Бегемот Вадим и слон Эфраим тем временем пили эспрессо из маленьких фарфоровых чашек. На маленьком столике из красного дерева, располагавшемся между кожаных диванов, стояла открытая коробка конфет и блюдце с вафлями и шоколадным зефиром. Серебряные ложечки мирно покоились в вазочке с абрикосовым вареньем.

– Как там Ваш вообще поживает? – спросил Эфраим – Они с моим подопечным давно уже вместе не собирались.

– По разному бывает, – ответил Вадим – Знаете, в последнее время он меня как-то пугает. Агрессивный стал какой-то. И невнимательный. По сторонам не смотрит. Вот недавно чуть было под колёса не шагнул. Я еле до него докричался. Ещё бы чуть-чуть, и пришлось бы мне искать нового подопечного.

– Как же с ними порой бывает сложно, – задумчиво протянул Эфраим – Впрочем, коллега, иногда и адекватные подопечные попадаются, но это такая редкость. И хотел бы заметить, что мы с Вами, в отличие от некоторых хранителей, от своих обязанностей не отлыниваем. Вот мой, к примеру, сколько раз в юности по балкону в общежитие на третий этаж забирался. И он у меня не разу не упал. А вот другому не повезло – у него в хранителях жираф Василий. Он уже третьего подопечного за последние пятьдесят лет сменил. То они у него уксусу напьются, то вены режут. Знаете такого?

– Конечно знаю, коллега. Кто ж его не знает. Халявщик редкостный, – грустно улыбнулся Вадим и посмотрел на свои швейцарские часы. – Я вынужден распрощаться. Вы ещё здесь посидите, а я к своему вернусь. Он такси вызвал.

– Ну так и доедет себе нормально на такси. Посидите ещё. Пообщаемся.

Редко так с Вами встречаемся. Он ведь у Вас не пешком домой пошёл.

– Вы просто не знаете, кто там за рулём. А ещё, вдобавок ко всему, у таксиста в хранителях курица Эльза. Я её видел несколько раз, она такая безалаберная. Взбалмошная особа. Так, что я, пожалуй, пойду.

– Тогда и я к своему вернусь. До новых встреч, коллега. Рад был с Вами сегодня увидеться.

– Взаимно. До новых встреч.

Хрустальная комната опустела. Тихо играла музыка Баха. Дымился недопитый кофе. Тлела в пепельнице недокуренная сигара. Дым от неё поднимался всё выше и выше, к хрустальному потолку, упирался в него, постепенно окутывая всю комнату. Впрочем, всё это не имело никакого значения, поскольку через несколько минут комната внезапно исчезла в пространстве и её место вновь занял вечный холодный космос. Комната исчезла до лучших времён – до тех времён, пока бегемот Вадим и слон

Эфраим вновь не придут пообщаться с друг другом, отдохнуть от своей тяжёлой и ответственной работы с ненормированным рабочим днём и отсутствием отпускных.

Мой сосед с девятого этажа Боря – парень хороший. Он, конечно, насквозь зауряден – что называется, звезд с неба не хватает, рожденный ползать летать не может и все такое прочее. Но зато без странностей. Идеальный партнер для того, чтобы хорошо посидеть вдвоем на кухне – когда у него, когда у меня – за бутылочкой пивка, чашкой чая, бокалом виски. Напитки могут быть самые разные, горячие и холодные, веселящие, умиротворяющие и нейтральные. Это неважно, главное, что Боря умеет слушать и не перебивать. У меня слушать получается хуже, но я стараюсь. Так и рассказываем друг другу о своих способах борьбы с кризисом в его самых разнообразных проявлениях – среднего возраста, мировым финансово-экономическим и личным финансовым.

А еще мы с моим соседом обмениваемся новостями. Люди мы обычные, поэтому и новости у нас невыдающиеся. Кто сколько заработал, кто какой фильм увидел, какую книжку прочитал, кто куда ездил и что там видел. Неудивительно, что очередному событию из жизни Бори я поначалу не придал никакого значения, хотя и оценил это событие как сугубо положительное. Он пошел на курсы вождения. Я, кстати, ему уже давно советовал научиться водить автомобиль. Работает Борис служащим банка, в офис ходит в костюмчике и при галстуке – так зачем ему ездить на трамвае или в переполненной маршрутке. Так и костюмчик испачкаешь, и настроение испортишь.

Так вот, начал мой сосед с девятого этажа ходить на эти самые курсы и стал понемногу меняться. В худшую сторону или лучшую – сказать сложно. Ну вот, к примеру, мясо есть перестал. Категорически причем. Что же это за мужик, который мяса не ест? «Вам что, в банке запретили? Чтобы оголодавших должников своим цветущим упитанным видом не смущать?», – иронизировал я над Борисом. Тот в ответ улыбался, махал рукой и отвечал, что давно уже хотел сесть на диету, сбросить пару килограммов.

Потом Борис стал в свободное от работы время ходить по улице в ядовито зеленой футболке, пурпурных штанах и оранжевых туфлях. Попугай какаду, да и только. На все мои расспросы отвечал, что хочет добавить в свою жизнь красок. Тоже мне способ, возразил я ему. Хочешь новых красок – поезжай на выходные на природу, на дворе как-никак июнь месяц. В лес – там вокруг очень много зеленого, или на побережье – где изобилует синий цвет, а когда в море зацветают водоросли, опять же зеленый. Да и вообще, мало ли на свете способов разнообразить свою жизнь, зачем же сразу выбирать самый идиотский из всех возможных.

Затем Боря начал учить язык суахили. Выяснился этот удивительный факт совершенно случайно – мы с ним спорили о правилах пересечения перекрестков (мне хотелось проверить, чему он там на своих курсах вождения научился) и вдруг мой сосед, увлекшись нашей дискуссией, заговорил на каком-то совершенно незнакомом языке. Опомнился он не сразу – полемический задор помешал ему сразу же обратить внимание на полный паралич моей мимики и сконцентрированное в глазах недоумение. Заметив, наконец, мое удивление, Боря крайне смутился и пробормотал что-то насчет одноклассника, который уехал по контракту в Африку, строит там мосты и дороги, стал среди аборигенов большим человеком и зовет к себе погостить. Ну про одноклассника он на самом деле не врал, это наш общий знакомый. Но тратить свои силы и время ради того, чтобы пообщаться с коренными африканцами – затея, недоступная моему пониманию. Да и о чем он с ними будет беседовать – об особенностях ловли крокодилов и способах борьбы с мухой цеце, что ли? Нет, что-то здесь не так. Темнит мой сосед, ох темнит.

Через месяц после того, как Боря пошел на курсы вождения, я вообще перестал понимать хоть что-либо в мотивах его поступков. Будущий автомобилист Борис уволился из банка «Центральный международный», которому он на протяжении последних десяти лет отдавал свои понедельники, вторники, среды, четверги и пятницы, а порой даже и субботы, в который он пришел сразу же после институтской скамьи, и где прошел несколько ступеней карьерного роста – от помощника менеджера до главного менеджера. Или главного эксперта, все время путаюсь в этих должностях. Как бы там ни было, Боря распрощался с банковской сферой и устроился в городской парк – тележки с мусором развозить и клумбы от сорняков расчищать. Видать, решил заново пройти несколько ступенек карьерной лестницы, только в другой области – от разнорабочего до главного разнорабочего. Я, конечно, знаю, что психологи советуют менять вид деятельности, если работа тебя уже не мотивирует к профессиональному росту, и даже называют такие ситуацию как-то особенно умно – горизонтальным перемещением, что ли. Однако, одно дело – уйти из банка куда-нибудь в параллельную сферу, ну скажем, в сектор ритейла, с повышением по должности и в зарплате, и совершенно другое – бросить насиженное место в самый разгар экономических неурядиц, в ситуации, когда полстраны сидит без работы. И ради чего? Ради неквалифицированного труда на свежем воздухе? Нет уж, увольте. То есть простите (тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не накаркать).

Конечно же, все эти чудачества меня озадачивали и даже тревожили. Но по-настоящему я испугался за него только тогда, когда он пришел ко мне в гости с рукой в гипсе. На мои вопросы Борис ответил, что повредил правую лопатку, потому что попал в аварию в один из учебных выездов на дорогу вместе с инструктором по вождению. Рассказывать подробности наотрез отказался – тяжело, мол, вспоминать, не хочу переживать эту ситуацию заново. С загипсованной рукой Боря проходил еще недели две. А потом, наконец, ему сняли гипс и он, чтобы продемонстрировать всю незначительность своей травмы, в тот же вечер сыграл мне на гитаре «Мне бы в небо» из репертуара группы «Ленинград» – произведение незамысловатое, но, тем не менее, требующее определенной гибкости пальцев при переборе струн.