Он повернул голову и увидел стоящую ниже Бенедетту.

— Пять минут, — сказал он.

Раздался щелчок — Бенедетта пробовала зажигалку, а О'Хара все свое внимание направил на другую сторону ущелья. Время тянулось медленно, и он почувствовал, как вспотели его ладони. Он вытер их о рубашку, и тут ему неожиданно пришлось выругаться: перед грузовиком появился человек и встал прямо перед бензобаком.

— Бога ради, отойди, — умоляюще прошептал О'Хара.

Он знал, что мисс Понски тоже видит этого человека и вряд ли у нее хватит мужества сейчас выстрелить.

«Черт побери, следовало обо всем поведать Родэ», — подумал он. Родэ ничего не знает об арбалете и выстрелит, как ему было сказано, и ему нет дела до того, кто где там стоит. О'Хара заскрежетал зубами, видя, как человек перед грузовиком, невысокий, типичный индеец, неторопливо достал сигарету, небрежно зажег о борт машины спичку и стал прикуривать.

Родэ выстрелил, и на мосту поднялся крик. Человек у грузовика на мгновение замер, а потом побежал. О'Хара больше за ним не следил — главное, что он отошел от бензобака, и в него он впился глазами. Послышался глухой щелчок, и через мгновение на баке появилось темное пятно, а сам бак заходил ходуном.

Мисс Понски сделала свое дело!

О'Хара вытер обильный пот со лба и стал до боли в глазах всматриваться в грузовик. Что там, действительно ли из бака потек бензин, образуя лужу на дороге, или ему это только кажется? Как жаль, что у них не было бинокля!

Любители пострелять на другом берегу реки уже открыли обильный, но по-прежнему бесполезный огонь. О'Хара, не обращая на него ни малейшего внимания, продолжал пристально наблюдать. Тот самый индеец вернулся к грузовику и уставился на него в потрясении. Он наклонился, заглянул вниз и вдруг завопил и замахал руками.

О'Хара повернулся к Бенедетте и щелкнул пальцами. Та немедленно зажгла тряпки на болванке, уже лежавшей в арбалете. Пока они как следует разгорались, О'Хара в нетерпении молотил кулаком по камню. Но делать было нечего: он уже знал, что неразгоревшийся факел в полете потухнет. Бенедетта резким движением передала ему арбалет, и пламя опалило ему лицо.

В это время к человеку у грузовика подбежал еще один и застыл в ужасе, глядя на бак.

О'Хара смотрел сквозь грубый проволочный прицел на языки пламени, заставляя себя не спешить. Выбрав момент, он мягко нажал на спусковой крючок. Приклад ударил его по плечу, и он быстро повернулся, чтобы отдать арбалет в руки Бенедетты, но все же успел разглядеть, как стрела прошла поверх грузовика и зарылась в землю по ту сторону дороги.

Новый арбалет брал немного выше, чем нужно. Неловким движением он схватил поданный ему другой арбалет и обжег пальцы. Он вновь начал целиться, так что брови его от напряжения задрожали. И снова приклад больно ударил его по плечу, а болванка на этот раз пошла правее и, взрыхлив землю на дороге, рассыпала сноп искр.

Двое у грузовика в тревоге подняли головы, когда над ними пронеслась огненная стрела. Когда они увидели и вторую, то стали кричать и показывать руками на противоположный берег ущелья.

«Ну попади же, попади», — мысленно молил О'Хара, принимая арбалет из рук Бенедетты.

Это был тот, что бил выше, и О'Хара, учтя это, стал целиться в кромку ущелья. Когда он нажимал крючок, рядом цокнула пуля, и кусок гранита прочертил у него на лбу кровавую полосу. Не обращая внимания на боль, он следил за полетом стрелы: вот огненная линия протянулась от него прямо к грузовику и окончилась между двумя людьми в луже бензина.

Последовал легкий хлопок, бензин воспламенился, и грузовик был мгновенно охвачен пламенем. Индеец вырвался из огненного ада и побежал по дороге, закрывая лицо руками. Одежда на нем горела. Другого человека О'Хара не видел, так как повернулся, чтобы взять второй арбалет.

Но выстрелить он не успел. Как только он навел прицел на один из джипов, арбалет с силой дернулся у него в руках. От резкого движения тетива сошла с курка, и он увидел огненную дугу высоко в небе. Вдруг он резко ударился головой о камень и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, Бенедетта хлопотала около него, вид у нее был встревоженный. За ней он увидел Форестера, который что-то энергично втолковывал Виллису, а за ним — небо, изуродованное клубами черного жирного дыма. Он приложил руку к голове и поморщился.

— Тише, — сказала Бенедетта, — не двигайтесь.

Он слабо улыбнулся и приподнялся на локте. Форестер, увидев это, подошел к нему и спросил:

— Все в порядке, Тим?

— Я не знаю, не думаю, — ответил О'Хара. — Голова у него просто раскалывалась. — Что случилось?

Виллис поднял арбалет.

— Винтовочная пуля ударила в него, — сказал он. — Она разбила петлю, но, к счастью, миновала вас. Вас отбросило на скалу, и вы разбили себе голову.

О'Хара с трудом улыбнулся Бенедетте.

— Ничего, все хорошо, — сказал он и сел. — Ну что, сделали мы дело?

Форестер удовлетворенно засмеялся.

— Сделали ли мы дело? Господи! — Он встал на колени рядом с О'Харой. — Начать с того, что Родэ попал-таки в одного — прострелил ему плечо. Это вызвало переполох, что нам и требовалось. Дженни пережила несколько неприятных минут, когда этот парень торчал у бензобака, но в конце концов выполнила, что от нее требовалось.

— А что с грузовиком? — спросил О'Хара. — Я видел, как он загорелся. А дальше — не знаю.

— Грузовику конец, — сказал Форестер. — Он еще там догорает. Когда взорвался второй бензобак, загорелся один из джипов. Черт возьми, как они забегали, словно муравьи. — Он понизил голос. — Оба мужика, что были у грузовика, погибли. Индеец свалился в реку, он, видимо, ослеп. А второй сгорел дотла. Дженни этого не видела, а я ей не стал говорить об этом. — О'Хара кивнул. Да, с этим она не смогла бы жить. — Ну вот, — продолжал Форестер, — они лишились всех своих досок, — они сгорели вместе с грузовиком. Другие же машины они отвели черт-те знает куда по дороге — там она отворачивает от ущелья, это добрые полмили. А второй джип, оказалось, невозможно вывести из огня. Они его бросили. Ну и потом они обрушили на нас такой шквал пуль, что можно подумать, будто у них там мировые запасы патронов.

— Кто-нибудь пострадал? — спросил О'Хара.

— Вы единственная жертва. Больше никто не получил ни одной царапины.

Я должна перевязать вас, — сказала Бенедетта.

— Пойдемте к озерку, — предложил О'Хара. Он осторожно поднялся, и в этот момент подошел Агиляр.

— Вы молодец, сеньор О'Хара, — сказал он.

О'Хара пошатнулся и оперся на Форестера.

— Все это хорошо, но больше такой трюк у нас не пройдет. Мы выиграли только время.

— Но ведь время — это то, что нам нужно, — сказал Форестер. — Совсем недавно я не дал бы и двух центов за план прорыва через горы, но сейчас мы с Родэ уходим с легким сердцем. — Он посмотрел на часы. — Пора двигаться.

Подошла мисс Понски.

— Как вы, мистер О'Хара, то есть Тим?

— Прекрасно. Вы молодец, Дженни.

Она вспыхнула.

— О, спасибо, Тим. Но у меня был ужасный момент. Мне казалось, что мне придется выстрелить по человеку у грузовика.

О'Хара бросил взгляд на Форестера и слегка улыбнулся, а Форестер еле удержался от сатанинского смеха.

— Вы сделали то, что надо, — сказал О'Хара. — И сделали хорошо. — Он оглянулся. — Виллис, оставайтесь здесь. Возьмите у Родэ пистолет, и, если что-нибудь случится, используйте последний патрон. Впрочем, я думаю, ничего не случится, пока, по крайней мере. Остальных приглашаю на военный совет у озерка. Мне хотелось бы обсудить ситуацию, прежде чем Родэ уйдет.

— Ладно, — сказал Форестер.

Они отошли к озерку. О'Хара наклонился, чтобы зачерпнуть воды. Увидев в воде свое отражение, скорчил гримасу отвращения.

Грязное, небритое, почерневшее от дыма лицо с запекшейся кровью на лбу и щеках, воспаленные от близости огня глаза. «Боже, — подумал он, — выгляжу, как бродяга».