Яман подсел ещё ближе к Лили, взял её за руку и сказал, что хочет, чтоб она стала его женой. Его признание поразило Лили. Она пристально посмотрела на него, не понимая, как двадцатипятилетний парень желает жениться на ней, ребёнке. Она себя ощущала совсем девочкой. О каком замужестве могла идти речь, да и никто ей не нравился. Пока Лили блуждала в своих мыслях, Яман напомнил, что ждёт её ответа. Девочка выдернула свою руку из его руки и сказала, чтобы он больше такие глупости не говорил. Она легла рядом с отцом и матерью и заснула. Яман от стыда и досады долго приходил в себя. Потом, спустя несколько дней, он решил, что больше о Лили думать не будет. Как вернётся в деревню, женится на достойной девушке.

Как только стало светать, все проснулись. Дина накормила всех сушеной рыбой и лепешками, а Яман напоил кокосовым соком. Мари продолжили путь. Лили заметила, что Яман не смотрит на неё и смущается, когда она с ним разговаривает. Девочка решила, что больше не будет его беспокоить назойливыми вопросами. Ей было так хорошо, и мир был прекрасен. Дорога к мечте была дорогой к чему-то необыкновенному, милому и трепетному.

Прошло девять дней со дня ухода из деревни. Сегодня семья Джона вместе с проводниками должны были дойти до шоссе. Сердце Лили было переполнено радостью. Наконец-то дорога к мечте пройдена. И ей и Дине было очень интересно увидеть машины, о которых рассказывал Джон.

В полдень Джон заметил впереди серую полосу на краю низменности, по которой они шли два последних дня. Джон остановил сопровождающих и сказал, чтобы они дальше не шли. Их вид может напугать водителей машин. Решено было, что они издали будут наблюдать за семьёй Джона, пока какая-нибудь машина их не заберёт. А потом они могут возвращаться в свою деревню.

Джон, Дина и Лили взобрались на откос, где было проложено шоссе. Они около часа стояли, но ни одна машина не проезжала. Джон начал уже беспокоиться. Когда он только поселился в джунглях, он ездил в город за своими вещами этим же путём. Тогда по шоссе часто ездили грузовые машины, которые возили дрова. Джон подумал, может, больше не ездят. Но тут раздалось гудение. В сторону города ехал грузовик. Спустя пять минут англичанин и его семья сидели рядом с водителем, который был поражён внешним видом Дины и Лили. Джон ему сказал, что он – цивилизованный человек, а это его семья. Просто они любят приключения и приехали в джунгли отдохнуть. Водитель не очень поверил Джону, тем более, увидев, как женщины испугались, когда грузовик тронулся с места. Через два дня они должны были доехать до города. А водитель мечтал быстрее избавиться от странной семейки.

Ночью грузовик с интересными пассажирами въехал в город. Неоновые огни светились как звёзды, манили в неизведанный мир. Лили и Дина широко раскрытыми глазами рассматривали ночной город. Они были в восторге. Освещённые витрины магазинов, вывески, потоки машин, музыка, звучащая из ресторанов и кафе – всё шумело и гудело как пчелиный рой. Но Джон был тоже поражён. За шестнадцать лет город очень изменился. Ему стало немного грустно, где-то в глубине души он затосковал по прошлой цивилизованной жизни. Ах, эта человеческая душа, сомневающаяся и непостоянная. Теряет с лёгкостью, обретает с трудом. Что потеряла – вновь ценит, а что имеет – не хранит. Бурная река, что течёт извилисто между гор, то спокойна и величественна, то буйна и свирепа. Человеческая душа – неопознанная тайна, неизученный феномен, недоказанная теория, неосязаемый объект.

Водитель грузовика высадил семью в центре города и уехал, торопливо прощаясь с англичанином. Всю дорогу время от времени ему становилось страшно, и только добрый взгляд Адамса вселял надежду, что всё в порядке. Днём Джон должен был снять со счёта деньги для проживания в городе, который открыл ещё в двадцать пять лет. Но сегодня им негде было ночевать, у них не было денег. Чего было думать, городской парк был самым удобным местом для ночлега и безопаснее, чем в джунглях. Джон, Дина и Лили легли под ветками дерева, свисающего почти до земли, и заснули, как ни в чём не бывало. Им ли привыкать к таким неудобствам? Что могло быть для них прекраснее, чем сон на свежем воздухе.

С первыми лучами солнца Джон проснулся и разбудил жену и дочь. Они должны были подождать его в парке, пока он пойдёт в банк, а потом на рынке купит себе и им одежду, чтоб своим видом не привлекать лишнего внимания. Лили и Дина уселись на лавочке, затерянной в кустах, а Джон пошёл в город. Дина немного боялась окружающего шумного мира, а Лили смеялась.

– Мам, ну чего ты так странно по сторонам смотришь?

– Дочка, кто этих цивилизованных людей знает? От них всё можно ожидать.

– Нет, мамочка, они не такие дикие, – Лили хохотала от души над страхом мамы, зная, что ничего им не угрожает.

– Перестань смеяться! Тебе откуда знать, какие это люди?

– Мне папа рассказывал. Тут есть законы и правила, за нарушение которых могут строго наказать. Никто днём друг на друга не кидается. Смотри, вокруг ходят люди, они спешат по своим делам, им вообще до нас нет дела. Так спорили дочь с матерью до самого прихода отца.

Спустя два часа англичанин, который будто вспомнил кто он, гордо вернулся в новой одежде и с несколькими пакетами в руках. Белая рубашка была ему очень к лицу. Он был весь в белом и как-то моложе стал выглядеть. Для Дины он купил платье чуть ниже колена, а Лили – юбку и топ. Дина нехотя надела платье, чувствуя в нём себя скованной. А Лили решила пока не снимать свою юбку и топ, украшенные кусками шкуры тигра. В таком виде она пошла с родителями в гостиницу.

Джон Адамс снял в гостинице номер с двумя спальнями. В одной комнате расположилась Лили. Окно её комнаты выходило на шумную улицу. Лили сквозь лучи солнца, ослепляющие глаза, смотрела на огромный город, напоминающий муравейник. Внизу двигался поток разноцветных машин, по тротуару шли люди. Лили не могла оторвать глаз от этого подвижного, загадочного мира. Ей хотелось броситься в шумный поток, мчаться со всеми в этом бешеном ритме, разгадать законы этого чужого, но милого мира. Сравнивая джунгли и город, девочка понимала, что дикари оторваны от течения мировой истории, они не постигают суть истинных вещей. Знала бы девочка, как относительна истина. Примитивность дикарей близка к глупости, а глупость – это врождённый порок. Но разум, обогащённый знаниями, может порождать как прекрасные блага, так и ещё больше пороков, страшнее глупости. В этой жизни всё относительно, а истина и того больше. Лили благодаря своему отцу знала, как устроен мир, какое место в природе занимает человек. Зная об этом, она очень жалела своих соплеменников, жившими суевериями и легендами, не знавшими, кто они.

Лили, уставши стоять у окна, легла на мягкую кровать. В отличие от мамы ей нравились удобства цивилизованного мира. Дину утомляли машины, лифты, телевизоры, кровати. Купание с Джоном в ванне и разговаривающие человечки в чёрном ящике вообще вывели её из равновесия. А Лили наслаждалась. Всё ей было по душе.

Вечером семья Джона сидела в кафе. Он привёл жену и дочь, чтоб накормить тем, что они не кушали никогда. Изысканные блюда, ароматные сладости и коктейли давно были забыты Джоном, но сегодня он хотел съесть всё, что любил.

Лили и Дина неуклюже шли за Джоном между столов, оглядываясь по сторонам. Их появление в кафе вызвало всеобщее восхищение. Люди смотрели на них удивлёнными глазами. Дину это внимание смущало, а Джон гордо улыбался, зная, что его дочь и жена приковали взгляды своей красотой. Дина со своими распущенными шелковистыми волосами выглядела как пантера. А дочь маме в красоте не уступала, хоть волосы были короче и были красно-коричневого цвета.

За столом Дина и Лили чувствовали себя неуверенно. Но Джон объяснил как себя вести. Они постарались кушать так, чтоб не обращать на себя ещё больше внимания. Это им удалось. После ужина вся семья отправилась в номер. Джон очень устал за день, а у Дины разболелась голова от постоянного шума. Ей безумно не хватало завораживающей тишины джунглей. Она так плохо себя не чувствовала никогда. Джон, хоть и был утомлён, был рад оказаться в городе, в котором был в молодости. Только Лили чувствовала себя бодро. Ей нравился этот шум, эта обстановка, ей были интересны люди.