ОБЫКНОВЕННЫЙ ДЕНЬ ТОТ ПРАЗДНИК Послевоенное движенье Восстановления страны... Еще в сердцах не стихло жженье Среди знамен и тишины. И скорбны траурные марши, И марши майские гремят. И слез бессмертные помарки На лицах пламенно горят. А мы, умыты и одеты, Простором серым и сквозным Идем, войны великой дети, На Праздник Мирной Борозды. Гремит оркестрами округа... И было правильно вполне, Что дети первыми за плугом Прошли по выжженной стерне. Мне нынче видится острее Земли родной и боль, и власть, Что, каждым зернышком радея, Из ран и пепла поднялась. Та борозда легла победно. Но стоит лишь закрыть глаза, Как снова на щеке рассвета Она темнеет, как слеза. По убиенному соседу, По тети-машиной судьбе, По обезумевшему деду, По охолонувшей избе. И станет страшно вдруг и странно, Что больших не было чудес, Чем праздника того убранство, Чем этот ровный свет с небес. СТАРЫЕ ГНИЛИЩА Старые глинища... Тропка примятая в детство, В детство, что пахнет войною еще И разрухой. Старые глинища... Хата с рекой по соседству. В хате ничья, Позабытая всеми старуха. Пять пацанов. Плутоватых, Никчемных, Бездомных — Горькой слезою На впалой щеке у народа... Облаком желтым Пылит над замесом солома. Десять картошек Старуха несет с огорода. Десять картошек, По паре картошек на брата. Десять картошек, Работой случайной добытых!.. Что ж ты молчишь, Опоздавший, застенчивый пятый! Платье потерто твое И ботинки разбиты. Что ж ты молчишь, Словно речи лишился И слуха? Что ж ты молчишь Над водой золотой и зеленой, Словно вот-вот Запуржит и запляшет солома, Словно вот-вот Одинокая выйдет старуха, ОБЕЛИСКИ Бабье лето высушило травы, Там, где от реки наискосок у заросшей, старой переправы обелиски из досок. Там земля вокруг пропахла мятой, чабрецом, ромашкой луговой. Спят под обелисками солдаты — облака над головой. Спят они. Над ними медлит ветер. И ничто не тронет тишины... Тихо так, что кажется, на свете не было еще войны. ПЕСНИ ЛЮБВИ
Тишина. Золотая. Большая. Дальний всплеск, И опять — тишина. Это, видно, река, Засыпая, Окуней выпускает со дна. Вздохи трав. Предвечернее вече Тишины Над покоем полей... Отдохни, человече!.. — Мне почудился скрип костылей В затухающей песне кузнечика. *** Успокойся. Отринь. Нам не время сейчас об утратах... Не печальный пустырь — Новый день зачинается в травах, Вызревают овсы — Будут с кормом и овцы, и кони. Человеческий сын, Ты в любви эту землю Запомни. Эти реки не вспять, Эти чистые луны над степью. Вот — молчок. Вот — опять! Это песню кузнечик затеплил. *** Запеваю потому, что запевается. Затеваю потому, что затевается. Лишь бы только допеть Жизнь до донышка. Отковать бы успеть Всем по солнышку. Чтоб любая изба — не расшатана. Чтоб трубили о свадьбах глашатаи. Чтоб орлами — сыны. Ну а девицы — Не обманницы чтоб, а степенницы. Было чтоб не во вред, Что ни делается... Отковать бы успеть Всем по солнышку. *** В дреме любви краткой Реки — твои речи... Песню допел кузнечик И оборвал струны. В дреме любви краткой Тайны какой вече? Страсти какой ветер Испепелил губы?.. — Это пылал полдень. Это была жатва. И не жалел струны Мастеровой счастья. *** Если однажды ветер Губы мои остудит, Разве убудет песен? Разве любви убудет? Разве убудет в веснах Кипени белопенной?.. Дочь родилась Елена. Дочь родилась Елена!.. |
