Особенно хорош был менеджер похоронного агентства. Спокойный и невозмутимый, в теплом и уютном свитере, он объявлял приятным, хорошо поставленным баритоном наработанные фразы и цифры. Его стальные глаза светились участием и уважением к скорбному процессу. Пришибленные горем родственники покорно кивали и отдавали современному "Харону" немалые суммы легко и спокойно. "Да! Вот вечный бизнес! Он будет работать при любом кризисе! Чем хуже жизнь, тем больше процветание!" - подумала Лика тогда.

ПРОЩАНИЕ

Наконец, после бесконечных хождений по неотвратимому кругу, этот день наступил.

Время прощания с каждым покойником было строго установлено. Ее прощание было назначено на девять утра. Отпевание - в девять тридцать. Так мало времени! Боясь опоздать, она приехала в морг вместе со своим сыном за полчаса до процедуры. "Может, пустят пораньше?". Двери прощального зала были открыты, и его "клиенты" уже лежали на своих местах. Лика было кинулась туда, но проворные санитары остановили ее, сказав, что зайти можно будет только в установленное время. Еще не сделаны все необходимые процедуры.

Она с нетерпением ждала своей последней встречи с любимым, одновременно желая и боясь ее. Больше всего ей хотелось потрогать его руки - самые красивые руки в мире. Потрогать в последний раз.

Народу все пребывало. Покойных в зале было несколько, и желающих попрощаться с ними достаточное количество.

Наконец, двери зала отворились. Она вбежала туда первая. Увидев множество гробов, растерялась, жадно ища глазами "свой". Узнав его по жилетке, которую недавно купила, кинулась к нему. Алексею редко нравились вещи, а эта жилетка сразу пришлась ему по душе. "Мои любимые цвета! Вельветовая! Как я люблю! Молодец, мышонок!" - похвалил он ее тогда за удачную покупку.

Она подлетела к знакомой жилетке, едва не сбив стоящий рядом гроб. И подойдя ближе, остановилась, как вкопанная.

Там лежал не он!!! Нет, то, что там находилось, очевидно, было им. Но это был не он!

Человеку по жизни нередко приходится менять маски и образы. Но здесь лежала не его "маска"! Он не одел бы ее никогда в жизни! Да. Весь фокус был в слове "жизнь". Эта маска была создана ее противоположностью - смертью. Она была щедро пропитана тональным гримом, и не казалась ужасно страшной, но в ней не было ничего, что хоть отдаленно напоминало бы его - милого, любимого Алешку. "Боже, совсем не похож!" - крикнула Лика и решительно откинула белое покрывало с рук мужа, надеясь хоть здесь увидеть что-то родное. То, что она увидела, было жутким. Казалось, его руки, самые красивые руки в мире, уменьшили вдвое и окрасили страшными цветами. Ногти были длинными и синими. Но и это ее не остановило. Ей все равно хотелось к ним прикоснуться! Прикоснуться в последний раз к тому, что еще неделю назад было совсем другим - живым, теплым и невыносимо родным!

Она робко положила свою ладонь на его сложенные руки, но, ощутив холод, не отдернула ее, а наоборот - продолжала их трогать, как будто пытаясь через студеное тело ощутить ЕГО. Не ощутив ничего, отчаянно закричала и горько заголосила, подхваченная заботливыми руками сына. Нет! Мужа здесь нет! Нет, и никогда уже не будет на земле! То, что ей подсунула смерть - не он! Это его "одежда", которая до неузнаваемости вышла из строя за неделю.

Все немногочисленные друзья и родственники Алексея тоже подошли и чинно прикоснулись к его рукам. Пришел священник, и началась процедура отпевания. Все отошли в сторону, предоставив возможность духовному лицу достойно провести ритуал.

-Я чувствую его! Он здесь! - шепнул ей на ухо друг Алексея, Игорь.

Лика никогда не думала, что может услышать эти слова именно от Игоря. Они были коллегами по работе, и при встречах, в основном, шутили и говорили о делах.

-Ты его чувствуешь? - спросила Лика.

-Ну да! Он здесь!

ОТПУСТИТЬ

На улице шел дождь, и было решено завершить процедуру в зале. Священник попросил вынуть цветы из гроба и спросил, все ли простились с покойным. Услышав положительный ответ, закрыл его покрывалом с головой и окрестил землей, принесенной в маленьком мешочке.

Когда процедура была завершена, вездесущие санитары принесли крышку и стали накрывать гроб. Лика запаниковала. "Нет! Как?! Подождите!". Ей показалось, что она забыла там что-то главное, и ей срочно нужно это взять! "Как?! Всё?! Уже никогда?!".

А дальше она сделала то, что было сделать труднее всего. Собрав в кулак всю свою волю, она мысленно обратилась к нему - настоящему, любимому, "живому" - тому, который сейчас ее "слышал": "Милый мой, я отпускаю тебя! Иди к свету! Я скоро приду к тебе! Жди меня там! Моя любовь с тобой!". Всё ее существо, молча, кричало, выбрасывая из закрытых глаз, как из жерла вулкана, лаву нескончаемых слез.

Этот процесс был похож на тяжелую операцию. Будто она сама, острым хирургическим ножом, из собственной души, разрывающейся от боли, решительно вырезала и отдала Богу свое счастье. Она отпускала его в новую реальность. Туда, где ему будет хорошо! Где будет много любви и света! Туда, где он будет ее встречать!

Она знала. Там будет красивый лес с пологими зелеными холмами, пушистые ели и множество грибов и ягод. А посреди леса, у озера, будет стоять красивый дом - их дом. А в доме, непременно, будет камин, о котором она мечтала. Они вдвоем будут сидеть рядом, держась за руки, и долго глядеть на огонь, ощущая теплое и надежное "мы".