— Хари Селдон... — начал Первый Спикер, но пожал плечами и замолчал.

Физическое появление Хари Селдона было известно всем членам Второго Основания. Его репродукции в двух или трех измерениях, фотографические и голографические, в барельефе, сидящего или стоящего, были вездесущи. Все они изображали его в последние годы жизни. На них был старый добрый человек с мудрым морщинистым лицом, символизирующим квинтэссенцию полностью созревшей гениальности. Но Первый Спикер теперь вспомнил одну фотографию, считавшуюся изображением Селдона в молодости. Фотографию забыли, поскольку она была в явном противоречии с представлением о молодом Селдоне. Но Шандисс видел ее, и ему внезапно пришло на ум, что Стор Джиндибел удивительно похож на молодого Селдона.

Смешно! Время от времени каждого беспокоит нечто вроде суеверия, каким бы рационалистом он ни был. Шандисса обмануло случайное сходство. Если бы та фотография была сейчас у него перед глазами, он сразу бы понял, что сходство иллюзорно. Но почему эта дурацкая мысль пришла ему в голову именно сейчас?

Он снова овладел собой. На мгновение он вздрогнул — мимолетное крушение мысли, слишком короткое, чтобы его заметил кто-либо, кроме Спикера.

Ладно, пусть Джиндибел истолкует это, как хочет.

— Хари Селдон, — твердо повторил он, — отлично знал, что произойдет бесконечное число случайных событий, которые он не может предвидеть, поэтому он и создал Второе Основание. Мы тоже не предвидели этого Мула, но осознали его, как только он ополчился на нас, и остановили его. Мы не предвидели последующей навязчивой идеи о Втором Основании людей Первого Основания, но увидели, когда это произошло, и остановили ее. Какую ошибку вы можете найти?

— Только одну, — ответил Джиндибел. — Одержимость Первого Основания еще не преодолена.

В тоне Джиндибела чувствовался заметный упадок уважения. Он заметил дрожь в голосе Первого Спикера (так подумал Шандисс) и перевел ее как неуверенность. И четко учел ее.

Первый Спикер поспешно выговорил:

— Попробую предугадать. Здесь должны быть люди Первого Основания, которые, сравнивая лихорадочные затруднения первых четырех столетий существования с мирной жизнью последних двенадцати десятилетий, пришли к заключению, что этим они обязаны заботам Второго Основания о плане. В этом они, конечно, правы! Вообще-то, мы получили сведения, что здесь есть молодой человек с главной планеты Первого Основания — Терминуса, член их правительства. Я забыл его имя...

— Голан Тревиз, — мягко сказал Джиндибел. — Я первым заметил его. И направил рапорта в ваш офис.

— Да? — сказал Первый Спикер с преувеличенной любезностью. — И каким образом ваше внимание сосредоточилось на этом человеке?

— Один из наших агентов на Терминусе прислал нудный рапорт о новоизбранных членах Совета — самый обычный рапорт, какие всегда присылаются и всегда игнорируются всеми Спикерами. Мне бросилось в глаза описание одного из новых советников, Голана Тревиза. Судя по описанию, он необычно суеверен и воинственен.

— И вы признали родственную душу?

— Вовсе нет, — сдержанно возразил Джиндибел. — Он, похоже, личность безрассудная, радуется, совершая нелепости — такая характеристика ко мне не подходит. Не составило труда решить, что он может оказаться хорошим материалом для нас, если его завербовать, пока он молод.

— Возможно, — сказал Первый Спикер, — но вы знаете, что с Терминуса мы не вербуем.

— Прекрасно знаю. Во всяком случае, даже без нашей тренировки у него необычная интуиция. Конечно, совершенно недисциплинированная. Поэтому я не особенно удивился тому, что он уверен в существовании Второго Основания. Я почувствовал, что это очень важно, и послал в ваш офис докладную.

— И я должен понять так, что это новое развитие?

— Осознав благодаря своим развитым интуитивным способностям тот факт, что мы все еще существуем, он употребил это знание крайне недисциплинированным образом, и был выслан с Терминуса.

Первый Спикер поднял брови.

— Вы вдруг остановились. Вы хотите, чтобы я истолковал значение этого.

Позвольте мне применить, не пользуясь компьютером, грубое приближение уравнения Селдона и угадать, что проницательный мэр, способная подозревать о существовании Второго Основания, предпочла не иметь недисциплинированного индивидуума, орущего на всю Галактику и могущего насторожить Второе Основание. Я полагаю, Бронзовая Бранно решила, что для Терминуса безопаснее удалить Тревиза с планеты.

— Она могла посадить Тревиза в тюрьму, или убить.

— Уравнения ненадежны, когда прилагаются к индивидууму, как вам хорошо известно. Они имеют дело только с человеческой массой. Поэтому поведение индивидуума непредсказуемо, а можно предположить, что мэр — индивидуальный человек, считающий, что заключение в тюрьму, не говоря уж об убийстве, негуманно.

Джиндибел некоторое время молчал. Это было красноречивое молчание, и он продолжал его достаточно долго, чтобы Первый Спикер почувствовал неуверенность в себе, но не настолько долго, чтобы вызвать защитную злобу.

Он рассчитал время до секунды, а затем сказал:

— У меня иное толкование. Я уверен, что Тревиз в настоящий момент представляет собой режущий край величайшей угрозы Второму Основанию, величайшей за всю его историю — большую опасность, чем Мул!

Джиндибел был удовлетворен. Сила утверждения сработала хорошо. Первый Спикер не ожидал такого и потерял равновесие. С этой минуты контроль принадлежал Джиндибелу. Если у него были какие-то сомнения на этот счет, они полностью исчезли после следующего вопроса Шандисса.

— Это имеет какую-то связь с вашим утверждением, что план Селдона бессмыслен?

Джиндибел рискнул на полную уверенность, вдаваясь в дидактизм, чтобы не дать Первому Спикеру оправиться.

— Первый Спикер, — сказал он, — принято считать, что Прим Палвер выправил курс плана после дикой аберрации Века Отклонения. Взгляните в Первоисточник, и вы увидите, что Отклонения исчезли лишь через два десятилетия после смерти Палвера, и с тех пор ни одного отклонения не появлялось. Первые Спикеры после Палвера вряд ли разделяли нынешнюю точку зрения.