В ароматном краю в этот день голубой

Песня близко: и дразнят, и вьется;

Но я там не спою, что мне шепчет прибой,

Что вокруг и цветет, и смеется.

Я не трону весны — я цветы берегу,

Мотылькам сберегаю их пыль я,

Миг покоя волны на морском берегу

И ладьям их далекие крылья.

А еще потому, что в сияньи сильней

И люблю я сильнее в разлуке

Полусвет-полутьму наших северных дней,

Недосказанность песни и муки…

Вихри мутного ненастья

Тайну белую хранят…

Колокольчики запястья

То умолкнут, то звенят.

Ужас краденого счастья

Губ холодных мед и яд

Жадно пью я, весь объят

Лихорадкой сладострастья.

Этот сон, седая мгла,

Ты одна создать могла,

Снега скрип, мельканье тени,

На стекле узор курений,

И созвучье из тепла

Губ, и меха, и сиреней.

Пока в тоске растущего испуга

Томиться нам, живя, еще дано,

Но уж сердцам обманывать друг друга

И лгать себе, хладея, суждено;

Пока прильнув сквозь мерзлое окно,

Нас сторожит ночами тень недуга,

И лишь концы мучительного круга

Не сведены в последнее звено,

Хочу ль понять, тоскою пожираем,

Тот мир, тот миг с его миражным раем…

Уж мига нет — лишь мертвый брезжит свет…

А сад заглох… и дверь туда забита…

И снег идет… и черный силуэт

Захолодел на зеркале гранита.