– Наташа, мы давно это делаем. И всё равно наряду с умными спецами, проныривают с партийными билетами хапуги и стяжатели. В партию открыли ворота всем проходимцам и ловкачам, вот они погубят наше дело. Пора бы за метлу браться…

– Папа, сколько было чисток, тебе это хорошо известно. Надо систему менять. Ведь под метлу могут попасть как раз талантливые люди с новыми идеями, скажем, смелые покажутся нахрапистыми…

Этот разговор Бобров припомнил, когда ехал домой в служебной машине. Он никогда не думал, что Наташа была склонна к поучениям. И кого? Его, отца! Людмила совсем другая, она никогда не осуждала его взглядов, никогда не старалась подправлять его убеждения применительно к сложившейся обстановке в обществе. Но теперь она уехала в соседнюю область и там скоро выйдет замуж. Словом, впереди их семью ожидали сплошные перемены…

С такими ощущениями Николай Сергеевич и вошёл в квартиру. По короткому взгляду на дочь Бобров тотчас сообразил, что Наташа, похоже, его ждала. В её голубоватых, как у него, глазах сейчас проявилось нетерпение: скорее узнать, понравилась ли ему Анна. Осознание этого несказанно его обрадовало, и приподнятое настроение отца мгновенно передалось дочери, поскольку как никогда он хотел её видеть.

– Что, папа, ты побывал в нашей школе? – спросила пытливо она, простодушно глядя на отца, чтобы завязать разговор. Ей было весьма приятно смотреть на него ещё и потому, что сегодня у отца ясный взгляд, а это говорило о том, что он совершенно трезв.

– Заезжал проездом, – нарочито вялым тоном ответил Бобров. Однако немного тушуясь под пристальным взглядом дочери, которая ненароком могла подумать, будто его потянуло в школу по её не такому уж невинному наущению. – С директором обговорили предстоящий текущий ремонт. Поможем вашим худосочным шефам, – скупо прибавил он.

– Давно пора! – ему показалось, будто Наташа имела в виду не ремонт школы, а знакомство с Шелковой.

– По-моему, я видел ту учительницу, о которой ты однажды мне говорила, – не глядя на дочь, насупив брови, обмолвился Бобров и спросил, слегка краснея: – Так почему же она одна?

Наташе показалось, что отец спросил с каким-то внутренним недовольством, точно она была виновата в том, что Анна Севостьяновна до сих пор незамужем, а раз так, то значит, тут скрывается какая-то загадка.

– Анна Севостьяновна вовсе не одна, у неё уже большая дочь. В молодости ей просто не повезло, ошиблась в человеке.

– Ты это сама слыхала от неё или судишь с чьих-то слов?

– Папа, да разве это так важно, разве женщина не может ошибиться? – удивлённо возмутилась дочь.

– Но что может быть общего между молодой женщиной и таким стариком, как я? – поинтересовался Николай Сергеевич, желая нарочно услышать мнение дочери. – Ведь ты считаешь, что я старомоден, – иронично протянул он.

– Так я уже говорила, что вас могут объединять общие взгляды, кстати, ваши характеры в чём-то очень схожи…

– Выходит, не я один устарел морально, – усмехнулся Бобров, а тебе хорошо известна её натура, чем она кроме красоты ещё замечательна для мужчины?

– Давай я приглашу Анну Севостьяновну к нам в гости, и ты сам убедишься, какой она интересный человек! – воскликнула Наташа, сияя восторженными глазами.

– Без веского повода как-то неудобно, – смущённо ответил отец.

– Кстати, скоро твой день рождения! – напомнила дочь, которая искренне считала: если отец женится на Анне Севостьяновне, он обретёт уверенность, откажется от спиртного. Вот же сегодня отец приехал без запашка, на что повлияла встреча с Шелковой. А не произойди она, то он снова был бы под мухой, ведь одинокие мужчины спиваются значительно быстрей, чем женатые. Навряд ли когда отцу ещё представится такой случай встретить понимающую, терпеливую женщину, если упустит Анну Севостьяновну, которая действительно может стать настоящим другом и советчиком, несмотря на разницу в возрасте. Хоть отец и старой закалки, но вовсе не железный, так как за его ярко выраженной жесткостью, скрывается ранимая душа. Не от этого и он стал чаще, чем раньше прикладываться к рюмке, находя в спиртном способ зашиты от внешних раздражителей?

Николай Сергеевич принял предложение дочери, он позовёт своих фронтовых друзей, а Наташа пригласит Анну Севостьяновну. К тому же в их доме уже давно никто не собирался, он отвык отмечать свои дни рождения, сроднился с одиночеством, как со вторым «я». И если бы не Наташа, он бы, наверное, отказался от такой затеи и продолжал бы жить один. Но его так сильно очаровала Анна своей царственной красотой, что тотчас пробудились забытые молодые ощущения. Оказывается, он ещё способен влюбляться, отчего даже окружающая обстановка как-то преображается, что все люди кажутся милыми и добрыми. Вот только в его возрасте почти бесполезно надеяться на взаимные чувства с молодой женщиной. Но достаточно ли того, что она произвела на него неизгладимое и незабываемое впечатление, зарядила своей молодостью, чтобы они были вместе? Её физическая красота ещё выразительней оттенялась со вкусом подобранным костюмом под цвет карих глаз. Вдобавок была весна и ещё набирала благоухающую силу и величие природы…

Между прочим, Боброву и раньше нравились молодые женщины. Но при этом всегда боялся выглядеть смешным, не умеющим выражать своих чувств. При всём при том он был воспитан в строгих правилах партийной этики, которая, впрочем, не мешала иным товарищам по партии безудержно увлекаться женщинами. Они не обращали внимания на моральные ограничения, так как охотно поддавались испытываемым страстям, которые были посильней партийной дисциплины. Николаю Сергеевичу были известны многие такие случаи, когда партийные боссы втайне от общественности устраивали за казённые деньги любовные оргии с подобранными специально для подобных увеселений девицами. Правда, сам он их, конечно, не видел, но знал, что это был вовсе не миф, ведь двойная мораль в те времена официально ещё не признавались, как опасное социальное зло и до его осуждения общество было ещё не готово…

Конечно, Николай Сергеевич не считал себя святым по части женщин. Он тоже увлекался, хотя они сводились лишь к комплиментам или пассивному созерцанию. Он развёлся уже тогда, когда дочерей не было дома. Одна уехала по распределению, вторая проходила в школе практику, где и работала сейчас. Кто-то ему позвонил, что жена вошла в подъезд с молодым мужчиной, который оказался старше Людмилы на десять лет, был сверхсрочником. Бобров своим ключом открыл квартиру и застал жену с ним в постели…

После развода Бобров впервые решил съездить в санаторий и там увлёкся курортной женщиной, которая, как и он, была одинока. У неё была семья, сын женился, и она любила ездить по курортам. Но продолжительных с ней отношений у него не получилось…

Людмила Боброва обликом была похожа на мать, но умом вся удалась в отца. Уже не учась в школе, она замечала, что Галина Егоровна заметно отдалилась от отца, да и ведёт себя как-то уж очень странно. В отсутствии Николая Сергеевича дома собирались представительные женщины, с которыми раньше мать, если и была знакома, то весьма отдалённо. Они о чём-то шёпотом переговаривались, распивали вино, принесённое с собой. Дочь боялась говорить отцу о загадочных визитёршах…

Но однажды по телефону мать разговаривала с каким-то мужчиной. Сначала трубку подняла Людмила, мужской голос попросил позвать отца. Ей это показалось странным, чтобы среди дня Николая Сергеевича приглашали к телефону, поскольку в такое время он дома не бывал. Но тогда Людмила не придала этому большого значения, мало ли чудаков бывает на свете. Потом тот же мужской голос попросил пригласить Галину Егоровну. Их разговор длился, однако, недолго, видимо, присутствие дочери помешало матери. А после она быстро начала одеваться. На все её расспросы Галина Егоровна отвечала холодно, дескать, надоело ей сидеть в квартире, должна по пути в магазин прогуляться на свежем воздухе. Людмила пошла к себе заниматься, и не видела когда мать вышла из квартиры, даже её не предупредив.