– Да.

– Уверена, – задумчиво повторил он. – Я не хочу ни причинять тебе боль, ни шокировать тебя, ни пугать.

Она задрала подбородок.

– Если леди Анастасия из Австрии смогла выдержать нвенгарский брак, смогу и я. Я слеплена из добротного английского теста. Я хочу, чтобы ты заставил меня сделать все, что сделала бы леди Анастасия.

Деймиен криво усмехнулся.

– Шпионить за австрийцами?

Пенелопа замерла, приоткрыв рот.

– Шпионить?

Он подошел к огромной, богато задрапированной кровати, которую предоставил ему регент, и прислонился к столбику, надеясь, что Пенелопа поймет намек и подойдет ближе.

– Анастасия лучше любого офицера разведки. Она сообщает мне обо всех планах князя Меттерниха. Он постоянно точит зубы на Нвенгарию, а мне это не нравится. Анастасия его восхищает, он ей все рассказывает и, кстати, считает, что она шпионит за мной для него.

– А она? Шпионит за тобой?

К радости Деймиена, Пенелопа двинулась в сторону кровати.

– Анастасия винит австрийскую армию в гибели мужа, – стал рассказывать Деймиен. – Когда Меттерних присоединился к военным действиям против Наполеона, нвенгары пошли добровольцами. Нам совсем не хотелось, чтобы он двинул войска в нашу сторону. Его удерживали только высокие горы, но это не могло длиться вечно. Австрийцы без всяких сантиментов использовали нвенгаров для заманивания французских соединений. Жизни людей их ничуть не интересовали. Анастасия так и не простила австрийских генералов и даже всю империю Габсбургов. Она сделает все, чтобы причинить вред Австрии.

– О! – протянула Пенелопа, ее пыл отчасти угас. – Эган сказал мне, что она работает на тебя. Я так понимаю, ты обнимал ее в вестибюле, разыгрывая спектакль перед слугами?

Так, значит, она видела. Он-то полагал, что она давно удалилась к себе, и его действия останутся незамеченными. Чертов Эган Макдональд! Не мог увести ее подальше!

– Ты все поняла правильно. – Когда он склонился над Анастасией, прижимая ее к стене, она ни на секунду не прекращала своей торопливой речи, полушепотом рассказывая о регенте, его слугах, доме. Австрийский посол пытался убедить регента откусить кусочек Нвенгарии, хотя сам регент считал, что получит больше, если в этой ситуации окажет Деймиену поддержку. Анастасия обещала доставить принцу более точные данные еще до его отъезда.

– Вы были любовниками? – со страхом спросила Пенелопа и прижала руки к груди.

Деймиену хотелось улыбнуться. Эта собственническая вспышка умилила его. Она доказывала, что он нужен Пенелопе, что она вышла замуж не только для того, чтобы спасти его жизнь.

– Деймиен, прости меня, – прошептала она. – Я сама не знаю, зачем это спросила. Это не мое дело.

Он протянул к ней руки:

– Иди сюда, Пенелопа.

Она со смущенным видом сделала несколько шагов и оказалась рядом с мужем. Он обнял ее одной рукой за талию.

– Это твое дело. И я хочу, чтобы ты знала, – начал он. – Я был ее любовником, но давно и очень короткое время. Когда погиб муж Анастасии, она приехала ко мне. Я тогда был во Франции. Нвенгария официально не находилась в состоянии войны с Францией, а я был в ссылке. Мне нравилось жить при дворе Наполеона и наблюдать за этим амбициозным маленьким человечком и его взбалмошной семьей. Кроме того, англичане очень ценили мои тайные доклады.

Он улыбнулся, вспомнив, сколько удовольствия получил от игры в шпионов. Легкомысленного принца Деймиена никто так и не заподозрил в том, что он посылает сообщения генералам короля Георга.

– Анастасия очень горевала. Я никогда не видел, чтобы женщину так поразило горе. Она готова была уничтожить всю Францию, чтобы отомстить за смерть своего мужа, и всю Австрию – тоже. Она любила Димитри больше жизни. – Голос Деймиена стал мягче. – Я пытался ее отвлечь, но ей нужен был Димитри, а не я. В ней было столько гнева и страсти, что я посоветовал ей найти выход для этого гнева в работе на благо Нвенгарии и, конечно, на меня, чтобы огромные империи нас не проглотили. Она приняла предложение и сразу взялась за дело. – Деймиен помолчал. – Она не только дает мне сведения, она еще и беседует с Александром, понимая, что он – реальная власть в Нвенгарии. Думаю, ей безразлично, кто будет править, я или Александр, она хочет отомстить Австрии и не позволить ей вцепиться в Нвенгарию.

Пенелопа подняла взгляд на мужа.

– Ты ей небезразличен. Очень даже небезразличен.

– Она мне благодарна, – поправил ее Деймиен и поцеловал волосы Пенелопы, слегка оцарапав губы о бриллианты. – Она лишилась бы ума, я спас ее, и она это понимает.

– Ты очень добрый.

– Отчасти добрый, отчасти беспощадный. Я отлично видел, каким полезным инструментом она станет.

Пенелопа поцеловала его возле уха.

– Что бы ты ни говорил, но ты вовсе не чудовище.

Деймиен обнял ее второй рукой, купаясь в ее тепле и аромате духов.

– А теперь, когда я рассказал тебе все, – начал Деймиен, – ты по-прежнему хочешь, чтобы я показал тебе, как нвенгары иногда ведут себя в постели?

Пенелопа бросила на него взгляд из-под ресниц. Ее щеки вспыхнули.

– Да.

Деймиен ощутил, как в паху разливается жгучая тяжесть.

– Я рад, что ты так ответила.

– Но я действительно хочу знать. – Пенелопа вздернула подбородок, хотя в ее глазах плескалась тревога. – Не хочу, чтобы ты сбежал к нвенгарскои женщине лишь потому, что я не могу на что-то решиться.

Деймиен повернул ее лицо к себе и провел пальцем по щеке.

– Эх, Пенелопа, то, чему я должен тебя научить, займет не один год. Но если понадобится, у меня хватит терпения на ежедневные уроки.

Румянец Пенелопы стал багровым.

– В моей стране мужчина не заставляет жену делать слишком откровенные вещи, он выплескивает свою чувственность на любовниц.

Деймиен ощутил мгновенную неприязнь к английским мужьям.

– Приятно, что я родом из другой страны.

Он коснулся губами щеки Пенелопы. Она жадно припала к его губам, но Деймиен отстранился. Пенелопа бросила на него разочарованный взгляд.

– Мы будем двигаться медленно, – проговорил он. – Но можешь не волноваться, я всему тебя научу.

– Я сама не знаю, чего хочу. – Она коснулась выреза его рубашки. – Я хочу тебя.

– Пенелопа, ты играешь с огнем.

Она так на него посмотрела, что Деймиен понял: ей все равно.

– Черт возьми! – Он встал, взял ее за руки и тоже заставил подняться. – Только сначала все реши. Я не хочу тебя пугать.

Пенелопа смело посмотрела ему в глаза, хотя пальчики у нее чуть заметно дрожали.

– Я решила.

Деймиен взял в ладони ее лицо и со страстью поцеловал, потом опустил руки и сказал:

– Подожди.

В прихожей Петри занимался тем, что откалывал от мундира и надраивал каждую из многочисленных медалей Деймиена. Не все медали Деймиен заслужил сам. Десять из них он унаследовал от отца, шесть были ему вручены просто потому, что он вернулся в Нвенгарию и стал принцем-императором. А теперь, когда он вернется домой с Пенелопой, его мундир отяжелеет настолько, что едва ли его можно будет носить.

Деймиен распорядился по-нвенгарски:

– Никого не впускай. Ты понял? Никого!

– Отлично понял, сир. – Глаза Петри блеснули. – А если дворец загорится?

Деймиен поразмыслил.

– Только если будет опасность для этих покоев.

– Да, сир.

– Спокойной ночи, Петри.

– Доброй ночи, сир, – ухмыльнулся Петри и вернулся к своей работе, повернув прежде ключ во входной двери.

Взволнованная и настороженная Пенелопа стояла на том же месте в спальне, где ее оставил Деймиен. Он подошел, развернул ее от себя и сказал:

– Я побуду горничной и раздену тебя.

– Хиллиард разворчится, – дрожащим голосом заметила Пенелопа.

– Я компенсирую ей неудобства. – Он ловко развязал шелковые ленты лифа, потом поочередно расстегнул маленькие пряжки, которые его удерживали. Рукава платья, невесомые клочки шелка, сползли с ее плеч и упали.

Деймиен воспользовался случаем и провел пальцем по линии ее лопаток. Кожа у Пенелопы была горячей, слегка влажной и подрагивала там, где он до нее дотрагивался.