ТРИЛИСТНИК БАЛАГАННЫЙ СЕРЕБРЯНЫЙ ПОЛДЕНЬ Серебряным блеском туман К полудню еще не развеян, К полудню от солнечных ран Стал даже желтее туман, Стал даже желтей и мертвей он. А полдень горит так суров, Что мне в этот час неприятны Лиловых и алых шаров Меж клочьями мертвых паров В глаза замелькавшие пятна. И что ей тут надо скакать, Безумной и радостной своре, Все солнце ловить и искать? И солнцу с чего ж их ласкать, Воздушных на мертвом просторе! Подумать, что помпа бюро, Огней и парчи серебро, Должна потускнеть в фимиаме: Пришли Арлекин и Пьеро, О, белая помпа бюро! И стали у гроба с свечами! ШАРИКИ ДЕТСКИЕ
Шарики, шарики! Шарики детские! Деньги отецкие! Покупайте, сударики, шарики! Эй, лисья шуба, коли есть лишни, Не пожалей пятишни: Запущу под самое небо Два часа потом глазей, да в оба! Хорошо ведь, говорят, на воле, Чирикнуть, ваше степенство, что ли? Прикажите для общего восторгу, Три семьдесят пять — без торгу! Ужели же менее За освободительное движение? Что? Пасуешь?.. Эй, тетка! Который торгуешь? Мал? Извините, какого поймал… Бывает Другой и вырастает, А наш Тит Так себя понимает, Что брюха не растит, А все по верхам глядит От больших от дум!.. Ты который торгуешь? Да не мни, не кум, Наблудишь — не надуешь… Шарики детски, Красны, лиловы, Очень дешевы! Шарики детски! Эй, воротник, говоришь по-немецки? Так бери десять штук по парам, Остальные даром… Жалко, ты по-немецки слабенек, А не то — уговор лучше денег! Пожалте, старичок! Как вы — чок в чок Вот этот пузатенький, Желтоватенький И на сердце с Катенькой… Цена не цена Всего пятак, Да разве еще четвертак, А прибавишь гривенник для барства, Бери с гербом государства Шарики детски, шарики! Вам, сударики, шарики, А нам бы, сударики, на шкалики!.. УМИРАНИЕ Слава богу, снова тень! Для чего-то спозаранья Надо мною целый день Длится это умиранье, Целый сумеречный день! Между старых желтых стен Доживая горький плен, Содрогается опалый Шар на нитке, темно-алый, Между старых желтых стен! И бессильный, точно тень, В этот сумеречный день Все еще он тянет нитку И никак не кончит пытку В этот сумеречный день… Хоть бы ночь скорее, ночь! Самому бы изнемочь, Да забыться примиренным, И уйти бы одуренным В одуряющую ночь! Только б тот над головой, Темно-алый, чуть живой, Подождал пока над ложем Быть таким со мною схожим… Этот темный, чуть живой, Там, над самой головой… ТРИЛИСТНИК БРАЧНЫЙ ТРОЕ Ее факел был огнен и ал, Он был талый и сумрачный снег: Он глядел на нее и сгорал, И сгорал от непознанных нег. Лоно смерти открылось черно Он не слышал призыва: «Живи», И осталось в эфире одно Безнадежное пламя любви. Да на ложе глубокого рва, Пенной ризой покрыта до пят, Одинокая грезит вдова И холодные воды кипят… ТОСКА МЕДЛЕННЫХ КАПЕЛЬ О, капли в ночной тишине, Дремотного духа трещотка, Дрожа набухают оне И падают мерно и четко. В недвижно-бессонной ночи Их лязга не ждать не могу я: Фитиль одинокой свечи Мигает и пышет тоскуя. И мнится, я должен, таясь, На странном присутствовать браке, Поняв безнадежную связь Двух тающих жизней во мраке. АМЕТИСТЫ Когда, сжигая синеву, Багряный день растет неистов, Как часто сумрак я зову, Холодный сумрак аметистов. И чтоб не знойные лучи Сжигали грани аметиста, А лишь мерцание свечи Лилось там жидко и огнисто. И, лиловея и дробясь, Чтоб уверяло там сиянье, Что где-то есть не наша связь, А лучезарное слиянье… |