Только-только успокоившись после утреннего срыва, сердце Виктора словно получило электрический разряд и принялось пробивать его грудь с утроенной скоростью, отправляя по спине одна за другой волны леденящей дрожи.
- Какой кошмар! - с облегчением выдохнула его соседка, поняв, что всё обошлось.
Однако в ответ она ничего не услышала, Виктор сидел рядом, но был скорее тенью самого себя.
- С вами всё в порядке? - осторожно поинтересовалась она, примерив на себя уже иной сорт обеспокоенности.
- Что? Со мной? - повернулся к ней Виктор. - Почему вы спрашиваете?
- Ваша рука... - она с опаской опустила глаза вниз и указала на правую руку Виктора.
Последовав за ее указателем, он тоже посмотрел вниз и увидел, как, крепко сжатая в его руке, крошечная и уже почти полностью опустевшая чашка дрожала с пугающей частотой.
- Да вы же весь бледный. На вас лица нет. Неужели вы действительно так сильно испугались? - слегка усмехнулась незнакомка, но, не найдя оправданий для этой насмешки, тут же поспешила скрыть ее другими эмоциями.
И в самом деле, Виктор не давал ни единого повода даже для самой безобидной на первый взгляд улыбки. Практически не дыша, он внимательно смотрел на то, как постепенно отступала дрожь в его руках, чувствовал, как сердце сбавляло темп прокачки крови. Он с горечью подумал о причинах своего подобного самочувствия, а после этой мысли поднял глаза и печально посмотрел на неё.
- Вы, наверное, не представляете, насколько вы красивы? - сказал он с такой концентрацией чувств, что даже её многослойная уверенность в себе дала небольшую трещину.
- С вами точно всё в порядке? - снова переспросила его она, уйдя так от необходимости отвечать.
- Ничего, спасибо, просто это очень странное утро, наверное, самое странное в моей жизни. Кстати, говоря о странностях, вы, случайно, не замечали ничего подозрительного этим утром? - серьезно спросил её Виктор, подозревая всех вокруг в схожем восприятии мира.
- У вас такое необычное чувство юмора, - улыбнулась незнакомка.
- Скажите, вы не будете против посидеть тут со мной еще минут десять? Мне бы не помешало сейчас отвлечь себя приятным разговором... - Виктор отчего-то сказал всё это с такой простотой и таким спокойствием, словно просил о компании своего давнего друга.
- Думаю, я могу задержаться тут еще на десять минут, если, конечно, вы будете в состоянии поддерживать мой интерес к этому разговору, - она лениво потерла мочку левого уха, в котором была серьга, украшенная большой белой жемчужиной, и подперла голову рукой, уперев локоть в боковинку стула, - к примеру, чем вы занимаетесь?
Виктор не сумел сдержать пробудившиеся эмоции, демонстративно, но по-доброму усмехнулся над этим вопросом, несколько раз легко кашлянул, прочищая пересохшее горло, протер уставшие глаза и, прищурившись, посмотрел на свою собеседницу, которая по-прежнему ждала ответа, вопрошающе приподняв свои средней толщины брови.
- Итак? Вы шпион?
- Нет, абсолютно точно нет, - спокойно ответил Виктор, - я соблазняю замужних богатых женщин.
От этих слов девушка невольно рассмеялась, да так сильно, что сама это заметила, после чего резко оборвала смех глубоким вдохом.
- Вот, вы снова это делаете, хотя прежде пытались убедить меня в своей простоте, - низким тоном проговорила она, неоднозначно улыбаясь и покручивая золотое кольцо с бриллиантом, которое украшало безымянный палец ее левой руки.
- И скажу вам это снова! - настойчиво ответил ей Виктор. - Я остановился тут не из-за вас и о статусе вашем, к слову, узнаю лишь сейчас.
- Хорошо, допустим, я вам поверю, что вы не следите за мной. Но то, что вы являетесь соблазнителем, я поверить никак не готова.
- И почему же? Что не так со мной, по вашему мнению? - вытирая салфеткой разлитый по столу кофе, спрашивал ее Виктор.
- Вы, извините, конечно, но вы уж больно просты для подобного занятия. Я имею в виду вашу внешность, ваши манеры. Для того, чтобы иметь возможность произвести впечатление на представительницу высшего общества, вы должны иметь утонченный вкус, как в одежде, так и в остальных аспектах внешнего вида. Я уже не говорю о необходимости постоянно демонстрировать ваше собственное высокое материальное положение. Кстати, где ваша машина?
- Вы ведь видели, что я пришел пешком, - улыбнулся ей Виктор, - у меня сегодня выходной.
- Ах, ну конечно, как иначе. Какое удивительное совпадение...
- Знаете, думаю, я готов согласиться с тем, что вы сказали, с этим вот описанием среднестатистического соблазнителя. Наверное, так и должно быть. Но дело в том, что я не обычный соблазнитель, - без гордости относительно своей уникальности сказал Виктор.
- Это интересно, - выпрямившись, подтвердила свою любознательность незнакомка, - а какой же вы?
- Я соблазняю женщин не ради получения прямой материальной выгоды, делаю это не во имя поощрения своего самолюбия, не по причине доминирования тела над разумом. Я уверен, вы не склонны к шаблонному мышлению, но, безусловно, в этом случае трудно допустить какие-либо исключительные обстоятельства. Я делаю это по просьбе мужей тех самых женщин...
- Даже так, - медленно проговорила незнакомка, задумчиво кивая головой.
Она уже не смеялась над непредсказуемыми ответами своего странного собеседника, но, казалось, с каждой новой секундой все сильнее разрасталась в ней борьба между желанием встать и уйти прочь и тем, что уговаривало ее продолжить этот разговор до его логичного завершения, каким бы оно в итоге не оказалось.
- А зачем же, скажите мне, пожалуйста, кому-то просить о соблазнении его благоверной супруги? - с видом истинного участия в обсуждении проблемы спросила она.
- На самом деле, вы сейчас задаете очень обширный вопрос. Пожалуй, даже я не могу знать, где заканчиваются объяснения этого явления, - поспешил дать свой комментарий Виктор, - причины, как и люди, всегда разные. Иногда это просто последствия неукротимой или не укрощенной в нужный момент ревности, что, на мой скромный взгляд, является самым распространенным поводом. Вы, наверное, знаете, всегда хочется быть уверенным в человеке на все сто процентов. Порой дело в весьма неблагородном желании развестись с минимальными потерями для своего кошелька, - он выставил вперед поднятую вверх ладонь, призывая к дополнительному вниманию, - брачный контракт... Не обходится без банального желания сделать ставки на один из двух результатов. Было пару случаев. Первый раз я согласился, о чем потом долго жалел, поэтому больше уже не связывался с подобными предложениями. Поймите меня правильно, я очень высоко ценю само слово 'семья', так что, на мой взгляд, обязательно нужно соблюдать определенные границы.
По её продолжительному молчанию Виктор не смог определить те эмоции и мысли, что он вызвал своим откровенным рассказом, поэтому благоразумно взял небольшую паузу, надеясь, что она обязательно проявит свою реакцию.
- А вы сами были женаты? - спросила вдруг девушка, серьезно глядя на Виктора, губы ее были крепко сжаты.
Нет! Что вы, конечно, нет, - застенчиво улыбнулся ей в ответ он, комично размахивая руками, - боюсь, я недостаточно смел для этого. Обратите внимание, я невольно сказал, что боюсь и еще добавил, что лишен необходимой для этого смелости. Думаю, ничто не сможет ярче объяснить мое отношение к этому вопросу.
- И чего же вы, разрешите спросить, боитесь? Что кто-то, вроде вас, соблазнит вашу жену на следующий день после вашей свадьбы? А как же вы сами тогда этим занимаетесь? - не получив ответа на первый едкий вопрос, она сразу же задала второй.
- Если рассуждать логично, то мне бы сначала пришлось попросить о том, чтобы мою жену соблазнили, а потом уже переживать, что кто-то добьется успеха в этом непростом деле, - Виктор оценил свою чувство юмора широкой улыбкой, но незнакомка не разделила его радость по этому поводу. - Ну вот, похоже, мой рассказ пошел вразрез с вашими жизненными принципами. Прошу прощения за столь настойчивое повествование. Однако, считаю, вы слишком торопитесь с выводами, потому что здесь очень много неозвученных 'но'. Во-первых, я решил оставить это занятие, буквально вчера я пропустил встречу с очередным клиентом. А сейчас направляюсь к нему, чтобы лично озвучить свой четкий отказ. Во-вторых, я делал много пользы этим бедным женщинам, большинство из которых уже практически потеряли себя в этой гонке за богатством. Фактически, я спасал их от повторения подобного неуважительного отношения к ним в будущем. Признаюсь, многие из них были безнадежно слепы, поэтому я не чувствовал к ним никакого сострадания, но иные были поистине птицами в клетках, забывшими свой собственный голос, самих себя. Дело в том, что человек неописуемо быстро теряет ощущение того, то он заперт, лишен возможности думать и жить так, как ему когда-то хотелось. Стоит один раз закрыть глаза, обмануть себя иллюзией свободы и всё. А когда в конце придет осознание подобной жизни, а оно обязательно приходит всегда, едва ли кто-то выдержит правду. Знаете, стоя на краю жизни, очень трудно затыкать свою ревущую от боли гордость тем, что ты хотя бы жил в достатке.
