Но больше мы не обсуждали тему новой работы. Молчаливое согласие возникло между нами. Забегая вперед, скажу, никто не признался, что подал документы на рассмотрение в администрацию, заведующую распределением людей по звездным городкам.

Молчаливо пустив дело по кругу (я отправил на подпись заявление об увольнении), ожидал, вызова от начальника. Ходить без нужды и проявлять инициативу не собирался. В экспедиционной конторе, как и на остальных предприятиях, все подчинено субординации. Не скачи через голову, не ищи обходных путей и будет тебе счастье. Сотрудники согласны: да, волокита, медленно, но так заведено. Традиция. Она, въевшаяся в умы некоторых подчиненных, срабатывала инстинктивно. Были и другие, кто пытался играть иначе, но их воспринимали, как безобидных чудаков, идущих против системы. Так что ходить по кабинетам бессмысленно. Есть нити распоряжений, приказов, бери и умело пользуйся этим. Дерни вовремя за нужную нить и все.

Так и я не собирался появляться в кабинете начальника. Пускай сам решает: молчаливая резолюция или беседа. Он выбрал последнее.

– Заявление об увольнении по собственному желанию удовлетворено, но с отсрочкой на неделю. Знаешь зачем? – спросил он.

– Да. Еще не нашли человека на мое место.

– Все верно, но… – Он отодвинул в сторону мою бумагу. – Индиго, прежде ты освобождаешься от всех обязанностей, кроме одной – участие в экспедиции. Я предлагаю должность руководителя. На время кампании, конечно. Эта отработка будет твоим последним заданием в конторе. Опыт ты имеешь огромный, да и ничего сложного тебя не ждет. Приедешь в Северный Город с караваном машин, заправишь цистерны топливом и вернешься домой. Теперь же ознакомься вот с этими бумагами. – Из ящика стола начальник вынул папку и передал мне. – Здесь необходимые документы для экспедиции, а также дополнительный договор. Оплата указана. В общем, возьми папку и прочти. Распишешься и вечером занесешь.

Я молча согласился. Семидневная задержка не обременит.

Я вернулся на рабочее место и ближе к концу дня пролистал документы, затем внимательно прочитал договор.

Обратил внимание на состав экспедиции. К сожалению, никого я не знал, кроме Лаца. Даже удивился на мгновение. Только что беседовали и снова вместе. Случайность.

Особо не хотелось ехать, не конкретно в Северный Город, а так… Думал проболтаюсь эти дни в конторе, рассчитаюсь и до свидания. Однако ни слова поперек начальству. Лучше не нарываться.

Мое участие в экспедиции как тот фрагмент мозаики, меняющий судьбу. Но в тот момент я сказал бы о предчувствии, о знаке свыше, нет. И предначертанности не было. Сейчас сомневаюсь. Рок всегда рядом, иногда он заявляет о себе, ставя нас на место. Мы вправе игнорировать его, но это ничего не меняет. Мы просто упускает рок из вида, не считаем судьбу частью своей натуру, и из-за этого мы имеем кривую оптику восприятия.

Я показал Лацу список участников экспедиции.

– И я там, – произнес он, вернув бумагу. – Что ж, вызовут к начальнику… Кстати, Северный Город – знаменитое место.

– Чем оно знаменито?

– Не слышал? Вопросы пространства и времени? Теория квантового луча? Телепортация биологических объектов и не только? М?

Раз звездные городки существовали на периферии моего внимания, так и Северный Город обитал в тех краях. Слышал, конечно, об изысканиях ученых, как об альтернативном пути: вместо поиска универсальной формы энергии «сверлить» дыры в пространстве и времени. Особые модулирующие генераторы, космические «струны», вариативные поля и прочие термины закружились в мозгу, но были пустым звуком.

Весь мой интерес пока ограничивался экспедицией.

Лац удивился моей инфантильности и безразличию, сказав: «И тебя начальником экспедиции назначили?» Но я был холоден, словно камень, и воспринял распоряжение шефа, как нечто обыденное, характеризующиеся одной фраза: надо, значит, надо.

Еще в пути, когда караван пробирался сквозь ночной мрак, он заговорил со мной осторожно:

– И все же не понял я шефа? Почему он назначил тебя?

– Я исполнителен. Вот и весь секрет. Не дергайся, экспедиция пройдет скучно, как по написанному сценарию. Предчувствий у меня никаких. Да и не верю в это, – ответил я Лацу.

Он посмотрел на меня угрюмо и что-то заговорил о судьбе, о тайных тропах, о подводных течениях, конечно, в аллегорическом значении. Я лишь скептически улыбнулся, напомнив ему, о рациональной составляющей его сознания. Я только закинул сеть наугад, проверяя, что скажет. Он согласился, добавив: «И все ж, и все ж». Что скрывалось за этими повторами, не знаю. Возможно, сомнения. Но некогда было колебаться. Я собирался выполнить свою работу и вернуться назад – таков горизонт моих действий на ближайшую пару дней.

Я сказал ему: «Давай спать». Мы, разложив постели, улеглись и выключили свет.

Проснулся я только однажды. Машину слегка потряхивало. Сквозь тихий гул двигателей расслышал беспомощное завывание пустынных волков. Опасаться было нечего, но беседа с Лацем о судьбе, всплыв в сонном мозгу, мигом погрязла в скептическом настроении. Недовольно выдохнув, я перевернулся на другой бок и заснул.

Вернувшись из мира сна, я заметил, что солнце косым снопом проникло сквозь оконце. Машина еще ехала, но я знал, взглянув на часы, скоро прибудем. Минут через пятнадцать-двадцать фургон замер. Я вышел наружу и, встав в недоумении, уперся взглядом в закрытые ворота. Страха и беспокойства не было. Лишь оцепеневший мозг и не единой мысли не вылезло на свет божий. Радист сказал, что Северный Город не выходит на связь. Тишина в эфире убила осознание происходящего. Я остался спокойным, но глаза, черт побери, глаза. Кажется, выдали меня. Так не пойдет. Я проклял мысленно тот день, когда решился участвовать в экспедиции.

«Не люблю, – с чего-то вдруг взъелась мысль, – закрытые двери кабинетов, предприятий, общественных организаций, словно кто-то в насмешку говорит: простите, но вас не ждем». Подумав, я отдал приказ трем человекам грузиться в легкий автомобиль и осмотреть ближайшие ворота. Тратить время на все семь не имело смысла.

Северный Город с наступлением ночи закрывался. Администрация посчитала, что дикие животные могут забрести случайно ночью, но теперь мне виделся в этом решении чиновничий перегиб. Поселение не представлялось лакомым куском для фауны. Да и звери всегда избегали шумных мест.

Люди вернулись и доложили: «Ближайшие ворота тоже закрыты, на связь никто не выходил».

Город вымер, будто эпидемия убила жизнь, осенив мегаполис черным крылом ужаса. Фантазировать можно бесконечно. Ясно одно: вчера вечером город закрыли, все как обычно и вдруг… В растерянности рассматривая сомкнутые створы, я произнес: «Придется перелезть через них. Я пойду один. Если через пять, максимум десять, минут я не вернусь, свяжитесь с Южным Городом». Возражений не было.

Перелезая через стену, я вообразил почему-то разрушенные здания, как после массированной бомбежки, но дома стояли нетронутыми, и тишина, давящая на мозг, царила вокруг. Город оказался пустым. Людей на улицах не было. Будто сговорившись, они покинули квартиры, но, странное дело, машины брошены, а уйти из города пешком в пустыню – такое могло придумать только больное воображение.

Спустившись на землю, огляделся. Часть автомобилей припаркованы на стоянках, обочинах, какие-то брошены посреди дороги. Даже увидел две столкнувшиеся машины, но говорить о панике в мегаполисе я не решился бы. Опять давящая тишина привлекла внимание. Ясно, раз каменные джунгли люди покинули и должно быть спокойно, но почудилось что-то неестественное в гробовой тишине. Словно урбанистический пейзаж остановился во времени, остекленел. Будто таинственное чудовище хитростью проникло ночью в город и высосало звуки.

Я вышел на связь с экспедицией: «Со мной все в порядке. Возвращаюсь». Заодно проверил контрольно-пропускной пункт, управляющий воротами. Проникнуть оказалось легко. двери были не заперты. Электричество тоже. Я без труда открыл ворота. Экспедиция вошла в город. Обсудили дальнейшие действия. Биохимик проверил среду. Никаких намеков на отравляющие вещества, вирусы. Ничего, что могло угрожать жизни. Такие результаты поставили в тупик. Не люблю я загадочность. Связавшись с Южным Городом и сообщив о случившемся, мы получили ответ: