Неизбежный, кажется, финал: в 2010-м появилась информация о задержках зарплаты в издательстве, поисках владельцами покупателя всего бизнеса и исходе авторов и части команды в издательство «Прозаик». Будущее «Вагриуса» под большим вопросом.

Однако расставание Пелевина с издательством произошло еще тогда, когда дела шли сравнительно неплохо. Не его ли исход толкнул «Вагриус» по наклонной?

«Думаю, уход Пелевина не был такой уж трагедией, – считает Алексей Костанян. – Тиражи его книг были не такие большие, если их сравнивать с другими авторами. От “Вагриуса” ушли Улицкая и Радзинский. Их тоже переманили, и это для издательства была более существенная потеря».

На вопрос, может ли он рассказать про переход Пелевина в «Эксмо», бывший генеральный директор «Вагриуса» Анатолий Скорондаев в телефонном разговоре буквально сказал следующее: «Однозначно и коротко – нет. Я это не комментирую».

Неизвестно, что послужило истинной причиной перехода и насколько достоверна фантастическая легенда о встрече трех писателей на семинаре (Костанян, например, считает ее вполне реалистичной), но очевидно, что издатели и писатель расстались нехорошо.

Во всяком случае, пелевинские «Числа» – ключевое произведение цикла «ДПП (NN)» – напичкано сатирическими выпадами в адрес бывших коллег. Такое неласковое «прощай» бывшим друзьям и соратникам. Намеки, как часто у Пелевина, прозрачней некуда.

Несмотря на узость культурного кругозора, а также несопоставимые с пелевинскими заработки и уровень жизни, главный герой «Чисел» – бизнесмен Степан Аркадьевич Михайлов – по сути, очередное альтер эго Пелевина.

Совпадений много. Хотя бы возраст. «Степе исполнилось тридцать четыре года в разгар ельцинской эпохи» – Пелевину тридцать четыре исполнилось в 1996-м, в начале второго президентского срока Ельцина. А еще англофильство и увлечение эзотерикой, включая гадания на гексаграммах при помощи китаиста-кагэбэшника Простислава (см. «Прости, Слава»). Образ, безусловно, дополнили новые знакомые писателя, но в сердцевине этого образа он сам.

У Степы, избравшего себе на заре юности тотемное число 34, есть «лунный брат», антипод Жора Сракандаев, в чьем гоголевском именовании сразу же смешаны генеральный директор «Вагриуса» Анатолий Скорондаев и его заместитель Георгий Быковский, широко известный как Жора. Некоторые сверхзоркие критики даже разглядели в паре чеченских бандитов Мусе и Исе сооснователей издательского дома Григорьева и Успенского, но это, наверное, преувеличение.

На пике важной и по сюжетному развитию, и по эмоциональному напряжению сцены Степа пенетрирует Жору резиновым членом под прицелами скрытых камер в «кабинете» петербургского гей-клуба. При этом Жора, инициировавший происходящее, облачен в наголовничек с ушками осла и, приближаясь к пароксизму, выкрикивает «Семь центов! Семь центов!».

Здесь каждое лыко в строку.

Осел – эмблема «Вагриуса». Семь центов, по легенде, получал Пелевин с одного проданного экземпляра.

Поневоле напрашивается вывод: сделав антигероя пассивным гомосексуалистом, Пелевин высказывает свое отношение к бывшим издателям. И оно сродни отношению телезрителей к судье, назначившему пенальти в ворота российской сборной по футболу на последних минутах матча с пока что ничейным результатом.

В месте действия «Чисел» – гей-клубе с приватными комнатами для лингамизации желающих – угадывается популярнейшее петербургское заведение рубежа веков – клуб «69», известный среди людей бывалых как «Числа».

Числами же, судя по всему, измерялась и главная обида Пелевина на «Вагриус» – мало денег. Не те числа.

По той же широко распространенной легенде Пелевин запросил миллион долларов авансом в обмен на обязательство каждый год выдавать по книге. Миф о пелевинском миллионе обычно следует за легендой о встрече с Акуниным и Марининой в Германии и сопровождается утверждением, что Пелевин в «Эксмо» запросил высокие роялти в один доллар с каждой отпечатанной книги.

Подтвердить или опровергнуть это, по понятным причинам, невозможно – и сам автор, и издатели связаны соглашением о конфиденциальности такой информации. Однако в наших силах прикинуть, насколько в принципе велика или мала вероятность подобного с экономической точки зрения.

Книги сходной ценовой категории стоят от 200 (издания прошлых лет) до 350 рублей (новые издания). Возьмем за расчетный показатель, скажем, 250. Обычно магазины накидывают к отпускной оптовой цене книги сто процентов. Но с бестселлерами нередко поступают иначе. Хиты позволяют привлечь внимание к магазину, поэтому книготорговцы готовы делать на них меньшую наценку (рассчитывая на то, что попутно покупатель приобретет и более дорогие издания). Можно предположить, что оптовая цена бестселлеров не 125 рублей, а, например, 150. Именно от оптовой цены и высчитывается роялти автора. Издательства платят авторам от 10 (для начинающих) до 20 (для суперзвезд) процентов. Двадцать процентов от 150 рублей – это 30 рублей. Как раз тот самый доллар.

С точки зрения экономики издательства эти условия были бы вполне реалистичны, хоть и крайне лестны и выгодны для Пелевина.

Хорошо, доллар за экземпляр – это возможно. А как насчет миллиона?

За все время – с «ДПП» до «Ананасной воды» (предпоследней книги, выпущенной на момент сдачи этой рукописи в печать) – суммарный тираж всех выпущенных «Эксмо» книг Пелевина превысил, по нашим подсчетам, полтора миллиона. Если писатель действительно получал по доллару с каждого экземпляра, то, по нашим данным, выходит, аванс он мог отработать в 2007-м, спустя всего четыре года после заключения контракта.

Так или иначе к моменту перехода в «Эксмо» Пелевин уже входил в число суперзвезд и вполне мог себе позволить поторговаться. К тому же в 2001 году у него появляется агент – Владимир Попов, директор агенства ФТМ, специализирующегося на защите авторских прав.

Одно из первых в России, агентство ФТМ было создано еще в 1990 году, поэтому в клиентах у него такие знаменитости, как Дмитрий Быков, Никита Михалков, Эльдар Рязанов. Кроме того, агентство заключило авторские соглашения с родственниками многих известных людей, уже ушедших из жизни.

Трудно поверить, что агент с подобным опытом работы плохо представлял себе расценки писателей такого уровня, как Пелевин. Однако с агентом писатель стал работать в 2001-м, а перешел в «Эксмо» только в 2003-м. Этот факт не в пользу версии о беседе с Акуниным и Марининой. Но не противоречит легенде о миллионе – такой контракт вполне мог стать результатом работы агентства, знающего цену хорошему писателю.

Если бывшие владельцы «Вагриуса» не комментируют переход Пелевина, то в «Эксмо» делают это вполне охотно. «Формально переговоры вели я и представитель Виктора Пелевина Владимир Попов (директор Агентства авторских прав ФТМ), – вспоминает Леонид Шкурович, на момент написания этого текста занимавший должность директора редакции зарубежной литературы “Эксмо”. – Генеральный директор издательства Олег Новиков и главный редактор Андрей Гредасов были полностью в курсе, акцептировали все договоренности и принимали решения со стороны издательства. Насколько я знаю, Владимир Попов всегда безупречно держал автора в курсе всех нюансов».

Договор был подписан на первую книгу – сборник «ДПП (NN)». Договор на вторую подписали, когда Пелевин принес в издательство «Священную книгу оборотня». По словам Леонида Шкуровича, договор «очень простой и очень обыденный». Он заключается на новую книгу, написанную автором. Все договоры краткосрочные. Автор связан с издательством «предельно линейными отношениями», которые он в любой момент может прекратить.

(На первый взгляд, это утверждение противоречит легенде о миллионе, но, как мы уже отмечали, Пелевин если и получил столь большой аванс, то к 2011 году уже мог его отработать и, очевидно, был вполне свободен от любых долгосрочных обязательств.)