Придя к такому выводу, Клим подумал о том, что, возможно, он совершил ошибку, задаривая ее всем подряд… Она просто этого не оценила и никогда не оценит. Может, ему еще пару раз переспать с ней для порядка и послать к такой-то матери? И, все же, вопреки здравому смыслу, Клим чувствовал, что не хочет расставаться с ней. Но и предложить ей руку и сердце, это было бы чересчур! Это шло в разрез с его принципами. До сих пор он не хотел связывать свою жизнь ни с одной из женщин… Помимо его работы, которой он был загружен с утра и до поздней ночи, боязнь, что в дальнейшем некоторые свои действия Климу придется согласовывать с будущей супругой, мешала ему сделать подобный шаг. И потом… Он почти ничего не знал об Ирэн! Что, если ему навести о ней справки? В конце концов, он даже понятия не имеет, кем она была в прошлом и чем занималась?.. В то же время, не желание хоть сколько-нибудь разочаровываться в девушке, чья красота ослепляла его и затмевала ему разум, вызывало у Клима протест при одной лишь мысли о чем-либо подобном. К тому же, копаться в чужом грязном белье… По его мнению, это было слишком низко!

Взяв трубку, Устюжанин нажал кнопку вызова.

– Митяй! Зайди ко мне в кабинет! Да… И прихвати бумаги по деревообрабатывающему комбинату! Пройдемся еще раз по каждому пункту. Шведы должны понимать, что уступок больше не будет. Есть черта, которую я не намерен переступать. Вот то-то! Наши люди тоже есть и пить хотят…

Сев в машину, Уварова вынула из кожаной дамской сумочки «Renato Angi», которую, расщедрившись на презенты, несколько дней назад ей подарил Клим, мобильник.

– Але? Игнат?.. Да, это – я! Ты – на месте?.. Надо бы встретиться… Нет, не долго!.. Я – в пути…

Грозно рокотнув, красный «Ягуар» рванул с места…

Минут через двадцать Ирэн была там, где нужно. Оставив машину, она вошла в офис модельного агентства, располагавшегося в трехэтажном здании, окрашенном в бежевый цвет. Саранский уже ждал ее.

– Ирочка!

Игнат раскрыл ей навстречу объятья. Это был человек средних лет с залысиной во весь затылок, крупным мясистым носом и добродушной и в то же время хитроватой улыбкой во все его лоснящееся от сытости и тайного самодовольства лицо.

– Ну, здравствуй, моя, ты, Шахерезада!

– И тебе того же, папочка, желаю!

– Как я по тебе соскучился, не представляешь! Хорошо, хоть дорогу к нам не забыла…

И он, прильнув к девушке, звучно чмокнул ее, словно в созданную для поцелуев щеку.

– Считай, Игнат, что забыла!

– Ну, да? – удивился и даже немного расстроился он. – Мне ведь теперь тебя и заменить не кем!

– Что? Девчонки в вашем агентстве перевелись? Или заездил ты их совсем? А они так обленились, что на работу выходить не хотят!

– Тебе б все насмехаться, как я погляжу! Разве, хотя бы одна из них может с тобой сравниться?

– Может, может! – рассмеялась Ирэн, стараясь не показывать виду, что явная лесть Игната, все-таки не оставила ее равнодушной. – Если только перышки, как следует, почистят.

– А тебе бабло больше не требуется? Ты прошлому клиенту так понравилась, что он готов заплатить вдвое больше, лишь бы только…

– Зато он мне не особенно по душе пришелся! Старый жмот! Поэтому перебьется! Хотя дело не только в нем…

– Что ж мне ему ответить?

Игнат как-то жалко и растерянно захлопал ресницами.

– Достал он меня уже так, что ты и представить себе не можешь!.. Раз пять звонил! Узнавал, когда ты с ним…

– Уже – никогда!

Игнат заметно помрачнел, и в глазах его мелькнули плохо скрываемые раздражение и ненависть. Девушка никогда прежде не вела себя с ним столь категорично. Еще какое-то время сутенер хранил угрюмое молчание.

– Скажи, в чем – дело?! Замуж, что ли, выходишь?.. – наконец, не выдержал он. – И кто – он, если – не секрет? Мы, ведь с тобой, вроде бы как контракт подписали! В нем указан адрес, по которому ты теперь не живешь… Спасибо, что хоть номер мобильника не поменяла!

– Да, грош цена твоему липовому контракту, Игнат! И ты это сам знаешь! А на счет – «замуж» или еще куда, это никого не касается!

– Значит, вот ты как заговорила, Ируся?

Игнат больше уже не скрывал своего недовольства.

– Ладно! Хорош попусту чесать языком! Ты знаешь, зачем я пришла. Где – мои деньги? В прошлый раз ты заплатил лишь часть из причитавшейся мне суммы.

– Деньги, говоришь? Будут тебе деньги, когда наш уговор начнешь исполнять и клиентов ублажать!

Ирэн высокомерно усмехнулась.

– Может, тебе самому попробовать это делать? Или твоя задница никого больше не интересует?

С этими словами Ирэн повернулась к статусному пройдохе спиной и пошла прочь.

– Вот – проститутка! Ну, ты и – проститутка! – заорал он ей вдогонку, едва сдерживая желание броситься вслед обидчице и задать ей хорошую трепку.

Конечно, при желании он вообще мог бы не выпустить Ирэн из агентства, стоило лишь ему дать знак дюжим молодцам, работавшим на него. Но до тех пор, пока он не выяснил, с кем связалась эта сумасбродка, предпринимать что-либо было рискованно.

Ирэн же в злости, хлопнув дверкой своей новой машины, со всей дури помчалась домой, уже в глубине души жалея о том, что она вообще появилась в этом дурацком агентстве и напомнила о своем существовании этому законченному мерзавцу Игнату. Он слыл человеком подлым и мстительным и при желании мог не только напакостить ей по мелочам, но и сделать нечто гораздо худшее.

– А у тебя – как с другими девушками? Например, со шведками? – спросила Ирэн, когда они уже ложились спать. – Отношения налажены?

– Не понимаю, о чем ты! – недовольно ответил Клим.

Это было за день до его отъезда в командировку, о которой он говорил сожительнице почти неделю назад.

– Может, мне с тобой поехать?

– Это исключено, Ирэн! На этот раз у меня – чисто деловая встреча…

– А – что, бывают и не деловые?

– Всякое бывает! – снисходительно заметил Клим.

– Я понимаю…

– Это – вряд ли!

– Но почему? Все – ясно, как божий день! Ты там, в Стокгольме, наверняка, подцепишь какую-нибудь блондинистую скандинавку и не упустишь возможности позабавиться с ней. Конечно же, после того, как уладишь все свои дела! Я права, не так ли?..

Но Клим не дал ей договорить. Он вдруг обнял Ирэн и стал покрывать поцелуями ее лоб, глаза и плечи… Он делал это так страстно, что у ней перехватывало дыхание… Она пыталась еще что-то сказать, поскольку при одной мысли о его командировке ревность рвала ее сердце на куски, но из этого у ней ничего не вышло.

Ирэн попыталась высвободиться из объятий Клима.

– Ты не даешь мне произнести ни слова! – воскликнула она в отчаянии.

– Неужели? – удивился он, наконец, слегка поостыв.

Ирэн сердито сверкнула глазами.

– Ты – что, меня совсем за дуру считаешь?

– Гм… Могу тебе лишь сказать, что твое поведение никуда не годится!

– Разве?

– У меня такое чувство, что перед нашим расставанием ты хочешь, во что бы то ни стало, закатить мне сцену супружеской ревности! Иначе, все те дни, которые я проведу вдали от тебя, ты ногти будешь грызть от злости!

Ирэн в досаде прикусила губу.

– Где – логика? Скажи, не ты ли мне недавно говорила, что мы – свободные люди?!.. И ничего, кроме секса, нас вместе не связывает?

Это был своего рода шах и мат!

– По-твоему, я – не права?

Ночь Ирэн провела в спальной одна. Клим же расположился в соседней комнате на диване.

Утром Устюжанин ушел, даже не попрощавшись с Ирэн.

Они снова встретились лишь через неделю, когда Клим вернулся из Стокгольма.

– Это – тебе!

Вынув из коробки, Устюжанин протянул Ирэн какой-то сверток, перетянутый крест на крест темно-бардовой тесьмой.

– Что – это? – спросила Ирэн.

– Разверни, тогда узнаешь!

– Ты говоришь загадками!

Ирэн легонько потянула за кончик тесьмы.

– Какая прелесть!