Старому другу Реет наш духовный парус Над житейским кораблём. Вдохновясь, забыв про старость, Мы ликуем и поём. На плаву, всех бездн превыше, Держит русский нас язык. Кто созвучий ритмы слышит — Без стихов жить не привык. Мчась под парусом духовным, Возносясь до облаков, Друг мой старый, солнцем полни Паруса своих стихов. Негативы жизни бренной Оставляя за бортом, Проплывем мы по вселенной Только с радостным стихом! Удивление Весь Петербург под мокрой тучей. Под тучами и область вся. Наполнены водой летучей, Они – то льют, то моросят. Не подсчитать, когда б спросили, На груды глядя облаков, Объём воды, чтоб пол-России Одеть сугробами снегов, И льдом покрыть озёра, реки, Образовать росу, туман. И чтоб вовеки волны в бреги Катил великий океан. Воды так много на планете, Что удивленью нет конца. Всё говорит на белом свете О всемогуществе Творца! Елена Бычкова Поцелуй К празднику парусной регаты г. Выборга Ну, как ты, капитан? Штормило ли на море? И где большой корабль поставлен на причал? Как эти триста дней: в любви иль всё же в горе Ты прожил без меня? Скажи хотя б: «Скучал». А я устала, знай! От слёз и невезенья, От тех ранимых снов, что рвутся по ночам, Той ласковой весной искала я спасенья, Надеясь, что любовь спасеньем будет нам. Ну, что же ты молчишь? Ну, что ж ты так невесел? Хоть слово о любви скажи и не ревнуй! А я отдам тебе любви последней песню Всего лишь за один твой нежный поцелуй. В ссоре Раскалилась сковородка докрасна, А на улице студёная весна. Я поджарю мужу парочку котлет, В два часа придёт он, хмурый, на обед. Скажет: долго ли сегодня ты спала? Все ли сделаны домашние дела? Почему опять не убрана постель? Где причёска, ведь на полке – новый гель? Проведу рукой по пышным волосам: – Причешись-ка, – я скажу ему, – ты сам! Много сделала, да есть ещё дела! Не тебя ли я домой сейчас ждала? Не тебе ли я готовила обед? Торопилась, потому причёски нет! Не для нас ли эта мягкая постель? Я с утра скачу по дому, как газель! Разбредёмся от обиды по углам. – Никому тебя, – он крикнет, – не отдам! Улыбнётся окрылённая душа, Ведь душа и без причёски хороша! На заливе
Брожу по пляжу Финского залива, Вдыхая свежесть утреннего ветра. Прибой, волнуясь, пенится спесиво И уползает, не пройдя и метра До ног моих, погруженных в сандалии, Ступающих на белые ракушки. Балтийский мыс, конечно, не Анталия, Но как похожи сосенок макушки, Как семенами золотятся шишки, Готовые вот-вот уже раскрыться. Быть может, вспоминая, часто слишком Переношусь на берег, словно птица, Туда, где чайки белые парили, Где облаков разбросанные шали, Где за следами грешными моими Твои следы отчаянно бежали. Светлана Васильева Клён Мне клён принёс букет огня, Он весь горел, он звал меня. Всю опалил своей листвой, Всё осветил вокруг собой. Любовник-клён не пощадил, Он красотой меня сгубил — Одну оставил в сонной мгле На спящей в золоте земле, Где в тёмной графике аллей Застыла музыка ветвей. * * * Твоих богов и я игрушка. Твой гений прилетал ко мне. Эротом был он непослушным, И тоже был не верен мне. Он был, увы, ужасно грязен, Безумен, груб и безобразен, Но он умел летать со мной Над бедной матушкой-землёй. * * * Когда душа извращена — Добро от зла не отличают, Когда любовь так высока, Простые чувства презирают. А дьявол смотрит с высоты На всплеск мышиной суеты, На боль, на радость, вдохновенье, На глупость, зло, на преступленье. «Не убивай». Но тело прах — Душа убита впопыхах. Никто убийства не заметил, Никто за это не ответил, И лишь смеялся старый бес Над чистотой простых небес. * * * Как я – колдун и чародей, Предатель, гений и злодей, Как я – философ и невежда, Он был любовь, он был надежда. И я умела, как и ты, Увидеть сущность красоты. В её космическом огне Чужие сны приснились мне. |
