая сознание.
― Ты снова часто моргаешь.
Чёрт! Я аж завертелась, полностью ожидая, увидеть его где-то поблизости.
― Ты не знаешь! Не можешь знать!
― Хорошо, скажи мне где ты, и я отвечу на любой твой вопрос.
― В самом деле? ― кинула я, ― Блеск! Я в ауте! А теперь скажи-ка мне Гордеев, думал, ли ты о ней, о той, что так «совершенно идеальна», пока спал с кем угодно ещё? Как тебе такой вопрос?! ― долбанула я по рулю, откидываясь назад, топя в пол педаль. Он глухо хмыкнул.
― Да, Вик, думал, ― ответил он с какой-то странной усмешкой, ― А почему? Да потому что! Потому, что этот твой аутизм ― абсолютен.
Моя ухмылка канула в без вести временного континуума, когда смысл снизошёл до меня. Меня мотнуло по дороге, и я едва не обратила бутылку Джека вниз, выравниваясь на пустой трассе. Я падаю вниз. Так, мне нужен вдох. Мне нужен выдох. Дерьмо, я не дышу…
― Что? ― прошептала я шокировано, ― Да какого чёрта ты обо мне знаешь?! ― закричала я, вжимая газ в пол.
― Хватит, Вик! Хватит со мной бороться, бороться с собой, против себя. Мы ходим по кругу, по долбанной замкнутой траектории, и только потому, что ты бежишь от меня сломя голову!
― Ты забываешься, Раф. ― отрезала я сквозь пелену застыдившую глаза, ― И сколько ещё раз тебе повторить, чтобы до тебя наконец дошло, что не надо называть меня так?!
― Это я-то забываюсь?! ― вспылил Раф.
Я судорожно втянула дым, манёвром уходя правее.
― Боги, почему я до сих пор всё это терплю, а?
― Потому, что я тебе нравлюсь.
― Ну это вообще уже сиди я сам открою… ― пробубнила я, ― А знаешь, что, да.
― Да?
Так, наверное стоило предупредить, что я шучу. Я ведь шучу, правда?
― Да, нравишься, ― протянула я, нехорошим тоном. ― Прям до смерти. А судя по моему текущему состоянию, я без пяти минут труп.
― Я не шучу, Вик.
― Я тоже, ― отсекла я ледяной сталью, сворачивая с трассы к береговой линии.
― Нет, ладно, хорошо, я мог бы понять, если бы у тебя кто-то был. Или если бы тебе было реально плевать на меня, что не является правдой! Но я не понимаю, Вик! Так назови мне хоть одну адекватную причину, вменяемую причину, реальную, за каким таким чёртом ты морочишь мне голову?
Где-то там, на том конце соединения, раздался сильный грохот.
