Лац угрюмо посмотрел на меня. Он недовольно буркнул: «Максималист». Но в итоге согласился со мной.

Странны пути человеческие. Если правы древние, то до конца не возможно их постичь, как не старайся. Немереное число раз ты можешь прогнозировать и предугадывать свой шаг, но все-таки случаются повороты в жизни, и ты не готов к ним, ты удивляешься.

Мы согласились на эксперимент со временем, и через сутки должны были отправиться на полигон. Там нас ждал челнок, что отправил на станцию «Хартхрон». «Интересно, – подумал я, – а как мы сработаемся с командиром». Сам не знаю, почему, но вопрос этот волновал. И вот, в первый раз я сосредоточился на своем внутреннем мире. Раньше не замечал за собой такой сосредоточенности. Устраиваясь на работу в экспедиционную контору, или проходя стажировку на «Ионе», никогда не думал о руководстве. Ну, будет то, что будет, посмотрим. Приспособимся.

К моему удивлению срабатываться с командиром станции не пришлось. Я не поверил глазам. Ордо. Его назначили ответственным на «Хартхроне», а остальные члены экипажа оказались людьми с «Ионы». Случай? Судьба? Нет, конечно. Все закономерно. Вначале показалось нелогичным, но затем я решил: «А что, вполне в духе мирового правительства. Собрать людей, столкнувшихся с экстремизмом в космосе, и отправить с глаз долой. Подальше от родной планеты. Кому нужны лишние языки. Экстремизм в космической сфере признавался чиновниками только на земле, а вот вне планетное пространство должно оставаться девственной зоной».

Я подумал, не так уж все плохо складывается, как обрисовал ситуацию сутки назад Лац. Мы буду работать в знакомой среде. Притираться не будем. Да, не скрою, чуть с языка само не слетело: «Дом, милый дом». Опять вспомнились встреча с инспектором по кадрам, его предложение, моя злоба. Теперь я был спокоен, но родная планета также осталось холодной, безжизненной и далекой. Все недавние события отдалились от меня. Они словно исчезли за горизонтом. Все кануло в прошлое. Остался реальным мирок «Хартхрона». Будущее и минувшее – были ли они? Некоторые ученые утверждают: не существует миров «до» и «после». Есть настоящее, а все остальное – происходит с нами одновременно, только разум по привычки разлагает линии событий на три времени. Такое чувство возникло, когда я зашел на борт станции.

Ордо не показал вида, что его не радует эксперимент. Никто не знал, чем он закончится. Командир понимал, что собрали нас специально. И не больно беспокоились о результатах перемещения во времени «бумажные черви», наблюдающие за нами с родной планеты. Мы долго обсуждали все, что с нами случилось на земле, иногда перебивали друг друга. Находили много общего. Они долго не могли найти работу, но отправив объявление в сеть, также удивились скорому ответу. Да, власти все продумали. Но ни обреченности, ни уныния не было. Некогда опускать руки. Надо выживать.

Беседа прошла оживленно. Ордо произнес не без иронии в конце: «Ладно, хватит точить лясы, приступаем к делу». И началось обсуждение предстоящей работы. Наша задача заключалась в непрерывной проверке готовности оборудования до тех пор, пока станция не окажется на определенном расстоянии от «черной дыры». Она должна послужить «разгонным пунктом» для «Хартхрона». Пройдя рядом с «дырой», мы перемещаемся во времени.

Не стоит описывать мониторинг систем. Скучная работа. С другой стороны, она не отнимала много времени, и не казалось обременительной. И все потекло по знакомому руслу. Как на «Ионе». Ордо после пробуждения собирал экипаж. Мы обсуждали работу на сутки вперед, задавали вопросы, между делом шутили, травили байки. Такая атмосфера на станции нравилась всем. Родная планета все реже и реже выходила на связь, требуя отчеты, и не интересовалось остальным. Да, это была свобода.

В начале рабочего дня ЦУП вышел на связь. Командир отчитался. Мы еще что-то обсудили и отправились в столовую.

Это случилось за завтраком. Я и не сразу заметил, как Лац запрокинул голову, а затем сполз со стула. «Обморок», – четко прореагировал Ордо. Оказалась непонятной его причина. Тогда запомнилось бледное лицо Лаца пятно крови над верхней губой. Мне показалось это странным. Он не ударялся лицом, но довериться памяти я и сейчас не могу. Все случилось внезапно. Секунду назад Лац был здоров. Мгновение спустя, он лежал на полу. Время будто сжалось.

Прогнав оцепенение, я последовал в медицинский отсек. Лац все еще был без сознания. Его положили на постель. Он пришел в себя и, прищурившись, словно свет слепил его, посмотрел на меня внимательно. Тогда я не придал значения взгляду, но сейчас понимаю, что это был знакомый взгляд. Он будто всплыл из глубины человеческого сознания. Он не принадлежал Лацу.

– А, это ты, – произнес Лац.

– Как ты себе чувствуешь? – спросил я.

– Голова раскалывается.

– Надо просканировать мозг. Возможно сотрясение, – вмешался Рэйл.

– Не стоит беспокоиться, я чувствую себя лучше, – ответил друг, но голос его изменился. Вначале я отнес это к усталости после обморока, но я ошибался. Оно уже выбралось на свет. Я подсознательно расслышал шаги этого существа, и только разум цеплялся за привычное:

– Лежи, Лац. Тебе нужно отдохнуть.

Друг посмотрел на меня отсутствующим взглядом, потом его выражение лица резко изменилось. Оно стало звериным. Лац ощерился, словно хищное животное.

– Какой я тебе Лац, Индиго, я пришел в этот мир ногами вперед, – голос прозвучал глухо.

Догадка, как удар электрического тока, поразила меня. Осел! Он находился внутри тела. Я набросился на Лаца и схватил его за воротник.

– Осел! Сволочь! Оставь его в покое!

– Ни за что Индиго, вы все равно все умре…

Осел не договорил. Мои пальцы сомкнулись на шее Лаца.

Все выше описанное смутно помнится. Дальше наступило небытие. Только из рассказа Ордо, я знаю, как оттащили меня от Лаца, как скрутили руки за спиной, как отвели в комнату отдыха и вкололи транквилизатор.

Я, похоже, не мастер описывать крайние состояния человеческой души. Вот и сейчас, перечитывая напечатанное выше, усомнился в деталях. Так ли они точны? Но ничего не поделаешь. Изложил, как есть.

Я очнулся. Прошли целые сутки. Рядом с моей кроватью сидел командир.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Ордо.

– Ничего. Только слабость в мышцах.

– Это транквилизатор.

– Как Лац?

– Хуже. Он в коме.

– Ничего нельзя изменить?

– Если бы это являлось заболеванием тела, то мы смогли хоть что-то сделать, а так… Непонятная опухоль в голове, кровеносные сосуды мозга воспалены и, что всего хуже, идет перестройка организма на генетическом уровне. Я, как понимаю, то существо из Северного Города вселилось в Лаца. Даже здесь нет покоя нам от родной планеты, – Ордо задумался и спросил, чтобы отвлечься от мрачных мыслей: – кстати, а почему ты его в припадке гнева ослом назвал?

– Ну, я как предполагаю, та сущность вселилась в животное, в осла. Затем – в Лаца.

– А, все верно. Точно. У меня мысли не там бродят. Элементарных вещей сообразить не могу. Осел – имя нарицательное.

Ордо вновь замолчал.

После транквилизатора я чувствовал себя отвратительно. Сильная слабость. Короткая беседа с командиром утомила. Глаза сами закрывались, но сонный разум догадался, что командир еще хотел что-то сказать, но не решался.

– Ордо.

– М?

– Что-нибудь случилось?

– Да. И все ведь не во время. У нас тут инопланетяне нарисовались.

Я удивленно посмотрел на командира, пытаясь сообразить, правда это или… Шутит? Мои потуги, видимо, отразились на лице, и Ордо продолжил:

– Я не шучу. Не те обстоятельства. Да, инопланетяне. Рано или поздно это должно было случиться с нашей цивилизацией, но чтобы при таких обстоятельствах? И почему именно сейчас? Короче, их космический корабль находится в зоне оптической видимости. Мы не знаем их языка. Пока не знаем. Но намерения незваных гостей ясны: они желают контактировать.