Но Кей никогда не видела, чтобы Рин эти свои знания применял. Впрочем, тогда это было ему не нужно. Когда он перестал быть спивающейся местечковой рок-звездой, он стал исключительным чародеем, повелевающим ледяными големами и армией прочих мелких морозных тварей. Когда уж тут вспомнинать навыки ритуала.

И вот, кажется, настал момент. Рин уходил от атак здоровяка легко. Но все-таки он был вымотан шестичасовым переходом. И он был голоден. Кей понимала, что долго он так резво не продержится. Ему нельзя постоянно уходить, ему некуда отсюда деться. Разве что по мостику - но тут его задержит толпа. Рано или поздно ему придется драться.

Кажется, Рин это тоже понял. В следующий раз вместо того, чтобы просто увернуться, он поймал летящий в него кулак, отсупил на шаг, словно в танце, обманчиво мягким движением повел здоровяка за собой и легко, будто пушинку, уронил его наземь.

Вместо того, чтоб отступить и дать верзиле подняться, Рин оседлал его сверху и заключил его голову в удушающий захват. Кей вспомнила, как он делал то же самое с Эрно. Но тогда у него не получилось. Теперь прием был проделан безукоризненно.

Рин зачем-то посмотрел в сторону сидящей на пьедитсале барышни. Та какое-то время просто взирала на него, не шевелясь, а потом небрежно махнула рукой.

Рин отпустил здоровяка, отошел на пару щагов и снова встал ровно.

Кей глазам своим не поверила. Это что было? У них сейчас еще раунды будут? И как? До трех? До пяти?

Девушка в сорочке снова подняла руку вверх, снова ударили литавры. Кей опять вздрогунла, отругав себя тут же за несдержанность - никто больше не дергался.

Так, ну хорошо. Рейнхард снова уходит от здоровяка с легкостью. Ай!

Кей почувствовала, как по телу побежали мурашки. Рейнхарду, наконец, досталось. Кей не по наслышке знала, с какой силой бьют такого размера парни. Это больно.

Рин, тем временем, впечатлился ударом не сильно. У него вообще на лице эмоций было не видать. Что не очень для него характерно - лицо у него довольно выразительное, пускай и транслирует большую часть времени что-то вроде холодного презрительного высокомерия.

Его противник решил закрепить успех, навалился со всей силой и задором, его руки замелькали с устрашающий быстротой. Рину не удавалось блокировать все удары. Он пропустил пару пинков под дых, но когда его оппонент бросился на него с разбегу, сумел увернуться и, использовав запрещенный прием, заново уложил гломилу наземь. Не медля особо, Рин выкрутил мужику руку. Тот, пару мгновений сдерживаясь, все же забил свободной об камень, прося пощады.

Снова Рин смотрел на барышню на пьедистале.

Она наклонила голову набок. Потом на другой. Поводив ладонью в воздухе, снова махнула, мол - продолжайте.

Противники заново разошлись.

Здоровяк был явно зол. Очень зол. Рейнхард... единственное, что можно было понять по его виду - силы покидали его. Еще пару таких спаррингов он не выдержит.

Кей поняла, что пора искать пути отступления. Так, ладно. Как вытянуть оттуда Рейни? Он явно не в себе. Возможно, так хорошо он дерется как раз потому, что разум ему не мешает. Заложенные на ритуале техники не встречают сопротивления в виде собственных его путанных мыслей и потому работают на отлично. В таком состоянии он может сам не захотеть никуда уходить.

Ладно. Как вырубить эту гипнотизирующую голодранку? Пока что единственная ее сила - люди, подчиняющиеся ей. Больше способностей, вроде бы, нет. Они, конечно, могут быть... но нельзя учесть в плане то, чего наверняка не знаешь.

Кей попыталась представить, сможет ли она достаточно метко запульнуть в барышню камнем. Кажется, с такого расстояния это маловероятно. Вот если добраться до винотовки...

Тем временем на острове, освещенные разноцвтеными фонарями, двое снова сошлись в рукопашную, и этот бой был куда более контактным. Рейнхард выхватывал. У него уже явно не было сил уклоняться, а здоровяк, при двух-то поражениях, не утратил боевого духа, и это кроме того, что сам по себе он был, очевидно, выносливей.

Рин ушел в глухую оборону. Его медленно теснили к реке.

В какой-то момент он полностью раскрылся, и противник не применул этим воспользоваться. Рейнхард отлетел почти к самому берегу, да так и остался там лежать, корчась.

Кей дернулась, было, но... она бы не успела.

Второй боец, опьяненный ближущейся победой, совершил ошибку - он бросилася на Рейнхарда слишком резво. Тот, в последний момент перегруппировавшись, подставился, использовал инерцию чужого тела и швырнул здоровяка в реку.

В следующий миг снова послышался гул барабанов, а река вскипела множеством черных гладких тел, вздыбившихся кольцами.

Кей оторопела.

Что это?

Что это, Потерянный их забери, такое?

Улетевшего в воду бойца было не видно - он исчез почти сразу же, как упал в воду.

С мерзким шелестом огромные черные кольца копошились на месте реки, словно черви.

Девушка в сорочке поднялась на пьедистал, распрямилась, распростерла обе руки вверх. Когда она их опустила, река в мгновение ока превратилась обратно в простой водяной поток, а барабаны стихли.

Рейнхард поднялся. Пошатываясь, он огляделся. Кей увидела его мечущийся, ищущий взгляд. Она хотела крикнуть ему, что она здесь, он не один, но вовремя поняла, что не может этого сделать.

Превращающаяся в змей река - это немного меняет планы. Нет, ну правда же.

Девушка в сорочке спрыгнула с пьедистала и, плавно покачивая бедрами, подошла к Рейнхарду. Тронула за локоть... Он повернулся к ней и... все. Он перестал искать. Его глаза остеклянели.

Девушка взяла его за руку и подняла ее над головой. Снова послышался предгрозовой устрашающий гул литавров.

Люди, держащие свечи, задули их.

Стало темней.

Остались только фонари, освещающие остров.

Все внимание соредоточилось там, внизу.

В реку вступили другие девушки в белом.

Они что, умирать собрались, как тот блондин? Их тоже съедят?

Но река была спокойной.

Девы, пройдя до середины потока, развязывали тесемки на плечах, и, нырнув в самом глубоком месте, выходили на берег внутреннего острова уже полностью обнаженными.

Кей взглянула на Рейнхарда. Он нес девицу в сорочке на руках. Недолго, впрочем, всего дишь до постамента.

А когда донес, она выгнулась навстречу ему, и он разорвал рубашку на ее теле, обнажая налитые груди, тугой живот, упругие бедра.

В тишину снова врезался ритм глухих барабанов.

Зрелища, порнушка, а потом хлеб? Так, что ли? Кей казалось, что она знает, что будет дальше. Сомнений вообще было мало. Единственное что, Кей была не уверена - это все-таки будет считаться изнасилованием, или нет? В смысле, Рейнхард - будет ли он считаться изнасилованным? Смотря как он сам все это воспринимает. Вдруг ему даже нравится?

Подоспевшие от берега девы проворно стянули и бросили прочь его любимые темно-фиолетовые брюки, не размениваясь на то, чтобы оставить бельё.

Со своего ракурса Кей видела только его спину ну, и все, что ниже спины. Видела она и то, что одна из барышень, сидя между пъедисталом и Рейнхардом, уже приступила к, наверное, подготовке грядущего акта этой фантасмагории.

Остальные девы - а было их, наверное, около десяти, разбились по парам и тоже стали предаваться нежностям, расположившись по периметру острова.

Но они-то, понятно, массовка. Основное блюдо - вон та, с толстой шатенистой косой, та самая, у которой глаза горят, как гнилушки, она пока не у дел, но явно предвкушает процесс и активно к нему готовится.

Еще две барышни подпирали пъедистал с двух сторон, с интересом наблюдая за работой товарки, удостоенной первой прикоснуться к телу.

Кей никогда не понимала, что делать одному мужику с большим, чем одна, количеством женщин. Неужели придется узнать?

О нет.

А что, если и это тоже будет иметь несколько... хм, раундов?

И не деться же никуда.

Если честно, Кей не очень хотелось на это смотреть. Ей и раньше приносили его фотографии в разных пикантных ситуациях, еще в будни ее работы наблюдателем, но удавалось как-то особо их не разглядывать. И вот нате вам. Всё зря.