— Я себя плохо чувствую, — сказал Эрик и покачнулся в кресле.

— Кончается действие наркотика. — Вилли К подплыл к креслу. — Мисс Сииг, помогите ему, пожалуйста.

Со мной вес в порядке, — хрипло сказал Эрик, — Голова болела, к горлу подступала тошнота. Все линии и плоскости вокруг него потеряли резкость и раздвоилисьись; даже кресло под ним потеряло свою реальность, и он рухнул на пол.

— Переход совсем не прост, — сказал Вилли К. — Похоже, мы ничем не можем ему помочь, мисс Сииг. Удачи вашему Секретарю, доктор. Я высоко ценю его усилия на благо своего народа. Возможно, я напишу об этом письмо в “Нью-Йорк таймс”.

Вспышка, наполненная всеми цветами радуги, охватила Эрика, подобно порыву ветра, “Это был, — подумал он, — ветер жизни, уносящий его по Своей воле и не спрашивающий его согласия и его желаний”. И вдруг ветер стал черным — это не был уже ветер жизни, но зловещий дым смерти.

Он увидел как бы со стороны свою израненную нервную систему, множество нервных окончаний были и заметно повреждены, стали черными, когда наркотический яд распространился по ним и оставил свой разрушительный след. Какая-то птица из тех, что питаются падалью, беззвучно уселась ему на грудь и среди безмолвия, оставшегося после того, как стих ветер, глухо закаркала. Птица не улетела вместе с ветром, она сидела у него на груди, и он почувствовал, что ее острые, как кинжалы, когти проникают в его легкие, его грудную клетку, в живот. Ничто у внутри не осталось незатронутым этими когтями; все было перекорежено, и даже антидот не смог это остановить. До самой смерти он не сможет обрести изначальную чистоту своего организма. Такова была его плата.

Поднявшись на четвереньки, он обнаружил, что находится в пустой комнате. Его никто не заметил, и он мог спокойно встать и уйти. Эрик поднялся на ноги, опираясь на стоящее рядом кожаное кресло. Журналы на полке были на английском, С их обложек смеялись люди. Не риги.

— Вы что-то хотели? — мужской голос, слегка шепелявый. Служащий “Хаэельтин Корпорейпщ” одетый в яркую модную куртку.

— Нет, — ответил Эрик. Это было его собственное время. Он различил на журнале 2055. — Спасибо. Мгновение спустя он уже с трудом продвигался к выходу, по направлению к знакомой тропинке.

Единственной его мечтой было такси — место, где можно сесть и отдохнуть. Он сделал то, чего хотел скорее всего, освободился от зависимости Джи-Джи 180 и может, если захочет, сделать то же и для своей жены. И, наконец, он видел мир, над которым не маячила тень Лилистар.

— Подбросить вас куда-нибудь, сэр? — автоматическое такси снизилось рядом с ним.

— Да, — ответил Эрик и подошел поближе. “Предположим, вся планета примет наркотик, — размышлял он, забираясь в такси. — Массовое бегство из нашего унылого, все ухудшающегося мира. Предположим, что ТМК отдаст распоряжение произвести его в громадном количестве и распределит его с помощью правительства среди всего населения поголовно. Будет это решением? В любом случае, это неосуществимо. Лилистар сделает свой ход быстрее”.

— Куда, сэр?

Он решил использовать такси до конца — это было гораздо быстрее.

— В Чиенну.

— Я не могу, сэр. Туда нельзя. — голос прозвучал нервно, — Назовите другой…

— Почему? — Эрик мгновенно очнулся. — Потому что, как всем хорошо известно, Чиенна принадлежит им. Нашим врагам. — Он добавил: — А движение во вражеское расположение противозаконно, как вам известно.

— Что это за враги?

— Предатель Джино Молинари, — ответило такси, — который искал способ выйти из войны. Бывший Секретарь ООН, который вступил в секретные переговоры с ригами, чтобы…

— Какое сегодня число? — спросил Эрик, Ему не удалось, возможно, из-за действия антидота, вернуться в свое время; это был следующий год, и с этим ничего нельзя было поделать. И у него не осталось больше наркотика: он отдал все, что у него было Кэти, так что он застрял здесь, на территории, которая контролируется Лилистар. Как и большая часть Земли.

И все-таки Джино Молинари был жив! Он сопротивляется; Чиенна не пала — возможно, риги нашли способ помочь Секретной службе.

Он мог бы разузнать все это у такси. Во время полета.

“Дон Фестенбург мог мне все это рассказать, — понял он. — Это тот самый период, когда я встретил его в своем кабинете с фальшивой газетой я поддельной формой Генерального секретаря”.

— Лети просто на запад, — приказал он. “Я должен найти способ, чтобы вернуться в Чиенну, — решил он. — Любым способом”.

— Хорошо, сэр, — сказал автомат. — Кстати, сэр, вы так и не показали мне ваше разрешение на передвижение по стране. Могу я взглянуть на него сейчас? Конечно, это простая формальность.

— Какое еще разрешение? — Он уже понял; оно должно выдаваться оккупационным управлением, и без него землянам запрещались любые перемещения. Это была оккупированная планета. И в состоянии войны.

— Прошу вас, сэр, — сказал автомат. Он опять начал снижаться, — В противном случае я обязан доставить вас в ближайшие казармы военной полиции Лилистар; это всего одну милю на восток. Совсем недалеко отсюда.

— Ты прав, — согласился Эрик, — Как и из любой другой точки. Держу пари, что они тут повсюду. Такси снижалось все ниже и ниже.

— Вы правы, сэр. Это очень удобно. — Он выключил мотор и начал спускаться.

— Вот что я тебе скажу, — сказал Эрик, когда такси коснулось Земли на импровизированной стоянке у обочины тротуара, и он увидел впереди зловещее строение с вооруженной охраной на входе. На охранниках была серая униформа Лилистар. — Я хочу заключить с тобой небольшую сделку.

— Какую сделку? — с подозрением спросил автомат.

— Мое разрешение осталось в “Хазельтин Корпорейшн” — помнишь, где ты меня посадил? Вместе с бумажником. И со всеми моими деньгами. Если ты сдашь меня военной полиции Лилистар, эти деньги будут мне ни к чему; ты сам знаешь, что они сделают.

— Да, сэр, — согласился автомат. — Вас убьют. Это новый закон, согласно декрету от десятого мая. Несанкционированное передвижение в…

— Почему бы мне тогда не отдать свои деньги тебе? В качестве чаевых. Ты отвезешь меня в “Хазель-тин Корпорейшн”, я захвачу мой бумажник, покажу тебе мое разрешение, и тебе не надо будет отвозить меня снова сюда, И ты получишь деньги. Ты сам видишь, насколько эта сделка выгодна для нас обоих.

— Мы оба будем в выигрыше, — согласился автомат. Его электронная схема пощелкивала, оценивая возможные варианты, — Сколько у вас денег, сэр?

— Я работаю в “Хазсльтин” курьером. В бумажнике примерно двадцать пять тысяч долларов.

— Понятно. В оккупационных чеках или довоенных банкнотах ООН?

— Конечно в банкнотах.

— Я согласен, — нетерпеливо заявил автомат, И снова набрал высоту. — Строго говоря, нельзя сказать, что вы куда-то летели, поскольку вы назвали местом назначения вражескую территорию, а я, в соответствии с правилами, ни на дюйм не продвинулся в этом направлении. Закон не был нарушен. — Он развернулся на Детройт, предвкушая вознаграждение.

Когда такси приземлилось на стоянке “Хазедьтин Корпорейшн”, Эрик поспешно выскочил наружу.

— Я сейчас вернусь. — Он пересек тротуар и мгновение спустя уже был в здании. Он оказался в громадном помещении экспериментальной лаборатории. Отыскав одного из служащих, Эрик сказал:

— Меня зовут Эрик Свитсент; и из личного персонала Вирджила Акермана, здесь оказался случайно. Можете вы помочь мне связаться с мистером Акерманом в ТМК?

Служащий, мужчина, был в нерешительности.

— Я понимаю… — опасливо произнес он, понизив голос до шепота: — Разве мистер Вирджил Акерман не в Вашин-35 на Марсе? Сейчас фирмой тиуанской корпорации “Меха и красители” управляет мистер Джонас Акерман, и мне известно, что имя мистера Вирджила Акермана включено в еженедельный бюллетень Службы безопасности как преступника, поскольку он бежал с началом оккупации.

— Можете вы связаться с Вашин-35?