Денисон неохотно снял ногу с акселератора и с опаской посмотрел в зеркальце заднего вида. Водитель автомобиля, ехавшего за ним, был еще более безрассуден, чем он: его не беспокоили встречные машины. Он мчался прямо по разделительной линии и с каждой секундой сокращал расстояние между собой и Денисоном. Денисон прибавил газу, вывернул руль и мельком подумал о том, сможет ли машина выдержать боковой занос на километровой дистанции.

Мимо пролетела цепочка огней и светящаяся цифра «5». Оставалось еще четыре витка. Автомобиль трясло и подбрасывало, Денисон боролся с рулем, который, казалось, обрел свою собственную жизнь. Новый толчок, и сзади донесся отвратительный скрежещущий звук: догонявшая машина шла на таран. Последовала новая серия звуков; автомобиль Денисона чиркнул крылом о стену, вильнул и выехал на встречную полосу движения.

Он услышал — и одновременно ощутил всем телом — хруст, которым сопровождался удар другого крыла машины о противоположную стену туннеля, но у него не было времени тревожиться за собственность автомобильного агентства: на него надвигались фары встречной машины. Как безумный манипулируя рулем, рычагом сцепления и акселератором одновременно, Денисон вернулся на другую сторону туннеля и едва не задел задним крылом бампер автобуса, поднимавшегося в гору. Мелькнули и тут же исчезли открытый рот и выпученные глаза водителя.

Край переднего бампера заскреб по внутренней стене туннеля, высекая снопы искр. Денисон резко вывернул руль в другую сторону и чуть не врезался в заднее колесо резко затормозившего автобуса. На протяжении доброй сотни ярдов он петлял от стены к стене — лишь милосердием небес можно было объяснить то, что за автобусом не следовала длинная вереница машин.

Второй уровень промелькнул с быстротой кадра в киноленте; две яркие точки в зеркальце заднего вида напоминали Денисону о том, что преследующая машина также избежала столкновения с автобусом и постепенно приближается. Он снова увеличил скорость, и покрышки протестующе завизжали — должно быть, весь туннель в этот момент был наполнен вонью горелой резины.

Первый уровень. Пятно света на стене туннеля предупреждало о приближении встречной машины. Денисон крепче ухватился за руль, но через несколько секунд туннель пошел по прямой, и он понял, что видит отблеск дневного света. Он до отказа выжал педаль акселератора, машина клюнула носом и пулей вылетела из туннеля. Сборщик дорожной пошлины вскинул руки и быстро отскочил в сторону. Денисон протер глаза, заслезившиеся от солнечного света, и на предельной скорости устремился вниз по склону к центральной улице Драммена.

У подножия холма он резко затормозил и вывернул руль. Автомобиль опасно накренился, огибая угол, покрышки снова взвизгнули, оставляя на асфальте черные следы резины. Затем Денисон в буквальном смысле слова встал на дыбы, приподнявшись с сиденья, чтобы всей своей тяжестью вдавить в пол педаль тормоза, — в противном случае он непременно врезался бы в толпу законопослушных жителей Драммена, переходивших улицу на зеленый сигнал светофора. Задние колеса автомобиля на мгновение оторвались от дороги и с глухим стуком вновь опустились на асфальт, а передний бампер уперся в бедро полисмена, стоявшего на середине дороги спиной к Денисону.

Полисмен обернулся. На его бесстрастном лице не отразилось никакого удивления. Денисон плюхнулся на сиденье и оглянулся. Машина, преследовавшая его, выехала на другую дорогу и на высокой скорости мчалась прочь от Драммена.

Полисмен постучал в окошко костяшками пальцев. Денисон опустил стекло и услышал длинную тираду на норвежском языке, выдержанную в крайне недружелюбных тонах.

— Я не знаю норвежского, — громко сказал он, покачав головой. — Вы понимаете по-английски?

Полисмен остановился на полуслове, приоткрыв рот. Затем он глубоко вздохнул и спросил:

— Ну и как, по-вашему, надо назвать ваше поведение?

Денисон показал назад:

— Все из-за этих проклятых идиотов. Меня могли убить.

Полисмен отступил на шаг и медленно обошел вокруг машины, осматривая ее. Через минуту он постучал в окошко с другой стороны. Денисон открыл дверцу, и полисмен уселся рядом с ним.

— Поехали, — коротко сказал он.

Когда Денисон остановился перед зданием с табличкой «Polisi», полисмен забрал у него ключи от машины и указал на вход.

— Заходите!

Началось томительное ожидание. Денисон сидел в пустой комнате под присмотром молодого норвежского патрульного и обдумывал свое положение. Если он скажет правду, то неизбежно возникнет вопрос: кому понадобилось нападать на англичанина по фамилии Мейрик? Это неизбежно приведет к следующему вопросу: кто такой этот Мейрик? Денисон понимал, что не сможет долго продержаться, отвечая на подобные вопросы. Все выплывет наружу, и слушатели придут к общему мнению, что перед ними сумасшедший, а возможно, вдобавок еще и уголовник. Нужно было что-то придумать.

Прошел целый час, и наконец зазвонил телефон. Молодой полисмен поднял трубку и обменялся с собеседником несколькими короткими фразами.

— Идемте! — обратился полисмен к Денисону, закончив телефонный разговор.

Он привел Денисона в какой-то кабинет. Офицер полиции, сидевший за столом, указал авторучкой на стул.

— Садитесь!

Денисон сел, приходя к выводу, что понятие о разговоре по-английски в норвежской полиции сводится к обмену односложными предложениями. Офицер пододвинул к себе бланк, отпечатанный на машинке.

— Имя?

— Мейрик, — ответил Денисон. — Гарольд Фельтхэм Мейрик.

— Национальность?

— Англичанин.

Офицер протянул руку.

— Паспорт, — это прозвучало не просьбой, а приказом.

Денисон вытащил паспорт и положил его на протянутую ладонь. Офицер быстро перелистал страницы, отложил паспорт и посмотрел на Денисона. Глаза его напоминали кусочки серого гранита.

— Установлено, что вы ехали по улицам Драммена со скоростью сто сорок километров в час, — начал он. — Нет необходимости объяснять вам, что вы превысили разрешенную скорость. Мне неизвестно, с какой скоростью вы ехали по Спиралену, хотя она, конечно, была не меньше ста сорока километров, иначе сейчас перед нами стояла бы неприятная задача по очищению стен от ваших останков. Каковы будут ваши объяснения?

Теперь Денисон убедился в том, что познания норвежских полицейских в английском языке не сводятся к односложным фразам, но это не доставило ему удовольствия.

— За мной ехала машина, — сказал он. — Водитель пытался протаранить меня.

Офицер приподнял брови, и Денисон быстро добавил:

— Думаю, это были молодые хулиганы. Они хотели напугать меня до смерти, вы знаете, как это у них принято. И им это удалось. Они пару раз поддали мне по заднему бамперу, и я волей-неволей поехал быстрее. Это чистая правда.

Он замолчал. Офицер холодно смотрел на него, ожидая продолжения.

— Я хотел бы немедленно связаться с британским посольством, — медленно и раздельно сказал Денисон, сделав надлежащую паузу.

Офицер опустил глаза и взглянул на бланк, лежавший перед ним.

— Состояние заднего бампера автомобиля подтверждает ваш рассказ, — сказал он. — Действительно, была вторая машина — ее нашли брошенной посреди дороги. Эта машина была украдена в Осло вчера ночью, — он снова поднял глаза. — Вы не желаете внести какие-либо изменения в свои показания?

— Нет, — ответил Денисон.

— Вы уверены?

— Совершенно уверен.

Офицер встал, держа в руке паспорт Денисона.

— Подождите здесь, — бросил он и вышел из комнаты. Прошел еще час.

— Представитель вашего посольства едет сюда, — сказал офицер, вернувшись на свое место. — Он будет присутствовать при записи ваших показаний.

— Понятно, — сказал Денисон. — А как насчет моего паспорта?

— Ваш паспорт передадут сотруднику посольства. Автомобиль мы оставим у себя для спектрографического исследования. Если на нем будут обнаружены частицы краски с другого автомобиля, то это подтвердит ваши показания. В любом случае, вашей машиной в ее теперешнем состоянии пользоваться нельзя.