Я почувствовала, что опрокидываюсь от его слов… И я ушла в другую комнату. Ведь я замороженная рыба и во мне ничего не происходит. Все, что угодно, можно было сделать мне и сказать.

В комнате в одиночестве я успокоилась. Моя жизнь показалась мне обесцененной, я поняла, что попала все-таки на этот конвейер, хотя не хотела, не хотела и не хотела. Мне показалось вначале: я что-то особенное для него, спутав одно с другим: мои чувства были к нему особенные, мой поступок приехать к нему был особенный. Но не я сама – для него.

Потом я все больше и больше наблюдала развертывающуюся картину, как моя «особенность» таяла в его глазах и сошла на нет: его слова изменились, его присутствие в моей жизни, его продолжительные исчезновения повторялись.

Я успокоилась, сидя одна в комнате, и решила: все равно останусь, пока не закончатся эти пять дней, пока не закончится виза. Я приняла решение не уезжать раньше времени. Одновременно чувствовала себя лишней в его квартире. Мне нужно было как-то расслабиться, потому что внутри у меня все тряслось. У меня заболело в животе. Я чувствовала себя лишней в его жизни.

Если бы я знала…

Эта фраза застряла в моей голове.

Если бы я знала, что ты не свободен, я бы никогда не приехала.

Если бы я знала, осталась бы дома.

Если бы знала, не стала бы переписываться.

Если ты не свободен, почему ты сказал, что любишь меня и пригласил к себе в гости?

Я не стала задавать этих вопросов, потому что хотя я и не умела толком общаться с мужчинами, понимала, что они не любят женских истерик и подобных разговоров.

Я сидела в комнате одна.

Он ничего тебе не должен и не обязан… Он ничего тебе не обещал…

О! это была ключевая мысль! Можно было сказать, что любишь человека, но это совсем не было обещанием! Я поняла признание в любви как обещание!.. Но это ведь не истинно…

Но если я говорила человеку: я люблю тебя, это означало – я твоя.

Мы говорили с ним на разных языках: то, что он называл любовью, было не тем, что я называла любовью…

Тогда я не понимаю, любит ли он меня? И, если нет, то зачем я здесь? Ради дружбы? Но зачем мне дружба? – У меня есть друзья.

Я сидела одна в комнате. Наверное, это нормально для его жизни?

Я поняла, в эти минуты мое доверие к нему исчезло. Оно исчезло… А до это было полным, безоговорочным, абсолютным. Меня словно обманули, но нет… но нет! Меня никто не обманывал, мне просто не сказали всей правды.

Но я не могу быть с мужчиной, у которого есть отношения. Я не могу разрушать кому-то жизнь, причинять вред и боль. Старомодная барби, которая тоже случайно попала на конвейер… Технический брак.

Хорошо, я все же останусь… Это было бы незрело и смешно, совсем комично что-то говорить и объяснять: в моем мире жили по другим правилам. Я не была бы понята, а выставила бы себя посмешищем.

Наши миры соприкоснулись и получилось вот так. Я понимала, для его жизни, пожалуй, это все нормально, как он жил, – так думала я, сидя в комнате.

И вечером наши миры снова соприкоснулись. Но уже телесно. И телам было хорошо, и нежно, и сладко… И я почувствовала, что начинаю снова открываться и расслабляться. На некоторое время я забылась, но на следующее утро снова вспомнила.

Что я здесь делаю? И дни прошли, и я уехала.

Это было долгое пребывание в ванной, расслабляющее. Мысли и воспоминания текли мягко и ненавязчиво. А тогда я пришла к психологу со своим списком, в нем – имена десяти мужчин, с которыми мне пришлось общаться в прошлом. Мой вопрос был: что во мне есть такого, что вызывало агрессию в них? Что я делала неправильно? – мне давно хотелось в этом разобраться.

И эта женщина предложила рассказать о каждом мужчине, о ситуации между нами. Это был долгий рассказ, под конец я закончила и спросила: что не так?

А вы не поняли? – спросила она.

Нет, потому и пришла, – ответила я.

Что объединяет всех этих мужчин? – спросила она.

Что объединяет, что объединяет… Ума не приложу, что объединяет… Они все становились в какой-то момент недовольны мной и агрессивными, и я искала причину в себе. Один из них мне так и сказал, ищи причину в себе…

А вы понимаете, что они ваше внимание направляли с себя на вас и пытались вам внушить, что вы не в порядке? – улыбнулась женщина.

О! – я замолчала в растерянности: никогда еще не смотрела на ситуацию с этой стороны.

А вы понимаете, что это один из субтильных видов манипуляции – внушить человеку, что с ним что-то не в порядке?

О! – произнесла я и замолчала, и мое молчание было долгим, потому как память начала раскрываться и сцены вставали перед глазами: я все время чувствовала себя виноватой, хотела что-то исправить и со всем соглашалась.

Так что же объединяет мужчин из вашего списка? – настойчиво спросила психолог.

Они чувствовали мою слабость и думали, что со мной можно так обращаться? – спросила в свою очередь я.

И да и нет, – улыбнулась женщина. – Это еще не корень проблемы: они думали, что вы слабая и с вами можно делать все, что угодно, но это не факт. И вы думали, что вы слабая, вам внушили, но это не факт. Так что же их всех объединяло?

Не знаю-не знаю-не знаю! Потому и пришла!

Женщина некоторое время молчала, а потом произнесла: они ведь все были слабые!

Да?!… О!

Мы обе долгое время молчали. Моему мозгу нужно было переварить: агрессия – как способ защиты, внушение ущербности как способ уничижения и манипуляции. Игры-игры-игры. Так забавлялись взрослые люди. И я захотела выйти из этой игры.

И это есть корень проблемы? – спросила я.

Нет, – ответила она. – Корень «проблемы» в том, что вы сильная. В вашей жизни время от времени появляются «раздражители», чтоб «урвать» кусок вашей силы, которой им не хватает. В вашей жизни был хотя бы один мужчина, который любил вас?

О! я не знаю… – тут мне пришлось задуматься, – не знаю, я привыкла, что меня любят женщины, но я люблю мужчин… я не могу вспомнить ни одного… Я всегда очень старалась… Из этого списка, с которым я пришла, ни с одним из них я не была в постели. Я не хотела и меня не приглашали, это были деловые связи. Такой трудный вопрос…

Тогда мне показалось, с глаз сдернули пелену и я увидела саму себя. Другую себя. Это я?

Если так будут снимать слой за слоем, то верно, мое зрение восстановится?

Теперь, когда будут раздражать, не вовлекайтесь и не отдавайте им свою силу! – проговорила женщина.

А разве нельзя так сделать, чтобы не «раздражали», отключить этот механизм? – спросила я.

Женщина засмеялась: вы слишком вкусная…

Но ведь слабые люди не умеют любить, – сказала я ей на прощание.

Много позднее, когда я получила агрессивное письмо от знакомого и распознала ситуацию и повторяющийся рисунок игры, я не вовлеклась. Я открыла почту и почувствовала: какая-то грязная волна ударила меня в лоб и грудь. На минуту мне стало трудно дышать, но я сделала дыхательные упражнения. Закрыла глаза, представила, что нахожусь в свете: свет во мне, свет вокруг.

Мне захотелось поговорить с возлюбленным, мне хотелось поделиться, он говорил, я могу делиться с ним и рассчитывать на его поддержку… Поддержка… Даже если не она, а поговорить: слова, эмоциональная близость, близкое присутствие в моей жизни – так было важно и так нужно, когда я вернулась домой… Но именно в эти дни он исчез – возлюбленный – и был недоступен, недосягаем. Напрасно я писала и звала. И когда мне становилось одиноко – одна. Недоступен и недосягаем и где-то далеко. Это стало таким непостижимым правилом: когда мне нужна была поддержка и участие, он исчезал.