Буквы чуть поменьше рекомендовали использовать содержимое как отраву для насекомых в теплице. Шрифтом еще мельче советовалось надевать при этом резиновые перчатки и беречь глаза. И совсем маленькими буковками, которые трудно было прочитать невооруженным глазом, говорилось, что вдыхать «Летучую смерть» ни в коем случае недопустимо, ибо даже ничтожная доза может быть смертельна.
— Наверное, этой гадостью Долли опрыскивает свои азалии, — заметила Эмми.
— Именно, — подтвердил Генри. — И эта гадость должна быть в теплице и надежно закрыта на замок. Но никак не на кухне!
— Долли ошиблась… — начала Эмми и замолчала.
На кухне царил идеальный порядок. Нет. Долли не могла ошибиться.
— Мы не оставим этот яд здесь, — сказал Генри. — Я заберу флакон с собой и закрою в ванной комнате. А теперь идем, нам надо успеть переодеться к обеду.
Когда пробило шесть часов, Генри и Эмми сошли вниз. Они обнаружили, что в гостиной все уже готово к торжеству. Неутомимая Долли потрудилась в их отсутствие. Стулья были расставлены вокруг невысокого мраморного стола, на котором красовались подарки.
Торт — в центре, а по бокам — коробка конфет и розы. Две бутылки шампанского в ведерках со льдом и девять изящных фужеров на высоких тонких ножках. Однако в комнате пока никого не было. Генри быстро достал платок и протер и без того сияющие фужеры в форме тюльпанов. Он не хотел полагаться на случай.
Уже через пять минут все гости заняли свои места — ждали только леди Балаклаву.
Дверь распахнулась, и она величественно вступила в комнату. Это было поистине впечатляюще. В золотой тунике, расшитой жемчугом и украшенной страусиными перьями, с длинным мундштуком, сверкающим бриллиантами, Кристал остановилась на пороге и воскликнула:
— Дорогие!
В тот же момент Чак откупорил первую бутылку. Пробка весело хлопнула, бокалы были наполнены и подняты за здоровье Кристал. Генри заметил, что она не прикоснулась к шампанскому, а поставила полный бокал рядом с собой и подмигнула Генри.
Затем разрезала торт на восемь равных частей.
— Вы забыли себя, леди Балаклава.
— Действительно, Генри! Нет-нет! Примроуз знает, как я обожаю марципаны. И это сказочное шале — специально для меня. — Леди Балаклава поддела ножом маленький янтарный домик. Все затихли. — А теперь, мои дорогие, я должна выпить за вас. И должна съесть этот великолепный торт и понюхать эти чудесные розы… Но сначала… — она повернулась к Генри, — мой почетный гость попробует все это. — И Кристал сунула марципановое шале ему в рот.
Чувствуя себя глупо, Генри откусил кусочек. Шале было роскошное. Все зааплодировали.
— Теперь шампанское!
— Но я уже…
— Из моего бокала, — спокойно, но твердо проговорила Кристал.
Генри отхлебнул немного. Изумительное шампанское!
— И розы.
Генри опустил нос в букет и с удовольствием понюхал. Божественный аромат!
— Ага! — воскликнула леди Балаклава. — Ну, а теперь, мои дорогие, за вас!
Все вскочили и подняли бокалы.
Кристал, смеясь, откусила марципановое шале, отхлебнула шампанское и понюхала розы.
— Бесподобно! Восхитительно…
Больше она не сказала ни слова, а стала нервно тереть свое лицо. Затем схватилась за горло. Генри бросился ей на помощь, но она закачалась, ловя воздух широко открытым ртом и хрипя. Генри поймал ее, когда она упала ему на руки, упала безвольно, как тряпичная кукла.
— Боже мой! — крикнул он. — Скорее вызовите врача!
Долли, с позеленевшим лицом, бросилась к телефону.
— И отойдите все, — приказал Генри. — Я попробую сделать ей искусственное дыхание.
Примроуз всхлипывала. Вайолет словно окаменела от ужаса. Даффи верещала, а Чак пытался ее успокоить. Пит стоял, громко сопя, за спиной у Генри, будто бестолковый пес, который хочет помочь, но не знает, что ему делать.
Долли быстро вернулась в комнату.
— Доктор сейчас будет.
— Она не дышит… — начал Генри.
Неожиданно Долли во все горло завопила:
— Она умерла! Крис умерла!
6
Эмми постаралась освободить комнату и проводила гостей.
— Никто не должен покидать дом, — сказал Генри.
— Они все в своих комнатах, — ответила Эмми, стараясь не смотреть на страшное лицо Кристал.
— Ты лучше проследи за ними после того, как вызовешь полицию.
— Полицию?
— Конечно.
— Но ты…
— Я здесь неофициально. А тут такое… Звони в местное отделение и скажи им, что есть вероятность отравления.
Эмми вышла в холл. Когда дверь через минуту снова открылась, Генри спросил, не оборачиваясь:
— Что они сказали?
— Простите?
Голос был женский. Генри быстро обернулся и увидел девушку, стоявшую в дверях. У нее были каштановые волосы, нежное симпатичное личико и огромные глаза. Генри никогда таких не видел.
— Я — врач, — представилась девушка. — Могу осмотреть ее?
— Врач? Но доктор Гриффитс…
— Он уехал сегодня утром. Я его замещаю. А теперь позвольте мне… — Она опустилась на колени рядом с Кристал и открыла свой маленький коричневый саквояж. Через несколько секунд встала на ноги и сказала: — Леди Балаклава мертва. Смерть, похоже, была мгновенной. — Она сложила инструменты и добавила: — Меня зовут Мессингем.
— Тиббет, — представился Генри. — Мы с женой тут в гостях.
— Понятно. Надо вызвать полицию.
— Моя жена как раз этим занимается.
— А кто еще в доме? Это ваша жена вызвала меня по телефону?
— Нет. Это сделала мисс Трип, подруга леди Балаклавы. А в доме находятся три дочери Кристал и два ее зятя.
— Отравление. Неприятно быть замешанным в таком деле. Вы, наверное, еще не знакомы с полицией.
— Очень даже знаком.
Доктор Мессингем внимательно на него посмотрела.
— Боже мой! — воскликнула она. — Тиббет! Инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда. Я видела ваши фотографии в газете. Правильно?
— Да, — улыбнулся Генри. Ему нравилась эта девушка.
— Вот как… И вы случайно приезжаете в гости, когда хозяйка падает замертво.
— Это — не совсем случайность.
— Ясно. Значит, вы не очень удивлены?
— Извините, доктор Мессингем, но я не могу обсуждать эту тему…
— Нет-нет. Конечно. — Доктор Мессингем села на софу. — Боюсь, мне придется подождать, пока не придут полицейские.
— Разумеется. — Он помолчал, затем спросил: — Вы не считаете, что причиной смерти мог быть какой-нибудь инсектицид?
— Вполне вероятно. — Она взглянула на него. — Но я не могу обсуждать эту тему, инспектор.
— Нет-нет. Конечно, вы не можете. — Они посмотрели друг на друга и рассмеялись.
— Ну, хорошо, — сдался Генри. — Я здесь — совершенно неофициально. Леди Балаклава думала, что ее кто-то хочет убить.
— Похоже, она была права.
— Так что насчет инсектицида?
В это время вошла Эмми.
— Я только что… — начала она и замолчала, увидев незнакомую девушку.
— Это — доктор Мессингем, дорогая. Доктор, это — моя жена Эмми. Боюсь, леди Балаклава действительно мертва.
— Я только что звонила сержанту, — сказала Эмми. — Он скоро придет вместе с врачом.
— В таком случае, мне лучше выйти из этой комнаты и предоставить все полиции. Вы согласны со мной, инспектор? — спросила доктор Мессингем.
— Конечно. И вам лучше взглянуть на мисс Трип, доктор, если не возражаете. У нее была истерика. Эмми, проводи доктора наверх.
После этого Генри сел на кухне и стал ждать. Полиция прибыла через несколько минут на двух машинах. Детектив Сэндпорт, его помощник сержант Эроусмит и сержант Мерифилд из Пламли-Грин. А также доктор Бартлет, фотографы и специалисты по дактилоскопии, ну, и, конечно, водитель.
Доктор Мессингем сошла вниз. Она дала Долли успокоительное.
В удивительно короткое время все формальности были завершены, и тело Кристал увезли. Уехали и эксперты в одной из черных машин. Остались только инспектор Сэндпорт и сержант Эроусмит.
Следствие началось. Выслушав Генри, инспектор протянул:
