А вот крайне удивительным было то, что и государственные люди, в чинах и мундирах, с багажом знаний и опыта, тоже склонны были витать в облаках, мечтая о чуде. Очень было похоже на то, что они тоже верили в магию принятых сегодня десять-двадцать необходимейших законов, которые уже завтра наладят полностью жизнь в стране, и мгновенно станет и хорошо, и легко, и здорово, и справедливо, и тепло, и сыто, и много еще чего «и»… на Руси-матушке. Только и оставалось добавить: «Аминь», или еще лучше: «Сим-салабим! Ахалам-бахалам!», после этих слов дунуть пару раз и махнуть волшебной палочкой.

Но, увы.

Даже Лена Березкина, двадцати семи лет от роду понимала, чтобы чего-то в жизни достичь или (ближе к материалистам) получить, необходимо: учиться, учиться, учиться, а потом трудиться, трудиться, трудиться… А потом снова учиться, и снова трудиться… Необходимы не только знания и желание, но еще время, бесконечное терпение и труд. Кроме этого еще, конечно, очень не помешает «поймать волну» или суметь вовремя перестроиться, чтобы выжить, несмотря на все препятствия в потоке мелькающих событий двадцать первого века.

Она выучилась, долго честно трудилась, поймала волну, даже удержалась на ней. И оказалось, что эта волна вынесла ее на берег. И сегодня она была подобна рыбе на берегу. Только рыба знает, что ей нужно в воду. А Лена уже не знала, куда ей надо. Извечный вопрос: «Что делать?» встал перед ней во весь свой исполинский рост. Встал и перекрыл ей свет. Встал, и стало трудно дышать и жить. Что делать? Что?

Необходимо рассказать, что же произошло с Еленой Николаевной Березкиной за эти злополучные сутки. Что же довело ее до такого никчемного состояния? Ведь все неплохо начиналось, неплохо развивалось, потом было даже немного радостно от предвкушения предстоящей свадьбы с, казалось бы, неплохим человеком.

Еще сутки назад Лена радовалась, что все так устроилось, что человек для дальнейшей жизни определен, а роспись вот-вот состоится. И будет все как в кино. Или как в сказке. (Она тоже, когда дело касалось личной жизни, почему-то начинала верить в сказки.) Они поедут в свадебное путешествие. Там загорят, наплаваются, находятся по замечательным красивейшим и памятным местам. Василий накупит ей множество красивых дорогих вещей. (При мыслях об этом ее так и накрывало волной предвкушения радостных событий). Каждое утро они будут нежиться в постели и просыпать завтрак. Потом принимать душ или ванну, одеваться во все легкое и жутко красивое и гулять-гулять, взявшись за руки, по Парижу (или Риму). (Она надеялась, что именно в один из этих городов Василий купил путевки, ведь она столько ему намекала) … А часам к двум они подустанут и пообедают в каком-нибудь прекрасном и уютном кафе. Все это время будут болтать о приятных мелочах. И будет так хорошо, так сладко хорошо, что от всей этой сладости будет щемить сердце, оттого что большего счастья на земле просто не бывает!

А вечерами, после обеденного сна, они будут ходить в театр, или кино, или просто гулять по улицам величественного города, освещенным множеством огней. А потом они встретят торговку с цветами, и Василий, конечно же, купит один из букетиков ей, своей Елене. А вернутся они из свадебного путешествия в свою огромную новую современную квартиру в центре Москвы (где же еще?), которую он недавно купил для них. (Лена ведь видела, что он оформлял документы на новую недвижимость и даже «незаметно» брал на время ее паспорт. Просто она не хотела выдавать себя, угадав его «сюрприз»).

…Ах да, и будут они просыпаться в своей огромной белой кровати (такая ей очень понравилась в одном крупном магазине и она почему-то была уверена, что именно такая будет уже стоять в купленной недавно квартире) и надевать длинные белые же махровые халаты, чтобы идти завтракать в их ультрамодную черно-красную кухню (конечно же, именно такая, в чем Лена ни чуточки не сомневалась, уже стоит в их квартире), а потом облачатся в одежду, будто сошедшую из последних журналов мод, и поедут трудиться на благо Родины.

А после ужина в тихом ресторанчике будут наслаждаться совместными семейными вечерами у 3D телевизора, укутавшись в уютный плед на угловом персиковом диване. (Ведь никто уже и не сомневается, что диван будет именно таким)!

И вот, вся в таком благодушном настроении Лена в утро 6 июля 201* года в своей московской снимаемой квартире уже одетая в свадебный наряд ждала парикмахера-визажиста Вику, с которой была договоренность на двенадцать дня. Часы пробили полдень, и Лена начинала волноваться. Прошло еще полчаса.

– Доченька, не волнуйся. Она сейчас будет.

– Мама, я совсем не волнуюсь. Василий должен быть в два дня, выкуп расписан по минутам, в Загсе мы должны быть уже в 16:30, учитывая Московские пробки, мы туда, конечно же, доберемся минут за десять. А я до сих пор не готова. Конечно, мама, мне не о чем волноваться.

Родители приехали вчера, папа помогал Василию снаряжать машины, а мама осталась с Леной, готовила закуски к столу. Квартиру девочки помогли украсить еще вчера, поэтому мама ходила по уже готовым к приходу жениха комнатам, то поправляя складку на занавеске, то украшая зеленью очередную тарелку. А Лена просто ходила, из угла в угол. Как загнанный зверь.

Вдруг домофон зазвонил, наверное, оповещая о приходе Вики. Лена быстро, не слушая, нажала кнопку, тем самым открыла дверь в подъезд. Сразу же распахнула дверь на лестничную клетку, вышла из квартиры и, нетерпеливо постукивая каблучком, стала ждать уже там. Лифт зашумел, раскрыл свои двери и выпустил двух девушек в вечерних нарядах. Первая девушка была яркой голубоглазой блондинкой с блестевшими розовым перламутром губками и с невероятными огромными пушистыми ресницами. Это была Анюта, первая хохотушка их группы в университете. На ней было длинное шелковое голубое платье, спадающее волнами от талии, изысканно украшенное по лифу россыпью блестевших камней. На ногах были надеты открытые босоножки, также украшенные блестящими камушками. Ее чудесные пепельные волосы спадали легкими волнами, лишь с боков были немного подняты заколками-бабочками. Она и сама, как бабочка, не ходила, а летала, чуть касаясь земли.

Вторая девушка, Венера, была ничуть не хуже первой. Хотя внешне выглядела абсолютной противоположностью. Смесь ее крови, в которой присутствовала и цыганская, и еврейская, и татарская, наверное, была в ответе за ее яркий облик брюнетки. Она была невысокой, но при этом никогда не носила каблуков. Ее манящая красота и миниатюрность сводили мужчин с ума, что не мешало ей хранить верность однажды выбранному мужчине. Он был татарином. Его родители были против их брака, но влюбленные отличались постоянством и встречались тайно. Венера работала в одном с Леной отделе и покорила всех своей непосредственностью и добротой, а также очевидным наличием профессиональных качеств.

На Венере было надето белое на тонких лямках длинное платье в греческом стиле, с расходящимися волнами струящейся ткани сразу под перетянутой складками большой грудью. Она сделала высокую прическу, щедро снабдив волосы блестящим лаком. На шее висела скромно и изысканно тонкая цепочка белого золота с нежно окаймленным изумрудом, подчеркивающим ее ярко-зеленые большие глаза. Из того же комплекта, длинные серьги были вдеты в уши.

– Леночка, кто там? – поинтересовалась мама из квартиры.

– А больше никого нет? – растеряно спросила Лена у девушек, указывая на лифт.

– Вот тебе раз, – весело заявила Анюта, – ты нам не рада? Венера, поворачиваем домой! Нас здесь не ждут! – изрекла она, кладя руку на плечо Венеры и разворачивая ее обратно к лифту.

– Ну что вы, девчонки, я вам рада, просто Вика, парикмахер, она еще не пришла, а времени уже остается так мало, – улыбаясь и смущаясь, одновременно, проговорила Лена.