– Он старый человек, Петри, – спокойно, но твердо возразил Деймиен. – Я не могу рисковать, потому что не уверен, что Фелсан не убьет его, если Саша останется, или еще как-нибудь не воспользуется им, чтобы добраться до меня. Нет, Петри, я обещал его защищать, и я его не оставлю.

– Было бы лучше, если бы мы выскользнули вдвоем. Вы и я. Мы же умеем это делать. Фелсан последует за нами, а принцесса и Саша будут в безопасности.

– Нет! – Пенелопа выскочила из соседней комнаты, торопливо застегивая корсет старого платья, которое ей принес Петри. – Я не останусь в этой золотой клетке, когда за вами гоняется убийца.

– Мы поедем вместе, – успокоил ее Деймиен. – Петри, ты, я, Саша, Тит и Этан Макдональд.

– И Вулф, – добавила Пенелопа.

– И Вулф, раз он не отходит от тебя ни на шаг. Фелсан, без сомнения, нанял помощников. Если его целью является Пенелопа, то отвлекать внимание на себя бессмысленно. Поедем все вместе, тихонько уйдем и как можно быстрее отправимся в Нвенгарию.

Деймиен говорил решительно, но Пенелопа видела, как он встревожен, и не только из-за убийц, он беспокоится, сумеют ли они вовремя прибыть в Нвенгарию. Иванов день приближается. Они давно уже должны быть в дороге.

О плане знали всего несколько человек. Руф и Майлз пришли в отчаяние оттого, что их оставляют, но сразу утешились, когда Деймиен объяснил им, что они должны делать. Под покровом темноты из ворот дворца выехала роскошная карета с тщательно зашторенными окнами и быстро свернула на восток, явно направляясь к дороге на Дувр.

Петри сообщил, что заметил, как из соседних переулков выскользнуло несколько теней и двинулось вслед за каретой. Если они ее настигнут, то найдут там Руфа и Майлза, пьяных и ничего не понимающих.

Деймиен считал, что приманка ненадолго отвлечет Фелсана, но все же позволит ему и Пенелопе покинуть дворец и начать путешествие.

Пенелопа накинула на свои приметные золотые волосы шарф, а сверху надела плоскую шляпку. Коричневое платье и фартук, как у любой кухонной прислуги, довершали ее наряд. Деймиен был одет как конюх: свободная рубаха, куртка, штаны и потертые сапоги.

Эта простая одежда сидела на нем очень естественно, хотя и ничем не напоминала его элегантные костюмы с регалиями принца-императора. Пенелопе вспомнились его рассказы о том, как они с Петри годами работали на фермах за кусок хлеба. Она почувствовала, что именно к такой одежде он привык, потому что вырос в ней. Она подходила ему больше, чем туалеты принцев и аристократов.

Вулф, наряженный в посыльного, в обносках чувствовал себя лучше всех. Он вцепился в руку Пенелопы и с любопытством смотрел по сторонам, чем, безусловно, нарушал маскарад, но публика в Лондоне не привыкла обращать внимания на маленьких мальчиков.

Сначала они шли пешком, потом ехали в повозке через Чаринг-Кросс и Стрэнд к рынкам в Ковент-Гардене. Здесь наполнили корзины и мешки продуктами и напитками, оторвались от толпы английских слуг и не спеша направились через Стрэнд к Сити, по-прежнему ничем не отличаясь от прислуги, занятой обычными утренними делами.

У Сомерсет-Хауса Деймиен свернул к Темзе, где у подножия лестницы на маленькой барже их ждал Эган. Он помог Пенелопе перебраться через планшир и спуститься в каюту под плоской палубой.

– Я служил в армии, а не на флоте, – сказал он Деймиену. – У меня уже началась морская болезнь. Почему я должен отвечать за судно?

– Если кто-нибудь способен добыть лодку в обмен на песню, то это, конечно, ты, – отвечал Деймиен.

Эган удовлетворенно хмыкнул. Они оттолкнулись от лестницы. Пенелопа смотрела сквозь мутное окошко на баке, как проплывали мимо берега Темзы. Ей показалось, что на лестнице она заметила серую тень, и с испугом сказала об этом Деймиену.

– Я его видел, – шепнул он ей на ухо, обнял за талию и привлек к себе. – Он наблюдал, но не подал никакого сигнала и не пытался нас преследовать. Мы скоро затеряемся среди судов, спешащих к морю.

Пенелопа спиной прижалась к мужу и прикрыла глаза. В глазах стояли картины прошлой ночи. Вот его горячее тело прижимает ее к ковру, шерстяная поверхность щекочет ей спину, мощный язык настойчиво проникает ей в рот.

– С тобой ничего не случится, – пробормотал он. – Обещаю, ты будешь в безопасности.

– А ты? Тоже? – спросила Пенелопа.

– Нет. – Он куснул ее за ухо. – Я – принц-император Нвенгарии. Я не был в безопасности с того дня, как родился, и никогда не буду. Если мне удастся немного опередить тех, кто пытается меня убить, этого уже достаточно. – Он улыбнулся, прижимаясь губами к ее коже. – Зато жить весело. Учишься ценить каждую минуту жизни, каждая выпадающая тебе радость кажется слаще. Учишься ценить красоту. Например, тебя.

Пенелопа повернулась в его руках, поцеловала и крепко прижала к себе. Ценить – да, это правильное слово. Она тоже научилась ценить то, что он ей дает.

Именно здесь, в этой жалкой, пропахшей гнилой картошкой и морской солью каюте, она до конца осознала, на что себя обрекла. Оставила мирную жизнь практически старой девы в доме своей матери, где спокойно писала довольно пресные книги о народных сказках, и предпочла ей жизнь, полную волнений, любви, опасности. Пусть ей случалось скучать в одиночестве, но ее дни были заполнены милыми, простыми радостями, которыми мечтает насладиться Деймиен.

И она, Пенелопа, клянется, что сумеет ему их подарить. Она даст ему милую простоту, в объятьях которой он сможет отдохнуть от страха и напряжения, даст дом, где можно спокойно положить голову ей на грудь и крепко заснуть.

Она обязательно это сделает, думала Пенелопа, поднимая лицо и целуя мужа, пусть даже эта задача потребует от нее всех ее сил и возможностей.

– Кажется, они сейчас на воде, – сказал Недрак. Он держал в пальцах свой магический кристалл и близоруко над ним щурился. – Под парусами. Корабль. Гм… Капитан выглядит как настоящий пират. Возможно, они попали в плен.

Александр отвернулся от окна. Люди в городе начинали готовиться к празднику, Иванову дню, который совпадал с днем летнего солнцестояния. Этот праздник был одним из самых почитаемых в году, уступая разве что святкам. В Нвенгарии по-прежнему соблюдались языческие обычаи.

На Иванов день будет фейерверк, флотилии лодок на реке, угощение, музыка. Ведь в этом году принц Деймиен возвращается со своей новой принцессой из древнего рода принца Августа.

В герцогском совете ожидали, что Александр совсем отменит праздник, но великий герцог улыбнулся и сказал, что можно продолжать подготовку как обычно.

– Когда принц Деймиен все же не явится, разочарование будет еще более острым, – ровным голосом пояснил он.

Члены совета согласились, одни с тревогой, другие – с радостью.

– Кажется, что ваш убийца упустил их, – заметил Недрак.

– Нет. Только не он, – ответил Александр. – Он будет гнаться за ними, пока не добьется своего.

– Пророчество, ваша светлость, очень сильно. Оно защищает его. И ее тоже.

– Недрак.

Александр навис над магом, и Недрак закрыл рот.

– Больше никаких кристаллов, – сказал герцог. – Никакой магии. Вся ваша магия ни в чем мне не помогла. Все фанатики добились лишь того, что сложили головы. Это дело решит не магия, а деньги. Я нанял самого лучшего мастера, и он не остановится, пока не убьет Деймиена. – Александр придвинулся. Недрак смотрел на него широко раскрытыми глазами. – Все ваши заклинания и пророчества не спасли Нвенгарию от почти полного распада. И не смогут ее возродить, А я смогу. – Александр ткнул пальцем себе в грудь. – Я смогу.

– Совет магов…

– Совет магов – это сборище идиотов. Мир изменился, Недрак. Теперь это мир паровых машин, железных дорог, ружей. Теперь есть лекарства, способные вылечить оспу. Подумайте об этом, Недрак. Теперь никто от нее не умирает. И воду сейчас очищают, чтобы не было холеры. Все это в десять раз надежнее, чем ваша магия! Или вы не согласны? Я видел, как сотни людей умерли от оспы, потому что старый принц не разрешил моему отцу послать за вакциной. Принц верил в заклинания магов, а когда они не могли помочь, он их казнил. Это вы помните?