Соколовская София Ивановна (Елена) (1894–1938).- из семьи адвоката, училась на Бестужевских курсах. В 1915 г. Соколовскую принимает в члены большевистской партии, а в январе 1918 г. она стала первым председателем Черниговского губернского исполкома Совета. С марта по июнь 18-го находилась в большевистском подполье в Чернигове, ЦК КП(б)У направляет ее в Киев секретарем подпольного губревкома, а затем обкома. В конце 18-го Соколовская приезжает в Одессу для подпольной работы, руководство Специальным отделом, возгляющим работу по разложению войск интервентов было возложено на секретаря Одесского областного комитета партии Соколовскую. Она дважды арестовывалась в Одессе, и дважды бежала из — под ареста. В апреле — августе 19-м была секретарем губернского комитета партии. Летом 1919 г., когда в Одессу вновь вошли белогвардейцы, Соколовская была арестована прямо на улице. Но и на этот раз ее спасла судьба, и на этот раз она возглавила подполье. Далее она работала в Коминтерне, на партийных и хозяйственных должностях, в ВКК, а с 1935 г. — директором на киностудии «Мосфильм».

Шварц Алексей Владимирович, фон (1874–1953) Генерал-майор (1914). Генерал-лейтенант (1917). Участник русско-японской войны 1904–1905 гг. и Первой Мировой войны: комендант крепости Ивангород; проявил героизм, успешно обороняя крепость в 1914–1915 гг. С 1915 г. — комендант Карсской крепости, в 1916 г. — комендант Трапезу ндского укрепленного района на Кавказском фронте, в 1917 г. — начальник Главного технического управления Русской армии. В Красной армии — командующий Северным и Петроградским участками обороны до заключения Брестского мира. Бежал в Украину в марте 1918 г. В 1919 г. — генерал-губернатор и комендант Одессы, назначенный французскими оккупационными военными властями. В апреле 19-го покинул Одессу и эмигрировал в Италию, вскоре переехал в Аргентину.

Подойдя к окраинам Одессы атаман Григорьев телеграммой пригласил командующего Украинским фронтом В. Антонова-Овсеенко на торжественный парад в Одессу. Очевидцы вспоминают, что узнав об эвакуации войск Антанты из Одессы, атаман Григорьев, «…в продолжение суток слушал полковой оркестр… пил вино из ведра и большей частью был пьян». 6 апреля 1919 г. около трех часов дня красноармейцы-григорьевцы вступили в город, а нарком военных дел УССР М. Подвойский телеграммой уведомил советское правительство в Москве о взятии Одессы. Но взятия как — такового не было — состоялась мирная передача власти в городе от французского командования в руки Совета городского самоуправления, а из их рук — 5 апреля в руки Одесского ревкома.

Но атаман Григорьв твердил, что именно он и только он взял Одессу. Григорьев «трубил» на весь свет: «Я победил французов, победителей Германии, и один мой снаряд выбил председательское место из — под Клемансо!» Ему тогда подыгрывало и командование Красной Армии.

Красный командарм Скачко (командующий Группой войск Харьковского направления) докладывал в центр: «Одессу взяли исключительно войска Григорьева. В двухнедельных беспрерывных боях бойцы показали выносливость и выдающуюся революционную стойкость, а их командиры — храбрость и военный талант… Прошу товарища Григорьева, который лично показал пример мужества в боях на передовых линиях, под ним было убито двух коня и одежда прострелена в нескольких местах, и который добился победы над сильным врагом с незначительными потерями, наградить орденом Красного Знамени…». Командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко представление утвердил награждение, но само награждения так и не состоялось. 12 апреля 1919 г. председатель Совнаркома УССР Х. Раковский просил сообщить ему немедленно «почему не представлены к награде тт. Григорьев, Ткаченко, Горденко».

Атаман Григорьев прибыл на одесский вокзал в отдельном поезде. Для его торжественной встречи на перроне выстроился его лучший 1-й Верблюжский повстанческий полк. В Одессу было введена «армия» Григорьева в 3 тысячи бойцов — григорьевская бригада, состояла из 6 полков, конного и артиллерийского дивизионов.

Один из очевидцев тех событий так описал вступление атамана в город: «Парад он принимал на платформе у выхода из вагона. Григорьев «величественно» вышел из своего вагона, и ни с кем не здороваясь, сел на поданного кровного коня для объезда фронта полка. Атаман рысью проскакал по фронту… Верблюжский полк производил прекрасное впечатление: все одеты в английское обмундирование, отнятое у греков, и вооружены трехлинейными русскими винтовками… По Пушкинской улице, по которой проезжал автомобиль, шпалерами по обе стороны стояли горожане. Их было видимо-невидимо. Вся длина Пушкинской улицы была запружена народом. Григорьев ехал, стоя на автомобиле. Автомобиль еле двигался сквозь толпу, которая выкрикивала «Ура!». Каждому хотелось протиснуться как можно ближе к автомобилю. Кто-то схватил руку атамана и поцеловал ее. После этого атаман уже сам протягивал руку для поцелуев толпе. Толкотня, выкрики, крики.

Атаман довольно усмехался, он никак не ожидал такой встречи». Другой очевидец писал, что «григорьевцы»: «…одетые не по сезону (уже было по-весеннему тепло), в папахах и свитках, на низкорослых конях, удивляли своей незначительной численностью и несоответствием тому внешнему блеску, которым ослепляла франко — греческая кампания».

После вступления в Одессу советской бригады Н. Григорьева, в городе стала воссоздаваться Советская власть. Однако Н. Григорьев (и комендант города от воинства Грирорьева Юрко Тютюнник), став на несколько дней «хозяином» города, всячески тормозил переход власти от военного к гражданскому управлению, что привело к конфликту с местным ревкомом.

Интересно, что Ю. Тютюнник утверждал, что григорьевцы предотвратили еврейский погром в Одессе, хотя через две недели после того как воинство атамана Григорьва покинуло Одессу, эти части развязали в Центральной Украине невиданный еврейский погром, в котором погибло ок. 10 тысяч евреев.

По указанию комбрига Григорьева из Одессы, в виде трофеев повстанцев, в села Херсонщины, было вывезено ценное имущество, оставленное интервентами во время спешной эвакуации (38 эшелонов обмундирования, мануфактуры, бензина).

В середине апреля 19-го местные одесские коммунисты добились от Советского командования Украинского фронта вывода неконтролированных повстанцев Н. Григорьева из Одессы. Одесскому Совету удалось уговорить командование вывести части 6-й стрелковой дивизии Н. А. Григорьева из города на отдых. После того, как в ультимативной форме Григорьев потребовал и получил от Одесского исполкома несколько вагонов мануфактуры, его войска ушли в Александрию. Новым комендантом Одессы был назначен бывший шабс — капитан Виталий Маркович Домбровский.

В письме секретаря ЦК КП(б)У Г. Пятакова от 16 апреля 1919 г. к командующему фронтом В. Антонову-Овсеенко и членам Реввоенсовета Украинского фронта А. Бубнову и Ю. Щаденко говорилось: «Неоднократно Центральный Комитет получал сведения о том, что атаман Григорьев и командный состав его частей — элемент ненадежный. Мнение Центрального Комитета заключается в том, что Григорьева необходимо как можно скорее ликвидировать». Реввоенсовет Группы войск Одесского направления обвинил атамана Григорьева в необоснованных требованиях от командования различных видов поставок, а также в том, что получив отказ, он прибегал к угрозам, а иногда и к самозахватам.

В Одессу прибыла комиссия В. Юдовского (тогда — особоуполномоченного СНК УСРР), с правом распускать и переизбирать и утверждать Советы. Под ее контролем был возрожден Одесский Совет (выбранный еще в 1917 г.). Председателем исполкома Одесского Совета стал большевик Ф. Болкун (Белкун). Из 729 членов Одесского Совета коммунистов было 208 (28 %), 77 — сочувствующих коммунистам, левых эсеров -98, 4 — сочувствующих левым эсерам, боротьбистов — 2, анархистов — 19, еврейских социалистов — 15, правых эсеров — 35, меньшевиков — 79, один представитель польской «левицы», внепартийных 187.