Она не заметила ничего особенного, но услышала, как он сказал: «Сучка!» Резкая боль ударила ей в лицо, и она упала.
Когда она попыталась встать с постели, он ударил ее еще раз, сильнее.
Она не могла ни о чем думать. Сначала она лежала, свернувшись на постели, потом позволила слабости взять над собой верх. Мятые простыни обволакивали ее тело, и она чувствовала, как горит лицо, а ухо жжет резкая боль.
— Накинь что-нибудь, — услышала она его голос. — У нас гости. — Она отреагировала не сразу, и он огрызнулся. — Соблюдай хоть приличия, сучка!
Она поспешно села, испугавшись, что он снова ее ударит. Дикки бросил ей купальный халат, и он ударил ее по лицу, обернувшись вокруг шеи.
— Ну, ну…
Она как можно быстрее надела халат и крепко завязала пояс, а Дикки подошел к двери и сказал:
— Все в порядке. Можешь войти.
Мак вошел. Не глядя на нее, он кивнул и прошелся взглядом по стенам и полу.
— Сообрази нам что-нибудь поесть, — приказал Дикки, — я всю ночь вел машину.
— Кофе?
— А что же еще, дура?
Мужчины сели за стол, а Летти принялась за кофе. Они закурили, и Мак сказал, что на самом деле они пришли вовремя, и Дикки согласился: «Да, и подождали, пока я менял карбюратор». Но больше всего ему нравится делать эти специальные передачи, вроде тех, о которых они говорили. Затем он повернулся в кресле и посмотрел на Летти. Она почувствовала его взгляд на своей спине.
— Подойди сюда, сучка, — сказал он.
Летти обернулась. Она не выглядела заспанной, и ее глаза казались гораздо меньше, чем обычно.
— Дикки, я не хочу.
— Молчать! — очень громко произнес он. — Я говорю, а ты слушаешь. Не думала, что я так скоро вернусь, да? И думаешь, что за моей спиной можешь вытворять что угодно? — Его тон стал нравоучительным. — Я тебя одеваю! Я тебя кормлю и поддерживаю в форме! Я тебе дал крышу над головой и постель под задницей, а ты мне платишь только тем, от чего бы и так избавилась! Я это не покупаю, дура! Я себя так дешево не ценю… — Он тяжело вздохнул, почти задыхаясь. — А в довершение всего этот сукин сын Порт! В первый же день, когда я уехал из города, спутаться с этим…
— Дикки!
— Я говорю!
— Дикки! Ты ошибаешься. Я ничего подобного не делала. Я только…
— Ты называешь моего друга лжецом?
Дикки встал с кресла.
Летти посмотрела на Мака. Она не знала, что сказать. Мак оглянулся на нее, и на его лице читались боль и сочувствие. Летти не могла придумать, что ответить.
— Вода закипает. Давайте пить кофе, — проворчал Дикки.
— Дикки! Ну, выслушай меня, пожалуйста!
Он снова встал с кресла и очень близко подошел к ней:
— Хочешь, чтобы я набил тебе физиономию? За все сделанное?
Ее лицо стало очень спокойным.
— Я ухожу, — сказала она.
— Черта с два ты уйдешь!
— Отпусти мою руку, Дикки!
— Мак, — бросил Дикки через плечо. — Набить ей физиономию?
— Нет. Не надо.
Мак закурил.
— Ты все же уходишь? — спросил Дикки.
Она не ответила.
— Хочешь где-нибудь встретиться с этим подонком Портом?
Она, похоже, заупрямилась.
— Ты хочешь сказать мне, куда он отправился?
Он все больнее и больнее сжимал ее руку.
— Он вернется, — сказал Мак. — Она сказала это в первый раз.
— Замолчи, Мак. — Дикки приблизил лицо к лицу Летти. — Он вернется за тобой?
— Ты попусту тратишь время, Дикки, — сказал Мак. — Надо действовать. На тот случай, если он возвратится.
— Да. — Дикки отпустил ее руку. — Кофе убежит.
— Я ухожу, — сказала она.
— Ты останешься, пока я не вышвырну тебя, — заорал Дикки.
Он с силой толкнул ее, и она полетела на кровать. По ее лицу было видно, что она испугана. Девушка даже не попыталась встать и лежала, не издавая ни звука.
— К черту кофе, — сказал Дикки, затем выключил кофейник и подошел к платяному шкафу. — Я часа на два.
Он протянул руку к костюму.
— Ты уходишь? — спросил Мак. — Один?
— Для этого дела требуется определенная одежда, — сказал Дикки. — Вот, посмотри на эту рубашку и пиджак!
Дикки потряс костюм, который держал в руках, и начал переодеваться.
— Который час, Мак?
— Начало восьмого.
— Ах ты, черт! До восьми я туда не попаду.
— Лучше прийти раньше. Может быть, ты сможешь придумать не один способ.
— Конечно, — согласился Дикки, натягивая брюки. — Два-три часа, — сказал он. — Встречаемся здесь.
Мак кивнул и посмотрел на кончик сигареты.
— Я не хочу, чтобы она уходила, — сказал Дикки и резко кивнул в сторону кровати.
— Конечно, — ответил Мак.
Летти села на постели. У нее были широко открыты глаза, и она порывалась что-то сказать.
— Молчи и не дергайся! — бросил ей Дикки. — Или я набью тебе физиономию!
— Не бей ее, — сказал Мак.
Летти сидела неподвижно. Волосы упали ей на лицо, и она протянула руку, чтобы их поправить. Дикки захлопнул за собой дверь. Она наклонила голову, и ее волосы снова скользнули вниз.
Она увидела ноги Мака у постели и оставила волосы в покое.
Глава 16
Над длинным столом вращался вентилятор, и всякий раз, когда вентилятор совершал свой круг, в лицо Порту ударяли медицинские запахи. Запах раздражал его, но, если бы он пошевелился, он бы лишился своего места в очереди, а если бы остался дольше, он бы бросился на старушку регистраторшу. Она была занята анкетами, кивая и болтая с человеком, сидящим в кресле посетителя за столиком.
— Может быть, упасть на пол и изобразить припадок, — сказал кто-то в очереди за спиной у Порта. — Может быть, тогда на меня обратят внимание!
— Не обманывайтесь, — утешил его другой голос. — В этой клинике надо умереть, чтобы на тебя обратили внимание!
— Если вы скажете им, что умерли, может быть!
— Эта старушка все еще здесь. А ведь она умерла!
Старушка из регистратуры закончила с посетителем и обернулась, чтобы посмотреть на очередь. Ей нравилось видеть такую активность и знать, что все происходит так, как она хочет. Увидев Порта, она улыбнулась, потому что вспомнить посетителя доставляло ей особое удовольствие.
— Мистер Порт, не так ли? Из освобожденных под честное слово?
Она протянула руку к ящику для пропусков.
Она спросила Порта, к кому он пришел, и Порт назвал ей имя, этаж и палату. Он взял пропуск, прошел мимо дежурной медсестры и оставил карточку у дверей палаты. Сестра, которая обычно здесь сидела, раздавала таблетки.
Нелегко будет сказать Далтону о Еве Симмон, но Порт быстро вошел в палату.
Из руки и носа Далтона больше не торчали трубки, но, подойдя к краю постели, он понял, что человек, спящий в постели, вовсе не Эйб Далтон.
Порт прикусил губу. Он почти бегом вернулся к двери, чтобы поговорить с сестрой, которая уже снова сидела за своим столиком.
— Далтон? А Эйб Далтон?
Она проверила список и строго посмотрела на Порта, потому что он принялся свистеть.
— Его здесь нет, — сказала она.
— Я знаю. Я хочу знать, где он!
— Нельзя ли попросить вас сбавить тон…
— Не пытайтесь запудрить мне мозги, леди! Ищите! Что случилось с Далтоном?
Ей пришлось проверить в другой книге. Кипя от обиды, она работала очень медленно.
— Далтон! Д-а-л-т…
— А, вот он, — нашла она. — Да, его выписали.
— Выписали? Он ушел отсюда?
— Когда умирают, мы не называем это «выписали», — несколько надменно произнесла сестра.
Порт почувствовал облегчение и расслабил мускулы. Медсестра опять заговорила:
— Конечно, тут напрашиваются некоторые вопросы, но в подобном случае мы ничего не можем поделать.
— В каком? В каком случае?
— Когда уходит пациент. Врачу пришлось его выписать, но он должен был уговорить его дома лечь в постель и вызвать врача.
— Вы его отпустили? Он не…
— По счету заплатили, — сказала сестра. — Заплатил молодой человек.
Порт помолчал. Облизав губы, он медленно произнес:
