Но гордиться или смеяться не хотелось. От корабля и плывущего под ним здоровенной «пирамиды» с изломанным, бездонно-темным основанием веяло чем-то очень нехорошим.
Все звено молчало, настороженно приглядываясь к кораблю. Во время полуторачасового разгона они строили гипотезы, выдвигали предположения, спорили о деталях, но никто не предполагал, что им встретится такой «Молох»: почти невредимый и безмолвный. В чем-то, призналась себе Вещунья, было бы проще, открой по ним с «арки» огонь или обнаружь они поблизости тэш’шский корабль — с таким они привыкли иметь дело.
— Что с «личинкой»? — вдруг затянувшееся молчание стало нервировать девушку. Одно движение рукояткой и распределителем мощности — и ее «Ворон» начал плавно подниматься к «Молоху». Пузатый десантный модуль тем временем спокойно работал по заданной кем-то из пары Киборг-Тихоня программе: проплыл между двумя «Стрелами», выдвигая сперва захваты-амортизаторы, а с секундной задержкой — тонкие, обманчиво хрупкие причальные фермы. Зря, вообще-то: Вещунье не улыбалось собрать все космолеты звена вокруг этой толстой бочки, если их можно прекрасно разместить на броне «Молоха». Зато десантный модуль стал напоминать странное, слегка забавное насекомое с непомерно раздувшимся брюшком.
Синяя точка на радаре отделилась от десантного бота: зонд занимал позицию для старта к «Гетману Хмельницкому»; поймав взгляд пилота, визор передал сигнал навкому. Последний начал создавать вспомогательный экран, но Вещунья остановила потуги компьютера «Ворона»: внешний вид зонда она помнила прекрасно и не собиралась смотреть на двухметровое черное яйцо с шаром разгонного модуля позади.
— Проникла внутрь; канал в броне запломбирован — утечки воздуха нет, — отчитался Черныш. Над проектором навкома «Ворона» — как и в каждом космолете звена — появилась изображение «Молоха». У девушки на миг мелькнула мысль, что теперь корабль походил на пару массивных, затупившихся клыков неведомого монстра, соединенных тонкой нитью «перемычки» двух палуб оставшихся после сброса ангаров. А вкупе с отделившимся пирамидальной секцией изображение «арки» выглядело злым, угрюмым оскалом растворившегося среди тьмы и миллионов неподвижных, холодных точек звезд монстра.
Зеленая точка призывно мигнула совсем рядом с кормовой частью «Молоха». Схема АРК повернулась вокруг своей оси, потом навком убрал все, кроме «перемычки» и прилегающих к ней палуб. Изображение укрупнилось, позволяя разглядеть отдельные отсеки. Отметка «личинка» горела метрах в сорока от спуска с первой палубы к одному из двух транспортных узлов в этой части «арки» — второй узел был ниже на шесть палуб, практически в самом низу корабля. По плану должен был быть и третий узел, примерно на уровне центральной оси «Молоха», но о нем напоминали только красные отметки на ведущих в вакуум и закупоренных тоннелях.
Вещунья, закончив изучать схему, вызвала пилота «Жнеца»:
— Значит, атмосфера есть?
— Да. Давление 93 % от нормы, но есть проблема — отключена рециркуляция. Уровень СО2 пока в порядке, нет посторонних примесей, нет опасных микроорганизмов — можно ходить без шлемов.
— Странно, реграв работает — вот, сканер не даст соврать — почему же они подачу воздуха отключили? — Мурена выразила вертевшийся в голове у Вещуньи вопрос. — Если ни газов, ни бактерий…
— Нам известных, — напомнил о себе Псих. — Вещунья, как бы мне шлем не надоел, но без анализатора лучше не рисковать.
— А никто и не собирается — пока, по крайней мере, хоть что-то не прояснится. Черныш, давай дальше — надеюсь, это были все плохие новости, — вполголоса произнесла под нос девушка, но пилот «Жнеца» ее услышал.
— Вообще-то, это были хорошие новости. Освещение на первой палубе отключено — ни основного, ни аварийного, только фосфоресцирующие маркеры на стенах видны. Командная сеть отсутствует, информационная сеть отсутствует, в энергосети палубы нет питания — ничего и не работает. Температура 14 градусов выше нуля — или кому-то слишком жарко, или накрылась вся система жизнеобеспечения. Гравитация на первой палубе — одна седьмая от нормы, но тут-то все понятно…
— Вот теперь и у меня плохие предчувствия, — «Ворон» Психа висел совсем рядом, даже ближе, чем позволил бы себе навком. Ее напарник, пускай и побаивался Бабая, но привычку комэска больше доверять своим умениям, чем технике перенял давно. — А Мурена-то была права — как будто ангарами там все закончилось.
Вещунья про себя согласилась с напарником. Потеря четверти массы «арки» нарушило работу гравитационной установки, отчего на «перемычке» сила тяжести резко уменьшилась. Вернуть все в норму можно было калибровкой системы искусственного тяготения — минут десять расчетов главного навкома корабля и примерно полтора часа нудной, но простой работы. На «Молохе» же этим никто не занимался, равно как и не включал двигатели, не восстанавливал защитный экран, не выходил на связь, не пытался добраться до космолетов, не делал даже того, что полагалось сделать в первую очередь — наладить систему жизнеобеспечения.
Все говорило, что «арка», так удачно пережившая последний бой, мертва. И растущее в груди Вещуньи предчувствие буквально умоляло дать отбой всей операции, развернуть звено и убираться отсюда на предельном ускорении. Что-то плохое случилось здесь. Что-то очень и очень плохое.
Усилием воли она подавила малодушный порыв. Боевая база все равно шла сюда — других путей им не оставили. А если бы и не шла — на «Молохе» были их друзья. Как и «Авангард» они готовы были отдать за боевую базу жизнь, закрыть собой, если потребуется. С ними они сражались, делили тяготы рейдов, долгих дрейфов в пустоте, многодневные ожидания подходящего момента для удара, горечь потерь и радость побед. Уйти, даже не попытавшись выяснить, что случилось, стало бы трусливым предательством.
— Для нас ничего не закончилось, — негромко, но с напором произнесла она. — Мы здесь, чтобы выяснить, что случилось — и это мы выясним! Звено, садимся в радиусе 50 метров от бота. Киборг, пусть бот начинает стыковку — веди его на сигнал «личинки». Я, Псих и Черныш передаем данные на зонд для отчета старику, остальным — отправить только записи сканеров. Я сажусь последней, после ухода зонда. Киборг, Тихоня, Танцор — вы идете первыми. Обеспечиваете безопасность выхода, по вашему сигналу заходим мы, — она помедлила, потом продолжила. — До прояснения ситуации всем считать «Молох» захваченным врагом. При малейшей угрозе — открывать огонь на поражение. Возражения есть?
Возражений не было, один лишь неугомонный Псих прислал на ее визор графический знак одобрения, которым пилоты подбадривали друг друга в бою. Космолеты неторопливо падали на видимый только благодаря сканерам внутренней брони над первой и второй палубами. Убедившись, что здесь проблем не намечается, Вещунья развернула «Ворон» брюхом к «Молоху» и начала составлять в уме рапорт для командора, очень сильно надеясь, что ей удастся передать Фарбаху ощущение подстерегающей их беды.
Лапы-захваты бота коснулись «Молоха», мгновенно вплавившись в поверхность серых бронепластин. Цилиндрический переходник соединил бот с броней, и слепяще-белая полоса света вспыхнула в месте контакта.
«ТРИ СЕКУНДЫ ДО ЗАВЕРШЕНИЯ ПРОЖИГА», — проинформировал всех, кого это могло интересовать, навком десантного бота.
На мостике «Молоха» растворившаяся в воцарившем повсюду мраке фигура отвлеклась от своих мыслей, безошибочно найдя взглядом садящиеся космолеты: ни темнота, ни расстояние, ни преграды перекрытий, палуб, механизмов не стали помехой. Тени, еще более глубокие, чем тьма, ожили, закружились вокруг фигуры, рассыпаясь мириадами «снежинок», собираясь в беззвучно ревущий вихрь. Мгновение, другое — вихрь поглотил фигуру, взметнулся от палубы к перекрытию над головой — и вращающаяся колонна замерла в неустойчивом равновесии.
Ждать оставалось недолго.
Обойма встала на место с приглушенным «клац». Пискнул энергоблок, красный индикатор над обоймой сменился на зеленый, визор выдал успокоительное сообщение о готовности «Бури» к бою. Вещунья же понадеялась, что случая пострелять ей сегодня не представится — девушка не разделяла нелюбви Звезды к штурмовым рейкерам, но здесь они не для перестрелок черт-знает-с-кем.
