* * * Город-порт на берег вышел, Смотрит в синюю волну. Молодой «романтик» выжил, Смял блокаду и войну, Вновь над градом ангел в небе И в руке его венец. «Быть «Петру» в вине и хлебе!» — Так сказал его творец. Мария Егорова Заморские пряности Имбирь «Люди моря», тайну зная, где цветет Звезда земная, Охраняют зыбкий остров, чужаков не подпуская. Там в вулканах закипают лавы дикие потоки. Ливни грозами пугают в неожиданные сроки. Из огня росток родится – жгучий вкус у корневища — Потеряли корни «святость», не в Раю – в земле их ищут. Пламя под землей таится, от тоски на волю рвется С пряной силой чудотворной. Та Звезда – «Имбирь» зовется. Кардамон Лоцман, осторожно ветер парусами набирая, Медленно проводит клипер к берегам Индокитая. Теплый воздух пропитали дорогие ароматы. Кардамоном и шелками земли Азии богаты. На подходе, близко, близко острова архипелага. Рыб летучих – признак суши – за бортом пестрит ватага. Лоцман примет контрабанды груз – диковинную пряность, И Британскую разведку известит, что болен малость. Гвоздика Тайных планов исполнитель золотые счел дублоны — Караванщик, рассказавший про целебные бутоны. Не давать цветку раскрыться – это промысла устои, Чтоб наполнить юной силой королевские покои. Но напрасно караваном путь проложен караванный — Долог путь по океану, где цветущий остров пряный, Где гвоздичные деревья в рощах вечно зеленеют… Жаль, бесценные бутоны все цветами стать успеют. Ирина Живописцева Летний вечер Золотистой чешуёю вспыхивает озеро, А заря свои оттенки добавляет розово, Словно сказочная рыбка плещется украдкою. До чего ж оно красиво! Жаль, мгновенье краткое. Купол неба вольно в водах с облаком полощется, А на склоне рукоплещет молодая рощица. * * * Не надо погонять судьбу: Придёт всё в срок – я это знаю, И потому не погоняю. Не жду, что каркнет на дубу Судьба, иль ворон, или рок: Всё вовремя придёт, в свой срок. Лукавлю, прячу свой испуг Под крик кукушки: Ку-ку! Ку-к… * * * Была когда-то у меня пластинка С ростовскими и суздальскими звонами. И возникала древняя картинка Молящихся с глубокими поклонами. В их искренности не было сомненья, Их вере можно было позавидовать. И в этих строгих, благостных моленьях Был Бог-отец, затмивший бога-идола. Теперь молитвы, вера стали модой, Звон колокольный близок пустословию. Притворщики с великопостной мордой Всё крестятся в церквях, не дрогнув бровью. * * * О, когда колокола Сердце рвут печальным звоном, Приникаю я со стоном К памяти, что в них жила. Звон будил весенний день И пасхальные молитвы. На столе кулич и ситный, В окнах кружевная тень. На пророщенном овсе В длинных ящичках круглятся Ярко крашенные яйца В изумрудной полосе. Дом пропитан чистотой — Все углы расстались с пылью. Пахнет сдобой и ванилью, Блещут ризы красотой. В окна бьётся светлый звон С переливом колокольцев, И по-праздничному солнце Поднимает небосклон. Юрий Каврайский
* * * Я не себя за всё благодарю, А лишь судьбу благодарю за то, Что сквозь страстей худое решето Зерно любви – ура – не пролито. Я не себя за то благодарю, А лишь судьбу благодарю теперь, Что я открыл притворенную дверь Твоей души, где был пароль – «Поверь!». Я не себя за всё благодарю, А лишь свой ум благодарю, что слаб, Что не родит таких похвал и слав, Что совершенств твоих венчают сплав. Я не судьбу за всё благодарю, А лишь себя за то, что я смешон, Что нрав не стянут мой, а расклешён, Что нет тебе подобных дев и жён. И я благодарю, любовь, тебя: Её походка, голос, взгляд и стан — Всё это мне среди морей и стран. Продлитесь, чудеса, а время – стань! И не во сне тогда, а наяву Поверю волшебству и колдовству. Татьяна Карпенко Прогулка по Питеру * * * Мой Петербург красив и статен, Над Невкой Малой – чаек крик, Он утром розовым опрятен, Умыт его старинный лик. И парки распахнут объятья, В росе зелёная трава. Не страшны городу проклятья Завистников. И рек канва, Смывая чёрные наветы, Уносит прочь и бережёт Глубокой старины заветы И сон деревьев стережёт. |
