Наследие его, измеренное в страницах текста, не так велико, однако дальнейшее развитие современной философии и проникновение философских идей в сферу психологии и в частности, психологии конструирования будущего, немыслимо без работ Людвига Витгенштейна.

Истоки философского подхода к изучению психологии конструирования будущего прослеживаются в философии позитивизма, а более всего – в одной из его школ – в логическом позитивизме. Это философское направление было создано группой мыслителей, объединившихся в Вене в конце 1920-х годов (Венский кружок). Они, в частности, опирались на классические идеи Д. Юма (1711—1776) о том, что:

1) познание основывается на опыте, им начинается и заканчивается (эмпиризм);

2) мир представлен в сознании каждого человека – мы можем познать наше восприятие явлений, которые происходят вокруг нас, но сущность мира скрыта от нас. Человек не в силах ответить на такие вопросы как существование Бога, изучить, бессмертна ли душа (агностицизм).

В «Манифесте» Венского кружка (1929), указывалось «Мы охарактеризовали научное миропонимание в основном посредством двух определяющих моментов. Во-первых, оно является эмпиристским и позитивистским: существует только опытное познание, которое основывается на том, что нам непосредственно дано… Во-вторых, для научного миропонимания характерно применение определенного метода, а именно метода логического анализа» [172]. Последователи логического позитивизма задались вопросом: «Стоит ли считать осмысленными утверждения, которые не могут быть проверены на опыте?».

Оказывается, нет: «Если кто-либо утверждает: „Существует Бог“, „Первоначальной причиной мира есть бессознательное“, „Существует энтелехия, которая является основой жизни существ“, то мы не должны говорить: „То, что вы говорите, ошибочно“, а должны скорее спросить: „Что вы имеете в виду под этими предложениями?“ По-видимому существует четкое разделение между двумя типами утверждений. Один из типов включает утверждения в том виде, как они высказаны в эмпирической науке, их значение может быть определено логическим анализом, или, более точно, сведением к простым предложениям об эмпирически данном. Другие утверждения, включая вышеупомянутые утверждения, оказываются полностью бессмысленными…» Мир логичен постольку, поскольку логичен язык описания. Через язык описывается прошлое, настоящее и будущее, «предложение – картина мира», любое описание можно подвергнуть проверке (в том числе, и описание будущего?)

Лидером Венского кружка принято считать Морица Шлика, чьи идеи положили основу многим направлениям и школам современной философии. «Физическое пространство является понятийной конструкцией», писал М. Шлик о достижениях современной ему науки – об идеях А. Эйнштейна. Шлик вновь поднял идеалистическое знамя в философии, вокруг него сплотились такие философы как Курт Гёдель, Рудольф Карнап, Ханс Хан, Нейрат Отто, Карл Гемпель, Филипп Франк, Ганс Рейхенбах, Герберт Фейгль, Фридрих Вайсманн, Виктор Крафт, Людвиг Витгенштейн и Карл Поппер.

Стоит обратить внимание, что в 1928 году (годом раньше, чем манифест Венского кружка) принимается Манифест структуралистов (Пражский лингвистический кружок, существовавший с 1926 по 1953 годы). В него входили Вилем Матезиус, Н. С. Трубецкой, Р. О. Якобсон, С. О. Карцевский и другие. Последователи пражской школы – последователи Фердинанда де Соссюра (точнее – его идей, изложенных в «Курсе общей лингвистики» 1916 г.) и основоположники философского направления структурализма – они стремились исследовать язык как систему и найти принципы структурного описания языка, отношения между компонентами языковых объектов, понять, что дает системе языка сложность большую, нежели сложность всех вместе взятых отдельных его компонентов. Как пример, пословица, состоящее из отдельных слов («семь раз отмерь – один раз отрежь»), имеет и коммуникативное свойство и значение, которое невозможно найти в отдельных словах (семь, отмерь, раз и т.п.) Более подробно к философии структурализма мы вернемся позже – в 60-х годах ХХ века, когда уже на весь мир прозвучат имена М. Фуко, Р. Барта, Ж. Лакана и др. Теперь именно язык рассматривается как инструмент для объяснения прошлого, настоящего и даже будущего.

В 1931 году выходит знаменитая книга Л.С.Выготского (1896—1934) «История развития высших психических функций» [89]. В ней, в частности, автор впервые излагает идеи философии социального конструктивизма, общий смысл которой заключается в следующих основных положениях:

1) Взаимодействие между людьми – неотъемлемый фактор успешного развития личности, так в обучении, зона ближайшего развития задается общением с тем, кто обладает большим опытом, знаниями, умениями.

2) Развитие высших психических функций – это, фактически, перенос вовнутрь (интериоризация) отношений между людьми, социальных отношений.

3) Знак – решающий фактор в развитии сознания и осознание мира зависит от сложности организации языковых значений, которыми оперирует человек.

4) Психика – это определенное «решето», через которое просеивается окружающая реальность. Оно искажает окружающую реальность, так, чтобы человек смог ориентироваться и начать действовать.

Социальная реальность, социальное взаимодействие рассматривается Л. С. Выготским не как совокупность материальных условий, а как совокупность мыслей, идей, ценностей. Идеи философского направления конструктивизма, проблематика социального конструирования реальности, заложенная Л. С. Выготским, безусловно, служат фундаментом для осмысления психологии конструирования будущего, и построения новых принципов практической психологии данного направления.

К ученым, фактически заложившим основы психологии конструирования будущего в современной науке, можно также отнести Альфреда Коржибского (1879—1950), философа, родившегося в Варшаве (Польша, Российская империя), служившего в Российской армии в Первую мировую, а в 1916 г. переехавшего в США для того, чтобы координировать поставку оружия из Америки на фронт.

Книга А. Коржибского «Наука и здравомыслие» («Science and Sanity») издается в 1933 г., и очевидно, что принципы Венского кружка сыграли немалую роль в его исследованиях и в его центральной, основной идее: общей семантике (1919—1933). Коржибский говорит о том, что наше познание ограничено двумя факторами: свойствами организма (нервной системы), и системой языка.

«Человеческий язык позволяет конструировать предложения, которые не влекут никаких последствий и, соответственно, вообще не имеют никакого содержания… например, утверждение о том, что кроме нашего мира существует также другой мир, с которым принципиально невозможно установить какую-либо связь, не приводит ни к каким экспериментальным последствиям, но при этом создает в уме некую картинку. Очевидно, подобное утверждение нельзя ни доказать, ни опровергнуть. Особенно осторожно нужно пользоваться словами „реальность“, „действительно“, и т.п., поскольку эти слова очень часто ведут к возникновению утверждений вышеописанного типа» [611].

Такова позиция Коржибского, и здесь нужно упомянуть о том, что именно он сформулировал «золотые слова», ставшие одним из основных предпосылок НЛП (нейролингвистического программирования): «Карта не есть территория». Слово – не есть то, что оно обозначает. Так, описание не является самим предметом: изображение курительной трубки не является самой трубкой (что даже специально указано на одноименной картине Рене Магритта 1928 года), а наше восприятие окружающего мира не является истинным и объективным отражением. Грегори Бейтсон (гораздо позже) в своей книге «Экология разума», однако, подверг сомнению эту четкую дихотомию, что мы постараемся обсудить несколько позже.