– Сколько мы пробудем на этом корабле?

– Дней тридцать, – предположил тот.

Она заскрежетала зубами и оглядела довольно уютную на вид, но – в сравнении с гулкими залами бывшей электростанции – не слишком большую каюту.

– Тридцать дней в компании вирусных мазохистов и корабля, который считает себя плюшевой игрушкой. – Сма покачала головой и села на поле кровати. – Знаете, автономник, это путешествие может показаться довольно долгим.

И она с недовольным ворчанием рухнула на кровать. Скаффен-Амтискав решил, что пока не стоит сообщать женщине об исчезновении Закалве.

– Я тут посмотрю как и что, если вы не возражаете, – сказал автономник, плывя к двери над стройным рядом саквояжей – багажом Сма.

– Да-да, отправляйтесь.

Сма лениво махнула ему, стянула с себя пиджак и бросила на пол.

Автономник был уже у самой двери, когда она вдруг резко села и, нахмурившись, спросила:

– Постойте-ка, а почему корабль сказал: «Место, обозначенное лишь приблизительно»? Он что, не знает, куда мы направляемся?

«Ай-ай», – подумал автономник и развернулся в воздухе.

– Гмм, – промычал он.

Сма прищурилась:

– Мы ведь должны забрать Закалве, верно?

– Да, конечно.

– И больше ничего?

– Абсолютно ничего. Мы находим Закалве, инструктируем его и доставляем на Воэренхуц. Все очень просто. Возможно, нас попросят какое-то время побыть поблизости, понаблюдать, но пока сказать трудно.

– Да-да, я это знала, но… где именно находится Закалве?

– Где именно? – сказал автономник. – То есть, я хочу сказать, ну, вы знаете, это же…

– Ну хорошо, – раздраженно сказала Сма, – хотя бы приблизительно.

– Нет проблем, – сказал Скаффен-Амтискав, направляясь назад к двери.

– Нет проблем? – недоуменно переспросила Сма.

– Никаких. Мы это знаем. Где он находится.

– Хорошо, – кивнула Сма. – Итак?

– Что «итак»?

– Итак, где он находится?

– Крастейлер.

– Крас?…

– Крастейлер. Туда-то мы и летим.

Сма потрясла головой и зевнула.

– Никогда не слышала. – Она снова плюхнулась в поле кровати и потянулась. – Крастейлер.

Сма зевнула еще раз, прикрыв рот рукой.

– И вы мне говорите об этом только сейчас, черт побери, – упрекнула она автономника.

– Прошу прощения.

– Гмм. Ладно, проехали.

Сма выставила вперед руку. Та пересекла прикроватный луч, управлявший светом, и в каюте потемнело. Женщина снова зевнула.

– Я, пожалуй, посплю. Снимите с меня, пожалуйста, обувь.

Автономник мягко, но быстро стянул со Сма сапожки, поднял пиджак и повесил во встроенный шкаф, куда засунул и багаж. Потом – когда Сма повернулась на кроватном поле и, моргнув, закрыла глаза – он выскользнул из ее комнаты.

Повиснув за дверью, Скаффен-Амтискав разглядывал свое отражение в полированном дереве на другом конце коридора.

– Чудом выкрутился, – сказал он сам себе и отправился на прогулку по кораблю.

Сма прибыла на «Ксенофоб» сразу после завтрака по корабельному времени. Когда она проснулась, день уже клонился к вечеру. Она заканчивала свой туалет, а автономник сортировал ее одежду по типу и цвету, вешал или складывал ее в шкафу, когда раздался звонок в дверь. Сма вышла из маленькой ванной в шортах, с полным ртом зубной пасты и попыталась сказать «открой», – но из-за пасты каютный монитор явно не распознал слово. Ей пришлось самой подойти к двери и нажать кнопку.

Глаза Сма широко раскрылись, она вскрикнула, залопотала что-то бессвязное и отпрыгнула от двери. Крик застрял у нее в горле.

В тот момент, когда ее глаза расширились, – и прежде, чем до мышц дошло приказание отпрыгнуть от двери, – она вроде бы уловила еле заметное движение внутри каюты, за которым последовали, но не сразу, удар и шипение.

Открыв дверь, Сма увидела, что все три ножевые ракеты автономника парят в воздухе на уровне ее глаз, груди и паха. Она смотрела на них сквозь дымку поля, сгенерированного перед ней Скаффен-Амтискавом. Затем поле исчезло.

Ножевые ракеты неторопливо проплыли по воздуху и втянулись обратно в корпус автономника.

– Не делай больше так со мной, – пробормотала машина, возвращаясь к сортировке одежды.

Сма вытерла рот и уставилась на трехметрового мохнатого желто-коричневого монстра, который еле помещался в коридоре за дверью.

– Корабль… Ксени, какого черта вы тут делаете?

– Прошу прощения, – сказало громадное существо. Голос его был лишь немногим ниже, чем тогда, когда он был размером с новорожденного. – Я решил, что если вам не по душе маленькое пушистое животное, то, может, став крупнее…

– Черррт! – Сма тряхнула головой и отступила в ванную. – Входите. Или вы просто хотели показать мне, что выросли вот настолько?

Она прополоскала рот и сплюнула.

Ксени протиснулся через дверь, ссутулился и пристроился в уголке.

– Извините, Скаффен-Амтискав.

– Да ладно уж, – ответил тот.

– Нет-нет, госпожа Сма, – продолжил Ксени, – я хотел поговорить с вами о…

Скаффен-Амтискав на мгновение замер. Вообще-то в это время между ним и Разумом корабля шел довольно длинный и обстоятельный разговор на повышенных тонах. Но Сма знала только, что Ксени, начав говорить, запнулся.

– …вечернем маскараде в вашу честь, – сымпровизировал корабль.

Сма улыбнулась из ванной:

– Прекрасная мысль, корабль. Спасибо, Ксени. Почему бы и нет?

– Хорошо. Я подумал, что сначала нужно все обсудить с вами. Есть у вас соображения насчет костюмов?

Сма рассмеялась:

– Да. Я появлюсь в вашем облике. Соорудите один из тех костюмов, что носите сами.

– Ха! Да. Хорошая идея. Вообще-то, наверное, многие этого захотят. Но мы не допустим появления людей в одинаковых костюмах. Отлично. Поговорим позже.

Ксени поплелся к двери и исчез из каюты. Сма появилась из ванной, слегка удивленная его неожиданным уходом, но только пожала плечами.

– Короткий, но насыщенный визит, – заметила она, перебирая чулки, только что аккуратно разложенные автономником в хроматической последовательности. – У этой машины мозги набекрень.

– А чего вы хотите от звездолета?

«Вы бы могли, – передал Разум корабля Скаффен-Амтискаву, – сообщить, что она не знает о размерах пункта нашего назначения».

«Я надеюсь, – ответил автономник, – что наши люди, уже прибывшие туда, найдут нужного нам парня и сообщат его точные координаты. Тогда Сма вообще не узнает о том, что были проблемы».

«Но почему вы не хотите быть с нею откровенны?»

«Ха! Вы не знаете Сма!»

«А-а. То есть она слишком темпераментна?»

«А как иначе? Она же человек!»

Готовясь к вечеринке, корабль добавил в блюда и напитки психотропные препараты – не больше определенной дозы, сверх которой требовалось прикреплять особый ярлык к тарелкам, чашам, кувшинам и бокалам. Он известил экипаж и переоборудовал пространство, служившее для развлечений, установив множество зеркал и обратных полей: всего ожидалось двадцать две персоны, без самого корабля, и следовало создать иллюзию многолюдья, чтобы попойка выглядела серьезной и масштабной. Это было непросто.

Сма позавтракала, потом ей устроили экскурсию по кораблю (смотреть, правда, было нечего – сплошные двигатели и связанные с ними устройства). Остальную часть дня она провела, пополняя свои знания об истории и политической структуре Воэренхуца.

Корабль разослал официальные приглашения всем членам экипажа и указал строгое условие: никаких деловых и профессиональных разговоров. Вместе с наркотическими добавками это помогло бы обойти вопрос о месте их назначения. Сперва он хотел попросить всех не касаться этой темы, но потом решил, что два-три человека обязательно сочтут запрет покушением на свои права – и при первой возможности нарушат его. Именно в таких случаях «Ксенофоб» раздумывал, не стать ли ему безэкипажным кораблем. Но он знал, что будет тосковать по людям, обычно таким забавным.