— Я не собираюсь плохо отзываться о твоей сообразительности, — сказало его Я из 2056, — которую я лнчно оцениваю очень высоко, но для твоей же пользы мне необходимо напомнить тебе некоторые твои совершенно идиотские поступки. Во-первых, если бы тебе и удалось достать первичную разновидность Джи-Джи 180, он отправил бы тебя в будущее, а вовсе не обратно в 2055; притом ты снова оказался бы наркоманом. Что тебе нужно — и ты, похоже, почти до этого додумался — так это еще порция Джи-Джи 180, но совсем небольшая, чтобы только сбалансировать действие антидота. — Эрик-2056 кивнул головой, — Здесь, в моем пальто. — Его пальто висело на стене рядом. — Хазельтину потребовался для его разработки целый год. В обмен на то, что ты дашь им формулу антидота. Ты не можешь этого сделать, пока не вернешься обратно в 2055. А ты знаешь, что ты вернулся. Или, скорее, вернешься.

— Чей это корабль? — Он произвел на Эрика впечатление. Этот корабль мог свободно пройти сквозь линию обороны Лилистар” не говоря уже о Земле.

— Ригов. Предоставлен в распоряжение Вирджила в Вашин-35. На случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное. Мы собираемся переправить Молинари в Вашин-35, когда Чиенна падет, а это случится примерно через месяц — Как его здоровье?

— Намного лучше. Теперь он делает то, что, по его мнению, необходимо. И есть еще… впрочем, ты сам все узнаешь. Пора принимать антидот от антидота Лилистар.

Эрик пошарил в карманах пальто, нашел таблетки и проглотил их, не запивая водой.

— Послушай, — сказал он, — что нам делать с Кэти? Нам следует посоветоваться. — Было очень приятно, что есть кто-то, с кем можно поговорить о своей самой трудной, неотвязно преследующей его проблеме, даже если этот кто-то просто он сам, этим достигалась, по крайней мере, иллюзия сочувствия и поддержки.

— Предположим, ты избавил — избавишь ее от наркотической зависимости. Но к этому времени в ее организме уже произойдут необратимые физиологические изменения. Она уже никогда не будет красива, лаже с помощью восстановительной хирургии, к которой она прибегнет несколько раз, перед тем как понять, что это бесполезно. Есть еще кое-что, о чем я тебе пока не скажу. Скажу только одно. Ты слышал когда-нибудь о синдроме Корсакова?

— Нет, — ответил Эрик. Но он, конечно, слышал. Это была его работа.

— Обычно он проявляется у алкоголиков: заключается в разрушении тканей коры головного мозга под воздействием долгого периода интоксикации, но может развиться и от постоянного использования наркотических средств.

— Ты хочешь сказать, он, что он появился у Кэти?

— Помнишь периоды, когда она могла по три дня не могла ничего есть? Или ее отчаянные, разрушительные вспышки ярости и навязчивые идеи, что все пытаются ее обидеть. Синдром Корсакова — и не от Джи-Джи 180, а от всех тех наркотиков, которые она приняла раньше. Доктора в Чиенне, подготавливая ее к отправке обратно в Сан-Диего, натолкнулись на этот факт. Они сообщат тебе, как только ты вернешься в 2055, Так что приготовься. — Он добавил: — Изменения необратимы. Удаления токсичных веществ недостаточно. Они оба замолчали.

— Это тяжело, — сказал наконец его двойник, — быть мужем женщины, страдающей психическим заболеванием, и одновременно наблюдать за ее физическим угасанием. Она до сих пор моя жена. Наша жена. После порции фенотиацина она, впрочем, успокаивается. Ты знаешь, очень интересно, что я — мы не смогли, живя рядом с ней день за днем, поставить этот очевидный диагноз. Еще одно свидетельство в пользу ослепляющего влияния субъективизма и личною знакомства с пациентом. Болезнь, конечно, развивалась медленно; это помешало ее выявлению. Я думаю, что со временем ее необходимо будет поместить в психиатрическую клинику, но не сейчас. Возможно, после окончания войны, которое не за горами.

— У тебя естъ доказательства? Ты узнал с помощью Джи-Джи?

— Джи-Джи 180 давно уже не использует никто, кроме Лилистар, и то только из-за его токсичности. Существует настолько много альтернативных возможностей, существующих параллельно, что решение проблемы соотношения их с нашей теперешней реальностью придется отложить до конца войны. На тщательные исследования нового наркотика необходимы годы, мы оба это знаем. Что касается войны, то мы ее несомненно выиграем, риги уже оккупировали половину империи Лилистар. А теперь слушай меня внимательно. Я дам тебе инструкции, которые необходимо выполнить, иначе опять вклинится другое будущее, в котором я не смогу спасти тебя от военной полиции.

— Понимаю, — сказал Эрик.

— В Аризоне, в лагере для военнопленных содержится риг, бывший майор их контрразведки. Его кодовое имя Дег Дал Ил, ты можешь использовать это имя при контактах, оно дано ему здесь, на Земле, Администрация лагеря использует его для выявления мошенничеств, связанных с оформлением документов государственного страхования, как ни странно это звучит. Так что он сейчас вовсю работает на свое начальство, хотя и является военнопленным. Именно он должен стать эвеном, связывающим Молинари с ригами.

— Что мне с ним делать? Отправить в Чиенну?

— В Тиуану, В главное административное здание ТМК. Ты выкупишь его у администрации лагеря как раба. Ты ведь не знаешь, наверное, что крупные фирмы могут приобретать рабочую силу в лагерях для военнопленных. Итак, когда ты появишься в Лагере 29 и скажешь, что ты из ТМК и хочешь присмотреть смышленого рига, они поймут.

— Каждый день узнаешь что-то новое, — произнес Эрик.

— Но твоя главная задача связана с Молинари, Только ты можешь убедить его вступить в переговоры с Дег Дал Илом, и установить таким образом первое звено в цепи обстоятельств, которые вырвут Землю из лап Лилистар и гарантируют, что не все при этом погибнут. Я скажу тебе, почему это будет трудно сделать. У Молинари есть свой план. Он поглощен своей личной борьбой, один на один, с Френекси; на карту здесь поставлено его мужское достоинство. Для него это борьба не с абстрактным врагом, враг видим и осязаем. Ты видел здорового и полного сил Джино Молинари на экране. Это его секретное оружие, его Фау-2, Он начал вовлекать свои копии из параллельных миров, и он знает, что у него богатый выбор. Вся его психология, все его мировоззрение основано на том, что он барахтается на грани смерти, ухитряясь выжить. Теперь для него настало время проявить себя, В схватке с министром Френекси, которого он боится, он может умирать раз за разом и снова начинать сначала. Процесс прогрессирующего изнашивания организма прекратится, как только он введет в бой первого из здоровых Молинари. Когда ты вернешься в Чиенну, как раз будешь свидетелем начала этого процесса; видеопленка будет показана по телевидению сегодня вечером, Эрик задумчиво сказал:

— Значит он болен всякий раз ровно настолько, насколько это ему необходимо.

— А ото значит, доктор, что в данный момент он почти умирает.

— Да, доктор. — Эрик взглянул на свое Я 2056, — Наши диагнозы совпадают.

— Сегодня поздно вечером — твоего времени, не моего, — министр Френекси потребует созыва новой конференции с участием Молимари и получит согласие. И здоровый, полный сил двойник Молинари будет тем человеком, который будет сидеть за столом переговоров… в то время как больной, которого мы знаем, оправляется от болезни наверху, под охраной своей Секретной службы, наблюдая на экране за происходящим и наслаждаясь мыслями о том, какой замечательный способ ускользнуть от министра Френекси и от его чрезмерных требований он придумал. — Я полагаю, здоровый Молинари с другой Земли согласился на это добровольно.

— С радостью. Как и все остальные. Все они с тают, что в борьбе против Френекси хороши все средства. Молинари — политик, и он живет только политики, и в то же самое время политика его убивает. Здоровый Молинари после конференции перенесет свой первый почечный приступ, процесс разрушения организма начнется и для него. Затем пойдет следующий, и так до тех пор, пока Френекси не умрет, что неизбежно наступит рано или поздно, и желательно раньше, чем Молинари.