Я расскажу тебе, как пишутся стихи. О, творческий процесс своеобразен очень. К больным суставам приложила на ночь лопухи, Намеревалась спать сегодняшней я ночью. Но после трёх Петрович разбудил, Перелезая через сонную меня, мослами Мои он кости хрупкие едва не раздавил. А дальше ночь опять к Морфею нас послала. Он лёг и захрапел, себе не дуя в ус (Их нет, усов, и потому он в них не дует). Лежу, но признаков бессонницы уже боюсь, Встаю, беру блокнот и в кухоньку иду я. И там сижу себе до птичьих голосов, И дням прошедшим сочиняю эпитафию. Не отношу себя к бессонной группе «сов», Но дорога мне дней минувших биография. И вот уже – да здравствует рассвет! С мешками в зеркало глядит физиономия. Расставлены зато и многоточья все, Да и в снотворных тоже будет экономия. Я умерла и заново воскресла. Теперь с трудом я понимаю тех, Кто держится за деньги, власть и кресла, За дым сиюминутности утех. Открылась мне сермяжность правды жизни — Живём СЕГОДНЯ мы – воистину лишь день. А память и мечты, по сути, эвфемизмы, ВЧЕРА и ЗАВТРА – жизни только тень. Не буду я с собой теперь лукавить: Как мало – не в годах, – а в ДНЯХ жила. Мой день сегодняшний – вот пробный камень Той жизни, что годами я ждала. И если боль в ней радость перекроет, Терпи, пройдёт, не вечна и она. На жизнь свою грешу ещё порою, Забыв, что жизнь – как чудо – ведь одна. Другой, в Писанье сказано, не будет. Живи в реальном, а не вымышленном дне. О том, что «было», «будет» – люди судят. «Здесь» и «теперь» всё ближе, ближе мне. С утра никуда не спешить, Не думать о целях и смыслах, А жить просто так, чтобы жить, Чтоб чувствовать, помнить и мыслить. Я роскошь такую могу Себе наконец—то позволить. Общественному пирогу Я дань отдала, и неволить Мне душу теперь ни к чему, И очень я этим довольна. По сердцу лишь жить, по уму — Вот счастье сегодня мне, вольной. Пусть ложные солнца, огни Морочат других, манят в бездну. А я проживу свои дни Свободною и бесполезной. С утра уж задастся мой день — В окошко мне солнце посветит, И в форточку птаха «тень—тень» Своё просвистит. Сколько в лете — Теперь замечаю лишь я — Форм, запахов, звуков и красок. Природы мне ткань бытия Приятней причудливых масок Любых карнавалов людских С игрою в людей, их позёрством, Где новый герой – тот же скиф С душою и дикой, и чёрствой. Где удаль его, где разгул, Опять отличить не смогу я. Шум жизни похож стал на гул, А я – я ищу жизнь другую, Где тихо, покойно, светло, Где книги и Лики в иконах, Где чувств столько нежных и слов… А шум – там, за рамой оконной. Так хочется мне в жизни чуда! А что на деле? – На столе Всё та ж немытая посуда. А мне самой – уже эн—лет. Ещё на что—то я надеюсь, Хоть почв и оснований нет. Куда от них теперь я денусь — Бездарно прожитых эн—лет? Не из кокетства, а от страха Боюсь озвучивать секрет: Мечту лелею, что от краха Спасут оставшихся эн—лет. Для этого мне, правда, надо Жизнь радикально изменить — От ощущений до уклада, Чтоб к эн—годам не семенить С пустою – в вечность уж – кошёлкой, Взяв в спутники себе склероз. А чтобы золотом по шёлку Венок успела бы из роз Я вышить жизни в благодарность За всё, чем так была щедра, Чтоб предыдущих лет бездарность Простил Господь мне у одра. Изношенная вдрызг прошедшей жизнью, Теперь ценю свободу, как никто. Я помнить не хочу о катаклизмах: Кто прошлым жив, страдает от икот. Сегодня я забыла всё былое, И думы тяжкие, и горечь прежних дней. Приманкой новою в ловушку жизнь нас ловит, И с удовольствием мы остаёмся в ней. Свобода! Долгожданная свобода! Я в отпуске теперь от пауков—работ. Меня волнуют нынче сон, погода И мелочёвка будничных забот, Как—то: готовка, рынок, стирка И штопка прохудившейся души. Зато теперь живу не под копирку — Костюм свободы вовремя мне сшит. Могу теперь саму себя я слушать, А не давить: отстань, уйди, потом. От грубых звуков жизни мои уши Давно устали. Нет заслуги в том, Что столько времени я внешний шум терпела, А голос внутренний со временем хирел. Душа, как в клетке соловей, не пела, И свет её меня совсем не грел. Судьба отвесила пощёчину крутую, И пессимизм мой, как рукой сняло. О том, что жизнь не вечна, памятуя, Очнулась я, меня тут прорвало. Я поняла, как жизнью дорожила. Свобода в ней, как воздух, мне нужна. Свою нашла я золотую жилу. Теперь на пользу даже мне нужда, Сомненья, неудачи и ошибки, — Всё в жилу мне, поскольку она есть. Эй, вы, залётные, пожалуйста, не шибко Меня несите в лето с цифрой шесть |
