– Я лучше у вас спрошу: почему?

– А потому, что нет его, четвертого поколения, на самом деле. Эти лодки существуют в виде инвестиций каких-то, даже готовых корпусов, быть может. Но ничего не работает! Как должно быть все налажено? Экипаж должен быть обучен, он должен сидеть в лодке, лодка вообще должна строиться в присутствии экипажа. Ничего этого нет! А внутри, посмотрите: вот какой-то уникальный, сверхсовременный прибор, а рядом еще один, но уже родом из пещерного века. У нас потому и гибли лодки, что все делается и монтируется в спешке, что все доделываем на ходу, а потом еще сто раз переделываем. Сажаем в эти лодки необученные экипажи, и как результат – гибель и катастрофы. Да и какой флот? Его не существует по сути. Мы «донашиваем» то, что сделано в Советском Союзе. Все, что есть – наработки прошлого. Нынешних нет. Производственной базы тоже нет. Некому строить, обтачивать даже простейшие детали. Мы выживаем пока на уровне технологий, причем, технологии эти разработаны лет пятьдесят тому назад. Все страны давно уже ушли вперед. Мы строим подводные лодки с помощью кирки, кувалды и такой-то матери. Все деньги на ветер – вот это мы умеем…

– Как-то все совсем грустно.

– Мы предлагали в свое время – давайте возрождать флот, армию, Россию. Возьмите легендарный крейсер «Аврора», сделайте его правофланговым. Героический крейсер, героический экипаж, прошедший Цусиму. Пять с половиной часов морского боя, вы представляете, что это такое? По нему стреляли – живого места не было в корпусе. 18 снарядов в него попало и огромное количество осколков. Сперва из него сделали символ революции, мол, стрелял в 1917 году по Зимнему дворцу, хотя авроровцы все в один голос утверждали, что этого не было. Мы предложили: давайте поставим «Аврору» на верфь, отремонтируем, сделаем из нее действующий учебный корабль – образец того, как служить Родине. А из нее сделали музей. И подбор людей в этом музее, мягко говоря, не удовлетворяет морское офицерство, военно-морскую общественность. Не те это люди, понимаете?

– Может быть, погорячились мы тогда, в 1991 году? Может быть, всеми правдами и неправдами надо было сохранить Советский Союз? В вашем понимании, какой строй для нашей страны, в ее теперешнем положении, наиболее приемлем?

– Тот строй, который плавно должен был перейти из советского в постсоветский, сейчас реализован в Китае. И это наши разработки! Разрабатывалась эта переходная модель под руководством Андропова. Именно он начал думать над тем, как можно трансформировать наш советский строй во что-то перспективное. Эти разработки с приходом Горбачева к власти стали не нужны. Кто их взял? Китайцы. И те люди, которые разрабатывали эту переходную модель, живут теперь на два дома – в Китае и в России. Чаще в Китае. То, что из себя КНР сегодня представляет, – придумали мы.

– Не Дэн Сяопин?

– Нет, не он. Конечно, какая-то вялотекущая реформа в Китае шла, но основные, ключевые ее моменты связаны именно с теми событиями, о которых я говорю. Просто Дэн Сяопин был гениален настолько, что ему было все равно, где брать основу, – ему не надо было ничего придумывать, за него все придумали мы.

– Так, может быть, отыграть назад, на пару десятилетий, и попробовать еще раз?

– Бога ради, отыгрывайте. Вон же они, ученые – в Китае живут. В стране, где нерадивых и вороватых чиновников ставят к стенке.

– Ставить к стенке – не признак высокоразвитой цивилизации.

– А как иначе? Можно еще такую модель попробовать, например. Приходишь к чиновнику и говоришь: «У тебя много денег, и мы знаем, что все они награблены. Мы оставляем тебе 0,1 процента на житье-бытье, а вот остальное верни. Сутки на раздумье. Не вернешь – встанешь к стенке». Вы думаете, нереальная модель?

– Думаю, нереальная.

– Но именно так поступили в Бразилии. Приходили к коррумпированным чиновникам и говорили: «Мы вас не тронем, если вернете в казну деньги и уйдете со всех постов». Возвращали как миленькие. С коррупцией можно на самом деле разобраться в пять минут. При желании, конечно. Не надо для этого много людей, нужна тайная полиция, которая будет исполнять обязанности тайной полиции, а не крышевать. Президент Рузвельт не захотел же, чтобы страной управлял Аль-Капоне. В Грузии смогли же справиться с коррупцией. Я не люблю Саакашвили, но он же справился с коррупционерами и ворами в законе. Я разговаривал с грузинскими ребятами, которые все это дело осуществляли – они ночью приехали ко всем, к кому надо, и банально всех арестовали.

– Доходили отголоски этой истории: так как содержать их в тюрьме не было ни денег, ни особого желания, их всех из Грузии депортировали. В Россию.

– Глупости. У них есть специальная тюрьма, в которой содержатся только воры в законе. Кто успел убежать, тот убежал. Остальные сидят. Причем, когда вор выходит на свободу, его тут же, у ворот тюрьмы, спрашивают: «Ты вор?». По воровским понятиям он должен ответить: «Да, я вор». И все, тут же идет обратно в камеру. Безо всякого суда, разворачивают – и назад. Воры у них сидят в тюрьме. Грузины и полицию таким же манером поменяли – взяли и выгнали всех на улицу. Оставили процентов 15 – 20 действительно неподкупных, те обучили новый призыв, который набрали прямо со студенческой скамьи, из обычных людей. Как в России когда-то, в 1920 году. У нас тоже такие люди есть, только они не нужны никому. Воровать – это же идеология такая сегодня. А нам надо найти таких людей, у которых иная не только идеология, но даже биология. Которые органически не могут воровать, лгать. Вот им и передать власть.

– Кто же, по-вашему, всем этим займется?

– Все зависит от личности и от ее масштабов. Тот же Чингизхан появился в нужное время и в нужном месте. Времена на самом деле не меняются, они всегда одни и те же. И нравы у людей одни и те же. Просто надо выстроить правильное государство, иначе ничего у нас не будет – ни образования, ни новой техники. Мы можем сколько угодно кричать о спутниках ГЛОНАСС, но они как падали, так и будут падать, пока мы не решим самую главную задачу. Всегда у нас найдется человек, который отвинтит какую-нибудь гайку, украдет какой-нибудь болтик, без которых спутники не летают. Оттого и нет никакого уважения к нашей стране в мире. Примеры такого неуважения у каждого на виду. Вот последний – наш самолет разворачивают над Турцией, сажают, бьют наших пилотов мордой об стенку, ищут что-то на борту. Да что же это такое! Я вижу сегодня только поэтапную сдачу позиций повсюду. Вот Северный морской путь не можем сами эксплуатировать, давайте его китайцам отдадим. Те с удовольствием возьмут. Но ведь существует же такое понятие, как память поколений. То, что мы выстраиваем сегодня, обязательно отразится на наших детях. И на детях тех, кто управляет нами, в том числе. И начать реформу им надо с самих себя. Только так. И нам всем нужно перестать быть троечниками. Тогда, быть может, что-то путное у нас получится.

Константин ХАБЕНСКИЙ // фото Раифа БАДЫКОВА