Долго думал, как назвать данный сборник. Среди прочего были такие примечательные варианты. Одни сами лезли в голову, а какие-то подсказывали в комментариях: «По совместительству Пиарщик…» (длинновато), «Гражданин Пиармэн» (по аналогии с «Гражданином Поэтом» и 25-й час (дескать, пиарщик всегда на работе – 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, – но один час для творчества все-таки где-то выкроил). Возможно, что одно из них в следующем издании сборника и пригодится! Зависит от Вас! А пока так – «Пиарщики пишут». А все остальные – будут подразумеваться.

Цель данного проекта – хоть немного, но улучшить имидж пиарщика в России. Не знаю, достигнута она или нет – судить Вам. Увидев в некоторых рассказах нецензурную лексику, можно подумать, что ракеты от цели развернуты на 180 градусов. Но дело в том, что в первой серии проекта принимали участие в основном молодые пиарщики. А им стыдиться нечего: они не принимали участия в «компроматных войнах», «джинсой» уже не занимались – бюджеты нынче ниже, и творчества, чтобы сделать бесплатную публикацию «в печатке» или «на телеке» требуется больше. Порой ночами не спим! А если спим, то думаем о Клиенте. В таких условиях – как не отдохнуть, не расслабиться в своем мире – в собственном стихотворении, рассказе, или повести? Без мата никак! Так что.

Как же самовыражаются мастера слова, короли и королевы коммерческих смыслов, принцы дед-лайнов и принцессы брифов? По-разному: в стихах и прозе, в малой и больших формах, но всегда по-русски.

Мне лично – понравилось. Уверен, что и Вы найдете здесь не одну литературную жемчужину!

Сборник PR-творчества выпущен при поддержке Российской Ассоциации по Связям с Общественностью (РАСО), www.raso.ru

Федечкин Дмитрий Николаевич, 34 года. С 2004 по 2009 годы работал начальником отдела массовых коммуникаций ОАО «Автомобильный завод «УРАЛ» (УК «Группа ГАЗ», г. Миасс Челябинской области).

С 2010 года – начальник Главного управления по делам печати и массовых коммуникаций Челябинской области.

Мир не без хороших людей.

В этом я, неоднократно битый хорошими людьми, в том числе сапогом по лицу, уверен бесповоротно. Хоть расстреливайте. Ходишь по свету, слоняешься между придурками, наркоманами и уродами. И время от времени натыкаешься на хороших людей. Натыкаешься, словно слепой щенок на край картонной коробки из-под телевизора, временно приспособленной под тебя, щенка вселенского.

Мир не без хороших людей.

За два дня до дембеля, в результате банальной казарменной пьянки, вдруг выяснилось, что по мне соскучилась гауптвахта. А не надо было в полусознательном бреду отправлять командира части на историческую родину, которая у каждого солидного мужчины прячется в штанах. Виноват сам, от первой до последней буквы любого алфавита: будь то греческий, или малазийский. Не надо обижать «отца солдат». Может, он и нехороший человек, подленький даже, душонка у него как кулачок пятилетнего шалопая – сморщенная, костлявая, поцарапанная дворовыми ветками-палками-саблями. Но даже вокруг него есть люди, которые даже такое посмешище сочтут за хорошего человека. Мы же будем говорить не о них.

Мир не без хороших людей.

Выручил начальник штаба. И еще вездесущая меркантильность. Там, где хорошие люди, меркантильность незримой, неопознанной тенью шагает рядом. Будь у нее рука – шла бы рука об руку. Выяснилось, что если о «залете» узнают в округе, достанется всем: и «залетчику», и «отцу» – за отсутствие должного контроля. Мне-то что: 10 дней «губы плюс двое суток до дембеля, и я дома. А им еще новые дырки в погонах колоть. И чем меньше «залетов», тем ближе дырка. Новая дырка всегда важней наказания хорошего человека. Даже если этот хороший человек, несмотря на всю свою хорошесть, умеет послать на историческую родину, которая у него, солидного и скромного, тоже в штанах.

Мир не без хороших людей.

Начальник штаба натренированным движением щелкает печатью в моем «военнике». Домой? Как бы не так! Разве так принято прощаться с хорошими людьми? Нет, не принято. Да, господи, что же это я, хороший человек, сам не знаю, как надо? Неужели два года от портянки до портянки испортили во мне все хорошее? Надо двигать в город. Стряпать подпольную «увольняшку» в лом, да и некогда.

Мир не без хороших людей.

На КПП стоит «слон» с моего же полка. Хороший человек, правильный, как три копейки, начищенные до умопомрачительного блеска об бабушкин валенок. Он ведь, хороший человек, действительно поступал правильно, спрашивать начал, куда я да зачем. Тем и нравится мне историческая родина, что она большая. Туда можно заслать целый взвод, роту, часть или даже дивизию с ее «отцами», и всем места там хватит, поместятся все. Вместе с караульными «слонами».

Мир не без хороших людей.

Бреду назад, тащу ящик «Восточной Баварии» и пять фуфыриков водки. Мысли заняты аппетитной грудью продавщицы, которая не только бойко отоварила меня, но сделала это точно так, как хотелось бы хорошему человеку с почти уже солдатским прошлым, – продемонстрировав все преимущества глубокого вызреза. И это правильно. Если у хорошего человека есть еще что-то хорошее, это надо показывать. Вот «слон» оказался смекалистым, на обратном пути даже слова плохого не сказал. Хотя звенел стеклотарой я отчаянно.

Мир не без хороших людей.

Глаза начальника штаба округляются, а по лицу начинает расползаться довольная улыбка. Ему, хорошему человеку, и приятно, и неудобно одновременно. Но этому отцу солдат я никогда скобки не поставлю. А вот ящик «Восточной Баварии» – легко и пожалуйста! Бывайте, товарищ полковник, Бог вам в помощь. А я, хороший человек, пойду.

Мир не без хороших людей.

Их за два года службы действительно было много. Кого-то жизнь разбросала, а кто-то остался играть роль хорошего человека и топтать сапоги дальше. Разве можно с ними расстаться быстро? Для того, чтобы выйти наконец-то за ворота части, ушло…. четыре дня. Нормальный такой срок. Ничего выходящего за рамки приличия, не считая нетрезвую и не очень умную попытку разоружить караульного. Ничто так не отрезвляет, как звонкий щелчок передернутого затвора. Шут с тобой, братан! Стой как положено и где положено, а меня ждут дома.

Мир не без добрых людей.

Хороший человек решил – хороший человек сделает. Домой пойду. пешком. Плевать, что это 60 километров. Это не то расстояние, которое может напугать хорошего, тренированного человека. Пойду – и точка.

Мир не без добрых людей.

Добираются выжившие после четырехдневной пьянки хорошие люди до КПП. Все по традиции: неплохие пинки под зад, выталкивание за ворота части и как ножом по сердцу: «Иди и не возвращайся». Шагаю я хорошим человеком, браво, бодро. Надо же – ноябрь, а жара! Берцы отливаются на солнце зеркальным блеском, белый ремень на новеньком камуфляже выдает дембеля за версту. Из-за неосенней погоды под «тельником» с зимним начесом образовывается пот. Кепка отправляется под погон – словно светильник на чердак. Вроде бы и нужен, но не сейчас. При каждом шаге кепка подпрыгивает, словно жаждет посмотреть: что же там, на погоне. На погоне золотом отливается лычка старшего сержанта. Лычка подмигивает кепке, кепка как на качелях, летает вниз-вверх, замирает, будто вопрошая: «Лычка, у тебя точно все пучком?». А она ей: «Пучковей не бывает, кепка! Качайся на здоровье!».

Мир не без хороших людей.

Эх, не сигнальте, хорошие люди! Я дембель, и домой я пойду пешком. Да, хорошие люди тоже устают. Устают от ходьбы, устают от пота, устают от хороших людей, которые через каждые пять минут останавливаются возле тебя и орут: «Служивый, поехали!». Хрен вам, хорошие люди!