© Людмила Миловацкая, 2016

© Екатерина Бирюкова, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бескрайнее море, переливаясь сотнями оттенков ультрамарина, несет свои широкие волны. Ряд за рядом. Обессиленные долгим бегом, они тихо накатываются на берег и отступают, оставляя на песке крохотные бисеринки жемчуга. Все вокруг покойно и мирно – ни одной яркой краски, ни одного громкого звука. Ничто здесь не возмутит ни мысли, ни чувства. Лишь на линии горизонта, там, где густая синева неба сливается с аметистовой гладью воды, можно различить свечение. Там их дом – лучезарный мир радости, любви, свободы. Мир, который вдруг стал чужим для нее, а значит, и для него…

– Тебе не наскучил этот пейзаж? Хочешь, изменю его на любой другой?

– Не стоит…

– Как ты оказалась на границе запрещенной Реальности?

– Меня позвали.

– Это невозможно. Там уже давно нет созданий, способных воспринимать наши частоты…

– И все же, я ясно слышала зов.

– Может, это была ловушка? Ты растратила в мире людей слишком много энергии и могла не почувствовать опасность.

– Я очень провинилась.

– Никто не застрахован от ошибок.

– Но ведь это был не первый спуск в слой тяжелой материи.

– Самостоятельно – первый. Это я виноват, я должен был подстраховать тебя.

– Не говори так. Я – все еще – Я, только благодаря тебе. Почему они меня не уничтожили?

– Мы вовремя подоспели.

– Тем не менее эта зона отчуждения – максимум, который я еще способна выдержать. Надолго ли меня хватит? Что потом?

– Я не оставлю тебя, что бы с тобой ни случилось.

– Знаю. И от этого мне еще хуже. Никто и ничто не имеет права ограничивать свободу другого. Это я еще помню…

– Тогда ты должна помнить и главное – наша высшая свобода – несвобода от Него. Я здесь, потому что не могу служить Ему вполсилы. Ты исцелишься, и мы наверстаем упущенное.

– Вряд ли это возможно.

– Для Него нет ничего не возможного…

– Приветствую вас, – они и не заметили слабого всполоха света, предшествующего появлению гостя.

– Наставник!

– Я не один.

– Брат мой, сестра! – обняли новых посетителей отшельники. – Какая радость! Вы к нам надолго?

– До тех пор, пока ты полностью не излечишься.

– Вы не можете находиться здесь вечно, – горько усмехнулась девушка.

– Нам не понадобится так много времени, – возразил Наставник. – Картина происшествия восстановлена до мельчайших подробностей. Нападение было неожиданным, стремительным, жестким. Ты даже не пыталась дать отпор, позвать на помощь.

– Похоже, ты так и не поняла, что происходит, – голос юного вестника звенел от сострадания. – Мы оказались там через мгновение. Противники не успели ни воспользоваться твоей силой, ни уничтожить ее, но… Они развеяли ее по множеству миров – теперь частички твоей личности запрятаны в глубине сознания других существ.

– Этого я опасалась больше всего, – девушка прикрыла ладонями лицо.

Вестница провела крылом по ее плечу.

– Все не так страшно. По закону соответствия они попали к друзьям вашего сердца…

– Вместе с посылом противника? Не могла же энергия холода исчезнуть бесследно?

– Увы!

– Бедные, что они должны чувствовать, как ужасно страдать!

– Сердце человека всегда было полем битвы противоположных сил, – напомнил Наставник. – Так или иначе, но для твоего полного исцеления необходима их помощь – обратная связь. Как только ваши подопечные встретятся и исполнят предназначенное им, твои силы восстановятся. Тепло их бескорыстной любви, сотворчество, осознанное стремление к Свету – все это восполнит утраченную часть твоей сущности.

– Для того чтобы все это случилось, необходимо время. У меня его почти нет – ведь здесь я тоже его данница, и даже этот слой вскоре станет мне не под силу.

Все невольно посмотрели на нее – вместо широких серебристых крыльев прерывистый контурный силуэт, да едва заметное свечение за плечами.

– Мы не вправе менять ход событий, но можем ускорить их. Ты, – обратился Наставник к своему любимому ученику, – должен сочинить мелодию, лучшую из всех, что сочинял до сих пор. Преодолев пространство и время, она достигнет сердец ваших друзей и многократно усилит в них желание мечтать, творить, любить!

– Услышат ли они ее, захотят ли принять, понять? Они еще так слабы и так мало верят себе.

– Будем надеяться. Они – наши младшие братья и сестры.

– Не так много у нас общего.

– Но оно есть: с самого своего рождения они получили в дар способность любить.

– Не каждый готов принять этот Дар! Не всякий способен удержать его. Кому-то он представляется непомерно большим, чтобы уместить в своем усталом сердце, кому-то кажется и вовсе не пригодным для повседневной жизни.

– Кому-то, но не им! Ведь не случайно они стали вашими подопечными. Оставь свои сомнения! – твердо сказал Наставник. – Примемся за дело, ибо коротки сроки человеческой жизни. Каждый из нас отдаст песне частичку своего тепла, и друзья ваших друзей придут к ним на помощь!

– Я озарю мелодию Светом нашего дома, и они вспомнят свое будущее! – засиял янтарными глазами юный вестник.

– Я согрею ее нашей радостью, и она растопит лед отчужденности! – расправила крылья ясноликая посланница.

– Я расцвечу музыку красками родного Мира, и они разгонят мглу страхов! – робко подхватила отшельница.

– Пусть эта песня будет гимном – гимном нашей любви к Творцу и друг к другу, – подытожил Наставник.

Юноша взмахнул белоснежным крылом и, глядя в лицо возлюбленной, начал песню. Была она тиха и кротка, как улыбка просыпающегося ребенка. Один за другим присоединялись к нему голоса друзей. По мере того как мелодия набирала силу, разрастался повсюду свет, отступали, исчезая навек, мрачные краски. Сотрясаясь, прогибалось и расширялось пространство.

Струны Вселенной, настраиваясь на новый мотив, причудливо переплетали свои серебряные нити и складывались в неповторимый по красоте орнамент. Еще мгновение – и первые звуки запечатленного в Вечности узора рассыпались по мириадам миров.

Полет продолжался уже больше часа. Обычное после взлета возбуждение улеглось, затихли шутки, смех. Кто дремлет, кто читает… Между рядами кресел неспешно проходят стюардессы, предлагают напитки. Даниил с удовольствием поглядывал на одинаково длинноногих, улыбчивых девушек и наслаждался покоем. Рядом, с раскрытым журналом в руках, сладко спит Елена Петровна. Мерный, едва слышный в салоне гул моторов, однообразная картина в иллюминаторе навевали сон на Даниила, но напряжение сегодняшнего дня не отпускало.

Нынешний сезон был на редкость удачным. Позади волнения, страсти, невероятное напряжение воли, психических и физических сил, успех, награды, интервью, новые знакомства и предложения. Теперь – только отдых! – Даниил даже зажмурился – так приятна была мысль о длительном безделье.

«Вот скину экзамены…» Перед глазами замелькали милые сердцу картинки дачной жизни: поросший кустами смородины и шиповника сад, лужайка у дома, сплошь усыпанная разноцветной кашкой, извилистая речка с прозрачной холодной водой, лесная просека, косые лучи солнца, пробивающиеся через высокие кроны сосен. Один луч уперся прямо в него – ох, до чего яркий! Он разрастается, становится плотным, подхватывает его…

Да нет же, не солнечный луч, а мощный свет прожектора лезет в глаза, слепит, не дает возможности увидеть лицо той, что стоит рядом и чьи пальцы он сжимает в своей руке. Ослепительно белый свет сцены и непроглядная темень простирающегося внизу зала – больше ничего вокруг! Вспыхнувший огонек настольной лампы выхватил из темноты небольшой участок партера и осветил сидящих за режиссерским пультом людей – троих мужчин и женщину.